Анатолий Ильинский - Лодка
Гул возник снова. Бортинженер, прислушиваясь, покрутил головой в разные стороны. Затем посмотрел на пластину переговорника и вдавил широкую клавишу. На пластине появилось изображение встревоженного лица Выхлопа.
— Проверьте дезинтегратор, который нам заменили в доке, — Элия быстро пробежал глазами по приборам.
— Уже проверяем.
— Сам проверь!!!
Механик без разговоров сорвался с места, даже не отключив связь. Было видно, как в перспективе отсека он раздвинул своих вечно перепачканных ребят и, выдернув за торчащие ноги из щели агрегатов одного из ремонтников, заполз туда сам.
Командир посмотрел на потолок, на переборки и заключил:
— Молодец всё-таки наша "старушка", должна и может! Наверх! Хватит на сегодня. Будем идти на тридцати.
— Есть, на тридцать. Идём вверх. Двести тридцать…Двести двадцать… Двести десять…
На ста пятидесяти тряска почти затихла. На ста, всем уже стало скучно. Системы функционировали нормально. Вновь посыпались шутки. Миновав лёгкий стресс, люди теперь стремились как-то компенсировать его. Поэтому когда пластину переговорника Элии заполнил Выхлоп и сообщил о том, что он нашёл и устранил причину. Затем, тут же не замедлив, выразил своё личное отношение ко всему новому, модернизированному и улучшенному, центральный пост грохнул хохотом. За общим смехом, однако, никто не заметил, как механик продолжая ругаться, нашёл глазами командира и сделал ему какой-то знак…
7.
Командир шёл к Выхлопу. Предчувствие чего-то гадкого не покидало его. Механик, всегда так ревностно оберегавший своё хозяйство от постороннего вторжения, как хищник свой ареал, вдруг сам пригласил командира в гости. Да ещё тайно. Но рассуждать на эту тему Локу совершенно не хотелось, тем более что надо было торопиться. А ещё также потому, что с самого пробуждения какая-то неуловимая мысль не давала ему покоя, и чертовски хотелось её выловить. Мысль же (а может ощущение или предчувствие), была настолько призрачна и одновременно навязчива, что командир не мог никак ни уловить, ни отделаться от неё, и из-за этого начал тихо впадать в раздражение.
Крейц миновал шлюз и вступил в царство машин и механизмов. Тут же сработала память мускулов, или рефлекс, и правая рука сама схватилась за поручень справа, как только в нос ударила волна специфического местного запаха. Запаха казалинового масла, аркидного лака, сульмовой изоляции, хинола, и всё круто замешено на озоне. Этот сногсшибающий запаховый коктейль с непривычки действительно мог уложить кого угодно. Поэтому, только дождавшись пока организм, адаптируется, командир нетвёрдым шагом продолжил движение.
Спина механика как всегда возвышалась над центральным распредпультом, а сам механик как всегда критиковал кого-то из своей обслуги, с применением нестандартных выражений. Вокруг же механика бесплотными тенями сновали обитатели двигательного отсека. Выхлоп поднялся, даже не оглянувшись, ровно за три шага оставшихся командиру до распредпульта, успев, однако, распорядиться в вечную суету отсека:
— Гаш, закончи доводку.
Развернувшись к командору и став по стойке "смирно", он хотел уже начать рапорт, но был остановлен словами:
— Не надо Фалк, я всё вижу сам. Так что случилось? Пожалуйста, только саму суть. Через пятнадцать минут я должен быть в рубке на прочтении приказа.
— Вы будете там раньше. Прошу сюда, — механик подвёл Крейца к дезинтегратору, — посмотрите! Вот настоящая причина посторонних шумов, — Выхлоп стал разворачивать промасленную тряпицу.
— Но ведь ты доложил бортинженеру, что ослабло крепление.
— Сейчас вы всё поймёте сами, — он, наконец, развернул тряпицу, — это ситиновые трубки. Только заполнены они не корием, а полоном, поэтому на экстремальных режимах и гул. Но самое интересное внутри этой трубки… — механик совершенно не умел подать сенсацию.
— Ну, ну, договаривай.
— Там кристалл связи. Я на анализаторе просветил.
— Ты хочешь сказать, что…
— Да, да. И через сорок два ка-ак… Пошлют импульс и от лодки даже воспоминаний не останется. Полон как детонатор. А так всё чинно и благородно, не придерёшься. Полон, якобы, для ускорения процесса. Улучшенная планировка. Всё во благо. Дитя научно-технического прогресса, внедрённое в жизнь. Только у него, гада, двойное свойство. А кристалл дистанционника я случайно обнаружил, думал песчинка. Ан, нет!
— Что нам ещё в доке меняли?
— Уже в тихую проверяем всё… Хотя это как иголку в стоге сена искать. Куда угодно можно засунуть. А при хорошей фантазии… Тут вся лодка сплошная бомба.
— Ладно, ты ничего не меняй, пусть всё остается, как было, а сам ищи, ищи дальше, но молча!
— Да мы в полном понимании, сэр.
— Вот и хорошо, считай, что это официальный приказ, на повторную проверку нового оборудования, в связи с имевшим место случаем возникновения гула… Ну а дальше Битси отредактирует если понадобится. Тоже всё во благо сделаем. А ты хоть через себя всё пропусти, но чтоб у всех этих "сюрпризов" ядовитые зубы повырывал.
— Есть, сэр!
— А я с остальными службами на эту тему скрытно провентилирую, чтоб без паники, лишней огласки и подрыва веры в великую Метрополию, чтоб её… Особенно с оружейником. Всё! Пошёл приказ читать. Спасибо Фалк! Любишь ты меня порадовать!
В центральном посту Рик снова взялся объяснять салентийскому адмиралу устройства лодки:
— У нас есть некоторое время до прочтения приказа, так давайте, используем его с умом. То есть я, для очистки совести, хочу довести дело до конца, — Тильс развернулся вместе с креслом и, откинувшись на спинку, показал ногой:
Вот там, за тем проходом перед центральным постом находится святая святых — узел связи. Сначала про принцип действия современной связи. Когда открыли планету Z700, ни кто и не думал что эта дикая пустыня может стать плацдармом для прорыва в науке. А всему виною кристалл живущий там. Если этот кристалл разбить, а затем взять один из осколков и постучать по нему или… Ну, в общем, воздействовать с целью возникновения в последнем колебаний. То и остальные осколки, из которых раньше состоял монолит кристалла, начнут производить точно такие же колебания, не зависимо от расстояния, на котором они все друг от друга находятся. А дальше всё просто: дроби кристаллы в пыль, ставь на эти песчинки усилители и проблема связи решена раз и навсегда. И ни какого тебе радиоперехвата, пеленговки, или помех из-за дальности.
— Всё понятно! Хочу спросить, про приказ, которого вы все так ждёте.
— А! Ну, тут всё очень просто. В ближайшее время должен проявиться текст приказа. Всего на две минуты. Потому, что приказ суперсекретный. Содержание же высветится между вон тех двух палочек. Но что самое интересное, так это то, что этот текст, нельзя отснять, либо сфотографировать ни какой аппаратурой. Его можно увидеть только своими собственными, человеческими глазами. То есть он совершенно не материальный. И потому не может быть предъявлен как вещественное доказательство, в случае чего… А значит, как правило, такими приказами втравливают в какую-нибудь очень скверную историю, из которой потом не так-то просто выскользнуть.
— Чему же тогда вы аплодировали, когда вам приказ ставили?
— Очень уж процедура праздничнотаинственная. Да и сам момент больно настраивает, а вдруг всё-таки что-то очень хорошее прикажут. А ладно… Пойдёмте, я вас пока лучше с Сьюу познакомлю.
Тильс пропустив вперёд адмирала, как всегда начал объяснять на ходу:
— Сьюу у нас из хондов. Это такой народец, что живёт на планете Зуру. Они конечно с виду такие необычные. Но мы наверно все друг для друга необычные. Тем не менее, видит и слышит он в таких диапазонах, что если бы мы видели и слышали так, как он, то от переизбытка информации, наверно бы с ума съехали.
— Кстати, всё хочу спросить, что это за труба блестящая с потолка торчит? — Адмирал остановился.
— А это самая большая достопримечательность лодки — перископ. Дорогая игрушка! Чуть меньше чем вся лодка стоит.
— И для чего…
— Он позволяет подсматривать отсюда, туда, — Рик показал глазами наверх, — что там у них в космосе делается. У нас-то в подкосмосе всё слышно, да ничего не видно. А у них наоборот. Вот и приходится складывать половинки.
— Неужели ничего не видно?
— Нам — да. Может кому другому — так всё. Правда, иногда бывают исключения, но очень редко. Я несколько раз сам наблюдал — впечатления потрясающие. Я тащился.
— Что делал?
— Наслаждался незабываемым зрелищем. Только это зрелище поймать надо. Однако, я думаю, с теми прибабахами, что обитают в вашем районе, мы насмотримся всякого, более впечатляющего, ещё тошнить будет.
— А сейчас можно взглянуть на космос?
— Нет, надо подняться на перископную глубину.
