Олег Верещагин - Там, где мы служили...
— Он говорит, что знает, где капитан Визен, — Скобенюк сел за стол и положил на него кулаки. — Садитесь, сержант.
— Благодарю, товарищ лейтенант… — Иоганн рассматривал старика в упор — холодным взглядом. — Позволите мне с ним поговорить?
— Конечно, — лейтенант кивнул.
Иоганн подошёл к старику вплотную — так, что тому пришлось задрать голову.
— Ты врёшь, — сказал Иоганн на лингва-франка. — Ты не можешь этого знать.
— Я знаю, господин. — старик поклонился. — Он у нас в деревне, в Нирде. Он будет там ещё два дня. Он отдыхает.
— Почему ты пришёл к нам? Вокруг много солдат, — Иоганн не сводил со старика глаз. — Они все будут рады, если это правда.
— Я узнал, господин, что Визен убивал ваших людей первыми, когда появился тут. Вы любите мстить. Я подумал — вы будете рады отомстить.
— Так, — Иоганн чуть отошёл, отвернулся, потом снова посмотрел на старика. — А почему ты вообще пришёл?
Старик помедлил. И ответил тихо:
— Визен погубил троих моих сыновей. Они были здоровые. Совсем. Это очень редко сейчас у нас. Он их погубил.
— Ты не сказал — «убил», — вдруг уточнил Иоганн. — Погубил — это как?
— Он обещал им богатство, рабов, еду… если они пойдут в отряд. Мои сыновья пали от ваших пуль.
— И всё-таки ты ненавидишь не нас, а Визена? — продолжал допытываться Иоганн.
— Кто из вас знал, что убивает их? — вздохнул старик. И неожиданно продолжал, глядя прямо в глаза швейцарца — продолжал по-французски! — До того, как всё это случилось, я учился в Париже, северянин. А потом работал там в риэлтэрской конторе. Я голосовал за Мари Ле Пэн…[10] ты не знаешь, кто это, конечно, но я голосовал за неё, потому что надеялся… да, надеялся… — он покачал головой — медленно, устало. И перешёл на лингва-франка вновь. — Однако, к чему всё это? Тот мир ушёл. Я старый дикарь из вырождающегося на глазах народца, дикарь, у которого убили сыновей. Но я знаю, что есть те, кто их убил — а есть виновники их смерти. Накажи их, северянин. Убей их. Я прошу тебя.
Поражённо смотревший на старика Иоганн задумался. Потом — повернулся к Скобенюку:
— Мне кажется, он не врёт, товарищ лейтенант.
Скобенюк кивнул задумчиво. Спросил:
— Как вы считаете, капитан Фишер разрешит…
— Капитан Фишер разрешит, — согласился Иоганн. — Этот Визен давно уже нас… утомляет.
Швейцарец увидел, как глаза лейтенанта блеснули азартным огнём. И подумал одобрительно: «Ого… а он либо честолюбив… либо просто спортсмен и охотник в душе…» Скобенюк встал и подошёл к старику. Спросил тихо:
— Сколько у Визена бойцов?
9
Некомплект взвода составлял восемь человек. Но Фишер разрешил операцию, подчинив Скобенюку 1-й взвод лейтенанта Сведрупа. Скандинав не выразил по этому поводу никаких чувств.
Нирда располагалась на узкой нейтральной полосе — вполне несчастная и забитая местная деревушка, буквально обмершая в ожидании боёв, которые, несомненно, её уничтожат. От передового края, куда добирались вертушками, до неё было километров семь, она просматривалась с высот в бинокли.
По сведениям старика, у Визена было около сотни бойцов — больше, чем в обоих взводах вместе — в том числе и кое-кто из «синих беретов». Но старик совершенно точно рассказал, где отдыхают бойцы Визена. Правда, о схеме охраны он ничего не знал…
…Был опыт или не было, но в училище Скобенюк по всеобщему признанию не бездельничал. Взвод Сведрупа он послал по дуге, своих повёл напрямую, беря деревню в клещи и предварительно оговорив условные сигналы. Мальвони повёл фланговое охранение, Иоганн ушёл со своими вперёд…
…Лес замечал, что идут люди. Угрюмо высились, поскрипывая, грозя рухнуть в любой момент, мёртвые стволы. В ветвях молодых деревьев — уже по-зимнему оголявшихся — смолкали немногочисленные птицы. В холмах в своё время передвигаться было легче, Иоганн нервничал, хотя в целом причин к этому не было. Его отделение во взводе сейчас было самым обстрелянным.
Вскоре деревню уже можно было ощущать по запахам, а ещё через несколько минут Андрей, шедший впереди, подал сигнал остановиться и присел. Иоганн передал сигнал дальше; отделение перебежками, пригнувшись, подтянулось к русскому, сидевшему на корточках за кустами.
Между деревьев, метрах в пятидесяти, неспешно шли под углом к движению солдат трое — махди с оружием, женщина с корзинкой, в которой были какие-то корни и мальчишка лет десяти. Махди и женщина разговаривали, мальчишка отбегал в стороны, шумел. Совсем близко от сидевших за кустами махди и женщина остановились; она, кивнув, что-то сказала, передала корзину мальчику и нагнулась. Махди, явно лихорадочно спеша, зашёл к ней сзади, трясущимися руками задрал полу халата. Женщина, засмеявшись, что-то сказала, не поворачиваясь, потянула вверх драное платье…
… - Меня сейчас сорвёт, — еле слышно сказал Ник рядом. — После такого зрелища у меня ни с одной девчонкой никогда не получится…
Зрелище и на самом деле было ещё то. Махди, капавший слюной и пыхтевший, сильно походил на борова — только что не хрюкал открыто. Женщина вообще никак не реагировала — подозвала мальчишку, проверила корни в корзине и снова его отослала, что-то угрожающе сказав. Тот, кажется, тоже больше интереса проявлял к корешкам — недаром их так тщательно пересчитывали.
И теперь он неспешно трусил к кустам — как раз тем кустам, где сидели штурмовики.
Иоганн скривился и молча достал нож. Глаза Ника округлились:
— Убить?! — выдохнул он. Джек толкнул его локтем — беззлобно, помнил свою реакцию на такое же почти дело — но сильно: молчи!
Мальчишка подошёл совсем близко. Его лицо — только что тупо-сосредоточенное, с приоткрытым ртом и скошенным назад лбом — вдруг замерло, глаза испуганно метнулись. На расстоянии протянутой руки от себя он увидел лицо — в серо-зеленоватых разводах, с пристальными, светлыми, как тучи, глазами.
Мальчишка открыл рот — истошно заорать…
…Эрих опередил Иоганна — он просто вдёрнул мальчишку в кусты, бесшумно и быстро, тем же движением сломав ему шею. Уложил труп на жухлую траву. Иоганн между тем лёгким прыжком выметнулся из кустов, растягивая в руках «джигли». Бежал он, даже не особо скрываясь, и петля стальной струны с алмазной крошкой перерезала горло махди, как раскалённый нож режет кусок мягкого масла. Тот булькнул удивлённо, из горла ударили струи крови, а Иоганн уже перехватил пилу, взмахнул руками — и парочка рухнула на траву окровавленной грудой. Швейцарец подал знак: «Вперёд.»
Джек обратил внимание, что Ника трясёт, как отбойный молоток, губы канадца побелели. Но успокаивать его было некогда… да и незачем, вполне естественная реакция нормального человека, увидевшего, как его собственный товарищ совершает быстрое и хладнокровное убийство…
…Нирда стояла на вырубке, окольцовывавшей деревню пятидесятиметровой полосой. Как раз когда подтянулся весь взвод, с противоположной опушки быстро блеснуло — раз-два… три. Взвод Сведрупа прибыл на место.
Если не Визен — то кто-то чужой в деревне был точно. На роскошном дереве, даже в мёртвом виде сохранявшем мрачное величие, сидела на помосте за тяжёлым пулемётом и перископом двое — и при этом не очень маскировались. Именно они явно наблюдали за всеми окрестностями. Стояли и ещё двое часовых у домов — со скучающим видом, явно показывая, где расположены остальные.
— Чего-то какая-то ерундовая охрана, — неуверенно сказал Скобенюк. По улице прошли две женщины с кувшинами, за ними волокся махди с автоматом — то ли охранял, то ли конвоировал, то ли просто домогался.
— Наверное, не поленились поставить сигнальные мины, — определил Иоганн. — Плохо.
Скобенюк подозвал Мальвони и Левинского. Вчетвером они начали тихо совещаться; остальные нервно ожидали.
Дик, лежавший на спине, устроив голову на «двушке», вдруг спросил:
— Джек, а ты заметил, как рассуждал тот старик? Ну, который нас навёл? Живой осколок прошлого мира…
— Мне наплевать, — коротко ответил Джек. Он не отрывал взгляда от деревни. — Всё, чего я сейчас хочу — прижать эту тварь и выдрать ей гортань. Медленно, — он подумал и признался: — Меня аж мутит, когда я думаю, как я близко к этой цели, Дик…
Новозеландец, чьи глаза тревожно сощурились, негромко сказал:
— Спокойней, спокойней. За этим финишем не конец жизни.
— Я в порядке, — улыбнулся англичанин. Но явно через силу…
…Скобенюк тем временем подозвал снайпера 1-го отделения, капрала Ирму Линдеманн.
— Те двое на дереве — можешь снять? — спросил он. — Но тихо, чтобы внизу ничего не засекли? — немка прикинула расстояние — было около трёхсот метров — и утвердительно кивнула. — Хорошо. Ещё нужно снять часовых. Иоганн, выдели двоих.
