Эдуард Байков - Рой
– Да, – кивнул тот, – мы называли их нановитами. От греческого слова нанос – «карлик, гном», и латинского вита – «жизнь»… Мерецкой был уверен, что сделает их не просто механизмами, а именно организмами, живыми существами.
– Понятно, значит, нановиты, – продолжил Алексей, – во-вторых, нам известно, что на днях скорее всего произошла утечка. Как ты думаешь, – снова обратился он к ученому, – каким образом это все приключилось?
– Н-ну… – протянул Рябинин, – пожалуй, через вентиляцию в виде газообразной смеси, мельчайших пылевых частичек. Возможно, через людей – носителей этих устройств. Внутрь человека они могут попасть либо через повреждения кожи, либо при дыхании – через нос или рот. Их ведь изготавливают на основе особых соединений углерода с фосфором – это так называемые фуллерены. А они легко проникают в организм посредством инфильтрации через микроразрывы и трещины в кожном покрове или через слизистую в горло и пищевод.
– Ага… – глубокомысленно протянул журналист. – Ну, с этим тоже теперь ясно. Итак, в-третьих, случилось худшее – заразилась часть жителей. Как это проявляется и какие последствия – об этом еще покумекаем. А пока хочу выделить один пункт, кстати, самый непонятный – взрыв в институте и пожар. Это не укладывается в нашу схему.
– Да наша схема – полная чушь! – горячо воскликнул биолог. – Мы вообще ничего не знаем наверняка, а значит, и понять не в состоянии. Сам посуди: эти нанотехнологи – язви их! – могли умышленно допустить утечку. А могли и не знать об этом. В последнем случае получается, что нановиты сами вырвались наружу – ведь там, как я знаю, были приняты самые строгие меры предосторожности и безопасности. То есть…
Он прервался на полуслове, будто сам не верил тому, что сейчас сказал.
– То есть, – закончил за него Алексей, – эти нановиты, вопреки твоим убеждениям, все-таки обладают разумом и способны сами принимать решения.
– Ну, блядь!.. ой, прошу прощения у дамы, – подал голос молчавший до этого майор. – Ну, ребята, вы щас такое несете, что мозги набекрень! Это что же выходит – хреновы ваши гномики-шномики взбунтовались и решили жить по-своему?..
– Вот, – торжественно изрек Меркурьев, берясь за баллон с пивом, – вот, наконец-то! Хоть один сказал то, о чем мы все думали, но не решались озвучить: нановиты разумны, они приняли решение жить самостоятельно, независимо от человека и его команд, и они же взорвали на хрен лабораторию с институтом и своими хозяевами-создателями в придачу. Теперь их туева хуча распылена по всей Белой роще. Кстати, а пламя их может уничтожить?
Вопрос предназначался Рябинину, пребывающему в растрепанных чувствах.
– Ну… думаю, да, – ответил тот, – как любой живой организм… хотя они должны быть устойчивы, но очень высокая температура – ну, скажем, открытое пламя – разрушает фуллереновые соединения, так же, кстати, как кислоты – серная и соляная, например. Скорее всего большая часть их погибла в огне пожара.
– Будем надеяться, что это так, – подытожила Света.
– Зато другая, пусть и малая, часть сейчас разлетелась, подобно спорам, по округе, – невесело напомнил Алексей. – Эти споры вдохнут люди и… дальше что?
– Слушайте, – подался вперед майор с бокалом пива в руке, – меня вот тут осенило. Помнишь, Леха, я рассказывал о сбесившихся любителях чертовщинки? Ну, о тех, что намедни оборвали телефонные провода в нашем Управлении… Так, может, это как раз и есть симптомы болезни?
Какое-то время все молча смотрели на него, затем Меркурьев оживился:
– Точняк. Тебе бы, Николай, забить на свое МЧС и прямиком в науку – на передний край исследований…
– Ага, или в сыщики податься, – сыронизировал майор.
– Нет, правда! Вот вам и ответ по третьему пункту. Зараженные нановитами люди потихоньку съезжают с катушек, им начинает мерещиться всякая хрень… А последняя стадия – луддитство.
– Чего-чего? – переспросил Николай.
– Луддитами называли в Англии времен промышленной революции погромщиков, – пояснила Света, – только они громили не людей, а технику. Ломали, сжигали…
– Да, – подхватил Алексей, – как тот урод на автостоянке! Все, пошло-поехало!.. Если еще кто-то подхватил – ждите новых чудес.
На какое-то время воцарилось молчание. Все припали к пиву, осмысливая услышанное… Хозяин подал голос первым:
– Да, друзья мои, такая вот картина… А самое паршивое – что они, эти самые нановиты, похоже, и устроили взрыв!
– Постой, – сообразил Игорь, – ты хочешь сказать, что они могут поражать людей, их мозг, и… перепрограммировать сознание? То есть часть моих коллег из подземной лаборатории свихнулась… в смысле заразилась нановитами и перепрограммировалась ими?
Алексей задумчиво покивал головой.
– Боюсь, что да… – пробормотал он так, словно хотел сказать что-то большее, но вдруг передумал.
А на самом деле так оно и было. Меркурьев хотел было поведать про того полудурка, что прицепился к нему на улице: вспомнил его пустые, бессмысленные глаза, каких не бывает даже у последних алкашей… Тут же вспомнил и свое видение – гигантский призрак над горизонтом.
«Ч-черт… – промелькнуло в голове, – неужто и я тоже…» – но здравый смысл мигом подсунул спасительный аргумент: да ведь если это так, то давно бы ты, Алексей Меркурьев, громил машины, бил стекла! А может, и валялся бы уже с ментовской пулей в черепе.
Игорь уловил заминку:
– Ты что, Леха? Сказать что-то хотел?..
– Да-а… – протянул Алексей. – Я вот что подумал: эти… те, кто звонил, кому мерещилось, они, возможно, в разной степени заразились – кто-то больше, кто-то меньше… и не так уж страшен черт, а?
Рябинин пожал плечами.
Внезапно заиграла мелодия сотового у Николая. Он ответил, перебросился с кем-то короткими фразами. Дал отбой и повернулся к друзьям.
– Ну вот! – воскликнул он. – Шеф требует к себе. Я поехал. Буду держать вас в курсе, если появятся какие новости.
Он встал, пошел к выходу и уже в дверях задержался:
– Я вот что подумал – не лучше ли пока держаться вместе? К черту работу и все остальное… В общем, ждите меня, я там не собираюсь торчать долго. Скорее всего наши придурки ничего толком не знают и ни о чем не догадываются. Зато мы-то знаем.
Он кивнул и вышел.
И тут же выяснилось, что под разговоры опустошили весь баллон, а душа уже успела развернуться и требовала добавки. По выражению лица Игоря многоопытный Меркурьев понял, что и у него такое же настроение. Света же как будто раскисла.
– Ладно, – сказал Алексей, – слетаю-ка я пулей в ларек. Не повредит… Светик, ты как?
– Я в порядке.
В порядке так в порядке. Алексей не стал лезть в девичью душу, собрался и пошел, предупредив, что через две минуты будет.
Так оно, собственно, и вышло, но с одной поправкой…
Подойдя к ларьку, Меркурьев уже было полез за деньгами, думая, что на всякий случай надо бы взять баллона два… и тут его окликнули:
– Леха!
Алексей резко обернулся: ба, Зверев! Сосед-омоновец с телосложением трехкамерного холодильника – да в камуфляже, берцах, да еще на страх врагам автомат АКСУ через плечо.
– Здорово. – Михаил протянул Меркурьеву ладонь-лопату, затем сунулся к окошку ларька: – Кто тут?.. А, Сергеевна, здорово! Дай-ка мне баллон на два с полтиной да запиши, потом рассчитаюсь. Ага… Леха, слушай, у меня к тебе дело. Ты что, тоже за пивасом? Ништяк! Бери да пойдем.
Алексей мысленно хмыкнул, но виду не подал, взял пиво. А когда пошли, спросил с умыслом:
– Вас что, тоже на этот взрыв подняли? Ну, в институте?
– А, знаешь уже?
– Ну так!.. – Меркурьев сделал мудро-многозначительный вид.
– Так-так… Нет, товарищ журналист, всего ты, видно, не знаешь.
У Алексея екнуло сердце.
– Гос-споди… А что еще?
– Пошли. – Михаил открыл дверь подъезда и, уже войдя, огляделся. Никого не было, но он все же понизил голос: – Хреновые дела, Меркурьев Алексей. Даже совсем хреновые. Бунт на зоне. На ментовской, в Шишкино, знаешь?
– Да ты что?! – ахнул Алексей.
– Да. Слушай! Тут дела такие: я как раз в наряде был, когда шарахнуло. Ну, мы в боевую готовность, конечно, мало ли что… Тут команда: так, мол, и так, в институте взрыв, там МЧС, пожарные, а вам режим «плюс пять».
– Это…
– Это значит: в случае тревоги через пять минут – на выезд.
– Ага, ага…
Подъехал лифт.
– Тебе какой? – спросил Зверев.
– Восьмой.
– А, точно! С Колькой вместе. – Он ткнул кнопку восьмого этажа.
Алексей не успел удивиться, как Михаил продолжил:
– Ну, ладно. Плюс пять так плюс пять. Сидим, ждем. Вдруг команда: в ружье! Срочный выезд. Ну, мы в пять минут – в автобусы и вперед. Ну, сперва так и подумали, что в институт, в оцепление, там… А потом смотрим: вроде не туда едем. Куда?.. Тут видим: в Шишкино! Мать вашу, что такое? А там… Сказать тебе – не поверишь. Ни в жизнь! Это не бой. Это побоище. Пекло!
– И ты?.. – начал догадываться Меркурьев.
