Мэтью Мэзер - Кибершторм
Никакого ответа. Может, уехали?
Мне сложно было представить, что они просто возьмут и уедут, но с другой стороны…
Я постучал – на этот раз твердо, требуя к себе внимания, однако ответа по-прежнему не было. Я осторожно взялся за дверную ручку: она легко повернулась, и я открыл дверь.
Занавески задернуты, в полумраке видны горы сумок на полу. В спальне и в ванной ни Чака, ни Сьюзи, ни Элларозы не было.
Может, все это добро они оставили нам?
Стянув одеяло с их кровати, я завернулся в него и рухнул на диван в гостиной. Мой желудок сжался от страха.
Что случилось? Почему нет электричества? И если что-то произошло, почему Чак меня не разбудил?
Наверное, стоит добраться до братьев, проверить, все ли у них в порядке. В их старом доме была печь, работавшая на жидком топливе, и достаточно нефти, чтобы протянуть до весны. По крайней мере, они не замерзнут. Мои братья находчивые, о них можно не беспокоиться.
Ветер сильно забарабанил в окна, и эхо ударов разнеслось по безжизненной комнате. Безжизненной. Вот как я ощущал себя без успокаивающего, еле слышного гудения машин, без мигания лампочек и жужжания моторов – невидимых, но вечно присутствующих рядом, – всего того, что окружало меня электронным коконом.
Впрочем, один источник света еще работал.
В моем мобильнике был заряд – пока. Я почувствовал, как он тянет меня к себе, словно ампутированная конечность. Проверить его, узнать, нет ли новых эсэмэсок, вынуть аккумулятор, чтобы он не разряжался – на всякий случай?
Может, мобильные сети уже работают? Или попробовать стационарный телефон? У них свое питание или нет? Я попытался вспомнить, звонил ли я по обычному телефону, когда электричество отключилось в прошлый раз. Вот только остались ли в доме такие телефоны?
Нужно выяснить, что происходит, но как? Радио. Наверное, по нему еще идут передачи. У меня нет радиоприемника на батареях, однако наверняка в одной из сумок Чака что-то подобное есть. Слава богу, что он все оставил.
Я снова выглянул из окна. Похоже, на улице творилось что-то жуткое. А ведь еще вчера утром моей главной проблемой была доставка рождественских подарков. Как быстро изменился мир!
А если Люк действительно заболел? Если там, среди снежной бури, свирепствует эпидемия?
– Не пособишь?
Я повернул голову и увидел Чака, согнувшегося под весом сумок и рюкзаков. Он неловко пытался затащить что-то в квартиру.
– Эй, что с тобой? У Люка все в порядке?
Кажется, я в жизни не испытывал такой радости.
– Все порядке, – ответил я, утирая слезы ладонью.
– Как скажешь. – Он снова попытался зайти в квартиру и повторил вопрос: – Пособишь?
Помотав головой, чтобы прогнать дурные мысли, я подскочил к нему и взял. За Чаком появилась Сьюзи – тоже с сумками и Элларозой в слинге. Тони, наш консьерж, следовал за ней, сгибаясь еще сильнее, чем Чак. Обливаясь потом, они зашли в квартиру и как попало свалили свой груз.
– Может, еще раз сходим? – спросил Тони, тяжело дыша.
– Лучше отдохни с Сьюзи и Элларозой, – Чак вздохнул и вытер со лба пот. – Свари кофейку на газовой плитке, а мы с Майком пока сходим за генератором.
– Он тяжелый, наверное, – осторожно сказал я.
– Тяжелый, – рассмеялся Чак. – Давай, толстопуз, пора на тренировку.
Мы с Чаком прошли по коридору, через аварийный выход и стали спускаться. Лифты, ясное дело, не работали. Я впервые попал на лестницу; звуки шагов по металлическим ступеням глухим эхом отражались от шлакобетонных стен.
– Так что произошло? – спросил я, пока мы шли по первому пролету.
– Около пяти отключилось электричество, и с тех пор я бегаю вверх-вниз, чтобы перенести как можно больше, пока все не проснулись.
– Пока все не проснулись?
– Можешь считать меня параноиком, но мне бы хотелось, чтобы как можно меньше людей знали, сколько добра мы затащили в Форт-Мамфорд.
Его квартира уже стала военной базой. Интересно, а где оборонительный периметр?
– А что случилось с электричеством? И почему так холодно?
– Холодно потому, что нет тока, а здание управляется по Интернету. В печи есть нефть, но все управление цифровое, а Сеть не работает.
– Угу.
Я вспомнил, что в рекламе нашего дома напирали на то, что самые разные системы управления контролируются через Интернет, что можно выбрать температуру каждой комнаты даже из Гонконга. Проблема заключалась в том, что местная система управления действовала через IP-сети, а судя по словам Чака, они легли.
– Разве при этом не должен включиться запасной генератор?
– Должен, но не включился, да и с отоплением он не связан. Обслуживающий персонал здание покинул, на улице уже фут снега и будет еще больше. Власти вызвали на помощь Национальную гвардию и призывают граждан не покидать домов. Так что мы сами должны о себе позаботиться.
– Почему Тони остался?
– Он ведь отправил маму в Тампу, к ее сестре, помнишь?
Я кивнул.
– Так, еще раз – что с электричеством?
Чак остановился на третьей площадке – мы прошли полпути.
– Где-то в четыре сорок пять я щелкал по каналам в поисках новостей. Начали сообщать о перебоях с подачей электроэнергии в Коннектикуте, а затем – бац! – свет погас.
– Из-за бурана?
– Возможно.
– А про птичий грипп что-нибудь сказали?
Чак пожал плечами.
– Только про то, что везде бардак и никто ничего не знает. Границы закрыты, международные рейсы отменены, – продолжил он, перечисляя подробности глобальной катастрофы, словно блюда утреннего меню. – Центр контроля заболеваний не в состоянии ничего подтвердить или опровергнуть, однако больницы забиты людьми с симптомами птичьего гриппа. Говорят, что это скоординированное применение биологического оружия, но я в это не верю.
– Почему?
Поборник теории заговоров, Чак всегда искал между строк новостей «настоящую» историю, но сейчас и я был готов выслушать его идеи. Мы добрались до первого этажа и остановились в полутемном фойе, отделанном белым мрамором, у японского садика.
– Ты знаешь, что почти девяносто процентами систем оповещения о чрезвычайных ситуациях управляет одна и та же компания?
– И что?
– Взломай ее – и пожалуйста, мгновенный хаос во всем мире.
– Кому это нужно?
– Террористам, например. Хотя у меня другая теория. – Он открыл дверь в подвал. – Вторжение.
– Вторжение?
Я поспешил за ним.
Чак распахнул дверцу первого шкафчика и осветил фонариком бирки на коробках.
– Подумай. Кто-то мешает работе правительственных сервисов, перерезает линии снабжения, транспорта и связи, а затем запирает население в домах и уничтожает промышленность – в данном случае, лишая ее электричества. Примерно ту же схему применили русские, когда в 2008 году вторглись в Грузию.
– Бред какой-то.
Он нашел нужную коробку, открыл ее и посмотрел на меня.
– Давай, сынок, берись.
Я нагнулся и, кряхтя, взялся с одной стороны за генератор, и мы Чаком понесли его к лестнице. Он не был таким уж тяжелым, но держать его было неудобно, так что мне казалось, что мы несем труп. Когда мы добрались до третьей площадки, я понял, что должен отдохнуть.
– Стой, – выдохнул я и со стоном опустил генератор. – Сколько весит эта штука?
– На коробке написано «сто двадцать». Красавец, работает на бензине, дизельном топливе, да почти на всем, что горит.
– И на водке?
– Ее мы выпьем сами, – рассмеялся Чак.
Я сделал глубокий вдох и вытер пот, струившийся по лбу.
– В Америку еще никто не вторгался. Ты шутишь.
Чак хохотнул.
– Канадцы вторглись. Даже Белый дом сожгли.
– Давным-давно!.. Да и вообще это был скорее трюк, чем настоящее вторжение.
– История имеет обыкновение повторяться. – Он пожал плечами и показал на генератор. – Давай, малыш.
– Значит, твоя гениальная мысль – на нас напали канадцы?
– Тогда понятно, почему снег, верно? – Чак рассмеялся. – Ну, я имел в виду другое, но это тоже вариант.
– Тоже вариант. – Я закатил глаза. «Во всем вини Канаду».
С кряхтением и стонами я прошел два пролета, после чего взмолился о еще одной передышке. Чак вспотел, но признаков дискомфорта не обнаруживал – а ведь он таскал тяжести несколько часов. Я даже не слышал его дыхания – но потом понял, что все звуки заглушает хрип и стук моего сердца. Я тут же принял решение: в новом году оформлю абонемент в тренажерный зал, и более того – буду туда ходить.
Именно в тот момент рядом с нами, на площадке пятого этажа, распахнулась дверь и сильно ударила Чака. Нас ослепил свет фонаря.
– Ой! Извините! – воскликнул кто-то.