Матабар IV - Кирилл Сергеевич Клеванский
Еще Эргар учил, что чтобы понять добычу, нужно изучить её среду обитания, повадки и привычки. А Милар учил, что жилье — лучшее досье на человека. Да, каюта не совсем жилье, но воздушный транспорт — это вожделенная мечта и гордость компании « Бри-и-Мэн».
Ардан почесал затылок навершием посоха.
Как говорил Аркар — все умные планы все равно летят в задницу.
— Ненавижу импровизировать, — процедил Арди.
Он не питал иллюзий, что сможет на такой высоте, даже с учетом наличия запонок, хранящих немного Лей, использовать Слова и скрыться под вуалью невидимости.
Но на протяжении шести лет Арди охотился, полагаясь лишь на свои тело и разум, а никак не на искусство Эан’Хане или Звездную магию.
Наклонившись, Арди снял носки с туфлями и, связав шнурки, повесил себе те на шею. Прижавшись ухом к двери, он прислушался к тому, что происходило в коридоре и, убедившись, что мимо никто не проходит, аккуратно опустил ручку и, чувствуя пальцами глубокий ворс, бесшумно заскользил по коридору, попутно прислушиваясь к каждому шороху и принюхиваясь к каждой новой нотке запахов.
Глава 113
Ардан тихонько ступал по ворсистому ковру. Босиком он куда лучше чувствовал тропу, даже если та не камни и не мох, а лишь щекочущие пятки и кожу шерстяные колоски. Арди согнул колени и двигался, прижимаясь спиной к стене так, чтобы его силуэт оказался ниже первой линии взгляда добычи.
Эргар учил, что в горах всегда находиться выше того уровня, на который добыча смотрит перед собой. И чем ближе, но выше ты к ней, тем лучше.
Шали же, в лесных разливах, наставляла, что лучше всего прятаться там, где есть укрытия — внизу, но при этом в стороне и куда ниже, чем мог разглядеть твой ужин.
« Не пахни, затаись, не дыши и не смотри в спину добычи, смотри не на неё, а сквозь неё, так тебя не почувствуют».
В этом наставлении Шали и Эргар соглашались. Арди мог бы, наверное, и не прибегать к наставлениям барса и рыси; не принюхиваться и не прислушиваться; в конечном счете, еще какое-то время большинство гостей останутся в гондоле, но…
Ардан замер и, вжавшись спиной в стену, буквально распластался по оной. За поворотом послышались шаги; запахло соляркой и мазутом.
— Знаешь, чего я не понимаю, Будимир? — прозвучал грубый, немного булькающий голос.
Видимо принадлежал какому-то счастливчику, которому повезло пережить чахотку. Повезло, не потому что заболел, а потому что остался жив.
— Ну и? — недовольно буркнул идущий рядом.
— Вот эти все напыщенные индюки и их… — Чахоточный проглотил явно не самый лицеприятный эпитет. — Милые спутницы, давятся своим отношением к нам, простым работягам.
— Ну и? — в том же тоне и столь же недовольно повторил некто Будимир
— Да то и «и», Будимир, — пробулькал Чахоточный, хватая ртом воздух. — У меня легкие уже в лоскуты. Не знаю, дождусь ли внука, а все равно — по локоть в мазуте, членом в дизеле барахтаюсь. А эти… да они даже не знают, с какой стороны за ту же отвертку взяться. Вот не будет нас. Всех нас. Кто строит. Кто чинит. И что они? Курицу поймать и ту не смогут.
— А ты сможешь? Ты же сам в городе родился и всю жизнь прожил.
— Я в теории представляю, как её поймать.
— Это-то… — снова буркнул Будимир. — Погоди. В теории… что за слово такое дурацкое… чего значит хоть?
— Что-то вроде… как сказать… дочь объясняла… это когда вроде оно есть, а вроде его и нет.
— Во-во, дружище. Вот и мы для них вроде есть, а вроде нас и нет. Не задумываются они. Не видят.
— Конечно не видят… Животы их заметил? В таких можно по бочонку сельди спрятать.
— Или по выгребной яме, полной дерьма.
Раздался смех и двое показались в коридоре. Ардан замер и, как и наставляли охотники, посмотрел «сквозь них», задержав попутно дыхание. Будимир оказался коренастый, плечистый мужчина с седой бородой, но при этом густой, черной шевелюрой. А чахоточный — наоборот, высокий и неестественно худой, с торчащими костями на предплечьях, обнаженных закатанными манжетами рабочей рубашки.
В заляпанный черными, маслянистыми пятнами комбинезонах, неся в руках деревянные ящички с инструментами, они шли куда-то в сторону двигателя.
— Сейчас, кстати, вроде не тарахтит.
— На взлете тоже не тарахтел, — Будимир на самом деле не бурчал, а просто говорил почти не разжимая губ. — Но боцман сказал проверить, так что проверим. Мало ли чего ему там кажется. Мне взыскание с занесением в грудную клетку получать не охота.
— Справедливо.
И они исчезли за поворотом. Ардан подождал еще мгновение и, выдохнув, направился дальше. В голове тут же всплыли чертежи и документация на дирижабль, любезно предоставленные второй канцелярией.
Арди же, продолжая двигаться вдоль стены, ступая так, чтобы сперва пола коснулась внешняя сторона стопы, затем плавно перетекая на подушечки под пальцами и лишь затем, перенося вес, наступая на пятки. В детстве, когда он учился так ходить, то бывало целыми часами спотыкался и падал, вызывая неудовольствие и порой даже раздражение Эргара. Теперь же такой шаг давался легко и не требовал даже задумываться о нем.
Арди не было слышно. Ни шага. Ни вздоха. Лишь посох казался чуждым и непривычным на тропе охотника, но Ардан старался не придавать тому значения.
Поднимаясь по лестнице, он снова застыл ненадолго. Из двери, ведущей на второю палубу, вышел один из матросов. Что-то тихо насвистывая себе под нос, он развернулся и пошел выше, в сторону развилки между каютами верхней палубы и коридором, ведущим на капитанский мостик, в кают-компанию, офицерские каюты и расположение матросов.
Арди, как и учила Шали, не остановился. Он шел следом. Шаг в шаг с матросом, не замечавшим, что едва ли не ближе, чем на расстоянии вытянутой руки, за его спиной кто-то бесшумно крадется.
Когда их пути должны были разминуться, Ард едва ли не всем телом прижался к полу, так что матрос обернулся и… просто прошел в другую сторону, так ничего и не заметив.
Может Ардан и не был таким же великим охотником, как Гектор, да и просто хотя бы обычным, умелым охотником тоже не считался, но некоторые
