Валерий Афанасьев - Точка покоя
Наставник встревожился не на шутку. Быстрым шагом он вышел из помещения и направился к озеру, по пути переходя на бег. Сэнссай Ликр поспешил следом.
— Так вот же он, старый ты пень, никуда Анатолий не делся, сидит там, где я его и оставил!
Наставник дал волю своим чувствам, что было для него делом почти небывалым.
— Не знаю, кто там сидит, но я и сейчас могу заявить с полной ответственностью — Анатолия здесь нет.
— А кто же тогда есть?
— Никого нет.
Наставник подбежал и начал трясти Толика за плечи.
— Вернулся, — через пару секунд удивленно сказал сэнссай.
— С тобой все в порядке? — Трай внимательно рассматривал своего ученика.
— Все в порядке, наставник Трай, — удивленно отозвался Толик.
— Прости меня, я был слишком беспечен. Надо было быть осторожнее с этим заданием. Но кто бы мог подумать, подобного раньше не случалось…
— Чего не случалось?
— Такого полного погружения.
Наставник удивленно покачал головой.
— Вообще-то это упражнение предназначено совсем для другого, — пояснил он. — Это всего лишь тренировка терпения и способности оставаться уравновешенным в любой ситуации.
— Я что-то сделал не так?
— Нет-нет, все в порядке, — заверил Трай. Но выглядел он при этом весьма озадаченным.
Подобных этому экспериментов Трай больше не проводил, а вот разговаривали с Толиком они все чаще, посвящая этому занятию по нескольку часов каждый день.
Толик, как мог, рассказывал о своем мире и удивлялся реакции собеседника. Все, о чем он говорил, оценивалось и воспринималось совсем не так, как он мог бы ожидать. На некоторые вопросы он вообще не мог ответить.
Больше всего удивили Трая не технические новинки, как можно было бы предположить. Когда Толик рассказывал о достижениях науки, наставник кивал. Порой чуть удивленно, порой — снисходительно. Но и только.
Настоящее удивление вызвало другое.
— А кто в вашем мире, уважаемый Анатолий, хранит устои? — поинтересовался Трай.
— Что вы имеете в виду?
— Кто обеспечивает стабильность, следит за тем, чтобы в обществе не было волнений?
— Полиция.
Толик рассказал о полиции.
— Понятно, муниципальная стража, — кивнул Трай. — У нас такая тоже есть в городах. Следит за порядком в торговых рядах и разбирает споры. А устои кто хранит?
Толик смутился:
— Возможно, наставник Трай, я вас не так понимаю. Что вы имеете в виду? Обычаи? Обряды?
— При чем здесь обычаи? Хотя обычай обычаю рознь. Смена обычаев может никак не отразиться на стабильности ментального поля, а может его серьезно поколебать. Но это лишь одна из многих причин. Что касается обрядов, то они — лишь внешнее отражение внутреннего настроя. Если внутренний настрой не меняется, изменение последовательности действий не имеет большого значения. Но да, без нужды менять их нежелательно. Установить новые устойчивые связи сложнее, чем поддерживать уже имеющиеся.
— Должно быть, я еще плохо знаю язык. О каком поле идет речь, уважаемый наставник, и при чем здесь устои?
— Возможно, проблема действительно в твоем незнании языка. Иного объяснения я не нахожу. Не может такого быть, чтобы устои не хранились. Что ж, начнем с начала. Знаешь ли ты, что такое мысль?
— Человек думает, электрические сигналы бегут по цепочкам, — начал рассуждать Толик.
— Я не знаю, что и куда бежит, но мысль есть изменение ментального поля.
— Сомневаюсь, уважаемый. Наша наука продвинулась далеко вперед, и ничего подобного я не слышал, — возразил Толик.
— Не надо сомневаться. Спроси Ликра, он чувствует эти изменения так же, как мы с тобой видим и слышим. Впрочем, зачем его тревожить. Вот идет один из его учеников. Илик, — окликнул парнишку наставник, — подойди сюда.
— Слушаю, наставник, — отозвался паренек.
— Сядь лицом к столовой. Говори обо всем, что будет делать Анатолий.
Парнишка расположился метрах в пяти от наставника, отвернулся и прикрыл глаза. Трай сделал приглашающий жест рукой.
Толик встал и помахал рукой.
— Господин Анатолий машет рукой, — отозвался ученик.
Толик присел, встал, сделал оборот вокруг своей оси. Парнишка рассказывал обо всем, как будто видел это собственными глазами.
— Достаточно. — Наставник жестом остановил Толика. — Теперь вспоминай. Разное вспоминай, хорошее и плохое.
— Грусть, — сказал парнишка, когда Толик вспомнил о доме. — Печаль, злость, смешно, очень смешно. Радость.
Определения были абсолютно точными и соответствовали воспоминаниям.
— Как он это делает? Он не мог знать, о чем я думаю, он меня даже не видит!
— И да и нет. Он видит изменения ментального поля, которые порождает твоя мысль.
— Он может читать мои мысли?
— Мысли — нет. Он видит лишь отзвук твоих мыслей. Каждое настроение звучит для него по-своему. Каждое по-разному меняет ментальное поле. Ты никогда не ощущал, как настроен твой собеседник? Злится ли он или готов рассмеяться.
— Бывает, — сказал Толик. Угадывать настроение собеседника ему доводилось довольно часто. — Но я смотрю на лицо, слушаю голос.
— А настроение животных? Ты в достаточной степени изучил их мимику, чтобы определить, несет ли животное угрозу или оно добродушно?
Толик задумался.
— Это сразу видно, — наконец сказал он.
— Не всем, должен тебя заверить, это видно не всем. Но скажи мне, как ты это узнаешь?
— Не знаю. — Толик пожал плечами. — Просто вижу.
— Просто видишь и не понимаешь, что именно? Ты замечаешь изменения ментального поля. Сильные эмоции меняют его в большей степени, чем что-либо другое.
— Я сэнс? — удивился Толик.
— Нет. Та крупица дара, которая тебе досталась, есть у многих. Может, у тебя его чуть больше, чем у других, но и только. Этого недостаточно, чтобы быть сэнсом. Не расстраивайся. У меня вот тоже нет дара сэнса, и ничего.
— Я не расстраиваюсь, — сказал Толик и понял, что это правда. Мимолетная досада мелькнула и улетучилась безвозвратно. Толик вообще не любил расстраиваться. — Хорошо, а как же первая часть эксперимента?
— Илик, можешь идти. Уверен, маэстро Ликр тебя уже ждет.
Парнишка бросил на наставника удивленный взгляд и поспешил своей дорогой.
— Как видишь, я тоже кое-что могу сказать о людях, — улыбнулся Трай.
— Вы знали заранее, куда он идет? — спросил Толик.
— Нет. Я не вмешиваюсь в расписание занятий маэстро Ликра.
— Тогда как вы узнали?
— Может быть, сам попробуешь ответить?
Толик задумался, мысленно прокручивая недавние события.
— У парнишки было сосредоточенное выражение лица, и он мысленно что-то проговаривал, когда шел мимо.
— Браво! — Наставник хлопнул в ладоши. — Наблюдательность и умение делать выводы тоже чего-то стоят.
— Наставник, вы так и не сказали о том, как сэнс угадывает движения.
— Определяет, а не угадывает, — поправил Трай. — С этим несколько сложнее, чем с эмоциями. Надеюсь, ты знаешь, что движения нашего тела происходят не сами по себе, как им вздумается?
— Да-да, мозг отдает команды, тело его выполняет, — согласился Толик. — Но стандартные команды не могут быть мощными, иначе расход энергии был бы слишком велик.
— Ты все-таки кое в чем разбираешься, — кивнул наставник. — Но здесь главное не мощность. Главное слово — «стандартные». Стандартные команды имеют стандартный отзвук. По сравнению с эмоциями они ничтожны, но сэнс может распознать их именно из-за их стандартности.
— У всех людей полностью одинаковые?
— Ты же сам сказал, что они стандартные. Есть небольшой разброс, но он не настолько велик, чтобы опытный сэнс запутался. А вот отпечаток личности неповторим, как…
— Как узор на подушечках пальцев? — спросил Толик.
— Возможно. Никогда над этим не задумывался. Гхм, интересное предположение.
Толик был удивлен глубине знаний наставника Трая в отдельных областях и полной неосведомленности в других сферах. Хотя к чему здесь знания об отпечатках пальцев, если каждый сэнс может работать ходячим детектором лжи. А кстати, может ли?
— А как насчет лжи? Может сэнс отличить ее от правды?
— Явную и неприкрытую ложь отличит, без сомнения, — отозвался Трай. — Но способности у сэнсов разные. Кто-то силен в локации, кто-то разбирается во всех тонкостях эмоций. Редко попадаются универсалы, которые сильны во всем. К тому же способности сэнсов не всегда стабильны.
Вот так раз. Понимай как хочешь.
— Чем лучше сэнс знает человека, тем точнее может описать его состояние, — добавил Трай.
— Все это требует размышления и осмысления, — согласился Толик. — Это чрезвычайно интересно, но при чем здесь устои?
— Как раз о них и идет речь. Ментальное поле, — наставник сделал круговой жест рукой, — одно на всех. Каждый вносит в него что-то свое, свою волну. Волну радости, грусти или заботы. Любая мысль дает отзвук. Сила этого отзвука зависит от эмоций, которые при этом человек испытывает. Но человек может не только выдавать ментальные волны, но и чувствовать волны уже существующие.
