Георгий Савицкий - Поле боя - Севастополь
* * *
— Эх, садануть бы по ним сейчас «Шквалом», — не сдержался старпом Юрий Бессмертный, глядя на экран перископа.
На экране виднелись силуэты американских кораблей и одного фрегата типа «МЕКО-200» — под турецким флагом. На другом мониторе светились проекции кораблей с отмеченными красным уязвимыми зонами, рядом — таблицы тактико-технических характеристик. Но все это офицеры-подводники знали и так, а Юрий Бессмертный и вовсе рвался опробовать знания на практике.
— Еще успеешь, — усмехнулся находящийся здесь же в Центральном посту подводной лодки капитан 2-го ранга Александр Сватов.
Юра был зол — из-за срочного выхода в море сорвалось свидание с Кариной. Чертовы «янкесы» приперлись, будь вы неладны!..
Подводная лодка «Севастополь» на самом малом ходу кружила возле иностранных военных кораблей, словно акула во время «пищевой лихорадки». Готовая вцепиться в жертву острыми зубами ракето-торпед. Но задачи пока у нее были не столь «кровожадными» — скрытое слежение, сбор данных о работе корабельных систем «вероятного противника», регистрация радиоэлектронной активности.
Правда, длился этот разведывательный выход в море совсем недолго, буквально на следующий день американский эсминец вместе с фрегатами и турецким кораблем ушли прочь — патриотизм севастопольцев в очередной раз победил американскую выгоду. Но вот надолго ли?..
Глава 6 КРУТЫЕ ВИРАЖИ СУДЬБЫ
Бетонные плиты аэродромной стоянки были мокрыми от утренней росы. В серых предрассветных сумерках летчик и штурман фронтового бомбардировщика «Су-24М» в оранжевых спасательных жилетах поверх летных комбинезонов шли к своему самолету. Тринадцатая отдельная штурмовая эскадрилья Морской авиации Черноморского флота России, дислоцирующаяся на аэродроме Гвардейское, сейчас находилась в состоянии повышенной боевой готовности, и виной тому были американские и турецкие корабли, ведущие маневрирование у мыса Сарыч. Над ними постоянно «висели» русские бомбардировщики «Су-24М» и «Су-24МР» с подвесными контейнерами разведывательной аппаратуры, четко фиксирующей все действия кораблей НАТО.
Эскадрилья работала напряженно, и, если честно, летчики радовались, что можно летать на грани боевого применения.
Возле бомбардировщика с подвешенными разведконтейнерами их встретил лично командир эскадрильи. Отчеканив три уставных шага, летчики замерли по стойке «смирно». Этот экипаж среди пилотов эскадрильи был наиболее подготовленным по всем видам боевого применения, и особенно — по применению управляемых ракет класса «воздух—поверхность».
— Товарищ полковник, экипаж в составе летчика
капитана Орлова и штурмана-оператора старшего лейтенанта Лугового к полету готов. Полетное задание: слежение за корабельной группировкой «вероятного противника», — это словосочетание капитан Игорь Орлов произнес с видимым удовольствием. Он терпеть не мог лицемерия и предпочитал называть вещи своими именами.
— Капитан Орлов, имейте в виду — возможны провокации со стороны ВВС Украины. Они вас будут вести радарами с аэродрома Бельбек. На провокации не поддаваться, не реагировать и анекдоты «про Витю и Юлю» в эфире не травить.
Летчики, не выдержав, улыбнулись. Но командир эскадрильи, напротив, оставался серьезным.
— Осторожнее там, ребята. На рожон не лезьте. И... ни пуха!
— К черту, Батя! — совсем не по-уставному ответил Игорь Орлов.
Впрочем, авиация — совершенно особый род войск, здесь больше, чем где-либо еще, многое зависит от личных качеств летчика, его мастерства, смелости и даже такой «тонкой материи», как интуиция. Поэтому и нравы в авиации несколько более свободные и не так строго регламентируются уставом. Одним словом: «Когда бог создавал на земле порядок, авиация была в небе»!
* * *
— «Первым делом, первым делом самолеты... » — мурлыкал Игорь, подтягивая привязные ремни.
Только на самолетах «Су-24» осталась анахроничная «сбруя» для летчиков, когда систему привязных ремней надевали на земле, а в кабине фиксировали свободные концы ремней в специальных замках. Но на земле такую «сбрую» сильно не затянешь, потому что потом ходить нормально не сможешь, а в кабине лишняя слабина становилась попросту опасной.
— Ну, ничего, вот пересядем на «Тридцатьчетверочку», там комфорт — как в отеле «Хилтон»! И катапультные кресла со встроенными массажерами, и микроволновка на борту, и даже туалет, — продолжал балагурить летчик.
Освоить новейший истребитель-бомбардировщик «Су-34» было заветной мечтой Игоря Орлова. И действительно, недавно поступившие на вооружение в Липецк и Воронеж ударные самолеты поражали воображение своими уникальными боевыми возможностями. По маневренности «Су-34» не уступал знаменитому «Фланкеру» — «Су-27», и это при взлетной массе в сорок тонн! На борту русский ударный самолет нового поколения мог нести практически всю номенклатуру управляемого вооружения класса «воздух — воздух» и «воздух — поверхность»: ракеты, корректируемые бомбы, кассетные боеприпасы. Бортовой прицельно-навигационный комплекс «Су-34» мог одновременно обстреливать четыре высокозащищенные наземные цели и до шести воздушных! Не самолет, а мечта пилота!
За разговорами летчик и штурман перещелкивали тумблеры, прогоняли самотест систем, готовили сложный крылатый организм сверхзвукового бомбардировщика-разведчика к старту. Летчик окинул взглядом приборную доску: зеленый, зеленый... везде зеленый.
— Прибой, я 571-й, карту выполнил, разрешите запуск, — Игоря Орлова словно подменили, как только дело касалось полетов, все остроты оставались на земле. Они отсекались мягко опускающимися створками фонаря кабины, так же, как и привычный шум родного аэродрома.
— «Пятьсот семьдесят первому» запуск разрешаю.
— Вас понял, запускаюсь.
Взревели два турбореактивных двигателя АЛ-21-Ф-ЗА, бело-фиолетовые факелы вырвались из сопел, самолет присел, удерживаемый зажатыми колодками тормозов, словно беркут, готовящийся сорваться со скалы. Через секунду беркут расправил крылья, консоли крыльев изменяемой геометрии поползли вперед, на угол шестьдесят девять градусов.
— Разрешите исполнительный?
— Пятьсот семьдесят первому — исполнительный.
— «Прибой», разрешите взлет?
— Взлет разрешаю. Ветер по полосе боковой, правый борт три метра в секунду. После взлета — отход курсом двести десять.
— Вас понял, условия принял. Взлетаю.
Яростное форсажное пламя разогнало фронтовой
бомбардировщик по полосе и вознесло его в небо в реве и грохоте турбореактивных двигателей.
— Я — 571-й, взлет произвел, в наборе до пяти на курсе двести десять.
Утреннее солнце играло лучами на остеклении кабин и острых кромках крыльев русского бомбардировщика с изменяемой геометрией крыла. Белые пушистые следы инверсии отмечали его путь в небе. Консоли поползли назад, переходя на сверхзвуковой режим, воздух спрессовался в мгновенном скачке уплотнения. А беззаботные отдыхающие на пляжах услышали раскат рукотворного грома, когда «Су-24М» перешел звуковой барьер.
На секунду панель станции радиоэлектронной разведки зажглась желтым и оранжевым — это говорило о том, что бомбардировщик облучается наземным локатором.
Игорь отклонил ручку управления от себя, и бомбардировщик, мчащийся со скоростью более полутора тысяч километров в час, послушно наклонил нос, Увенчанный штангой ПВД1 и антеннами. Резко спикировав, «Су-24МР» пошел, низко прижимаясь к горам в режиме огибания рельефа местности. Тревожные
1 ПВД — приемник воздушного давления.
индикаторы на панели станции РЭБ1 погасли, украинские локаторы потеряли скоростной воздушный объект из виду.
На полной скорости и с приличными кренами сверхзвуковой бомбардировщик совершал рискованный полет. Летчик и штурман напряженно следили за полетом, контролируя все параметры, и были готовы в любой момент взять управление на себя, но бортовой прицельно-навигационный комплекс работал безошибочно и уверенно вел ударную крылатую машину строго по намеченному маршруту.
Горы оборвались круто к берегу, и взору летчиков внезапно открылось лазурное, золотящееся под ласковыми лучами солнца море. Единственное, что портило идиллию, — несколько кораблей вдали под звездно-полосатыми флагами и красными полотнищами со звездой и полумесяцем. Они находились совсем близко от территориальных вод Украины и более того — в воздухе находилось сразу несколько вертолетов SH-60 «Си Хоук». При этом было видно, что на внешних узлах подвески морских винтокрылых машин находятся контейнеры радиоэлектронной борьбы, слишком уж отличающиеся, например, от подвесных топливных баков своей конфигурацией. Все это очень четко фиксировала бортовая лазерно-телевизионная прицельная станция «Кайра-24», хоть до кораблей и было еще несколько десятков километров.
