Ирина Гостева - Полигон
— А… А почему же тогда вы еще прошлой осенью не внушили мне простую мысль — собрать рюкзак, купить билет, приехать к границам Зоны, добраться до периметра, нанять проводника, и так далее? Да еще чтоб он привел меня прямо к вам?! Всем было бы проще! На кой понадобилась такая сложная комбинация?! Сначала подсовывать меня безопасникам, чтоб они меня в Зону за шкирку приволокли?! Или это… Вам надо было меня прокачать до определенного уровня, что ли?! — Бен почувствовал, как его распирает истерический и совсем неуместный смех.
— Вадим, хватит ёрничать, давайте поговорим спокойно и открыто, — с примирительными интонациями, но довольно твердо сказал военный с погонами-«звездочками». Надо же, на «вы» перешел! Уважение демонстрирует! — Мы предлагаем вам сотрудничество. Поверьте, выбор у вас небольшой. Да, мы можем сейчас спокойно вас отпустить, вы очнетесь, и… И что дальше? Какое-то время побегаете по Зоне. А потом господин Шепелев захочет убедиться, действительно ли вы погибли, и пошлет к «Вымпелу» поисковую группу. Сколько времени понадобиться опытным разведчикам, чтобы выследить вашу компанию и зажать в угол? И не тешьте себя надеждой, убивать вас не станут. Им не нужны ваши трупы, им нужны материалы из СКБ. Даже если вы их загодя уничтожите, вам не поверят. Вам изобразить то, что с большой вероятностью ожидает вас на допросах, или включите фантазию? Но мы не хотим, чтобы с вами это случилось. Действительно не хотим… Да, в том числе и потому, что вы имеете для нас определенную ценность.
«Раз боятся, что сотрудники Конторы могут меня достать и уничтожить — значит, контролировать их действия Хозяевам не под силу!» — Бен хоть и понимал, что его мысли оказываются открыты для сидящих перед ним собеседников, но не думать не мог.
— Вадим, зря вы испытываете такое предубеждение против нас, — продолжал военный. — Не знаю, чем оно вызвано? И как мне убедить вас в наших добрых намерениях?
«Не слушать. Не верить. Не слушать. Не верить.» — твердил Бен про себя как дятел, постепенно прибавляя громкость звучащих в голове фраз. Как там в фантастических романах персонажи защищались от чтения мыслей? Кажется, мысленно прокручивали музыку. Как назло, все мелодии словно выдуло из головы ветром…
* * *Зачем же сюда пришли эти двое? Для начала Генка заглянул во все кабинеты минус первого и минус второго этажа. Разумеется, от его внимания не ускользнули чистые прямоугольники на покрытых пылью столах — там, где раньше стояли системные блоки компьютеров. И размазанные полосы вокруг… Компы отсюда куда-то утащили.
Ёж спустился на минус третий этаж. Надо самому на установку взглянуть, что ли. А то даже Завхоз ее вчера видел, а он сам — нет. Стыдобища. Охотник за сенсациями, называется!
Расположение аномалии он приметил накануне, когда Завхоз несколько раз ее перепрыгивал, но сейчас на всякий случай еще раз обкидал ее керамзитом. Потом примерился и прыгнул — от толчка и встряски раненая рука отозвалась резкой вспышкой боли; Ёж зашипел, часто-часто задышал, и, тихо бормоча под нос ругательства, двинулся в аппаратную.
Вот и оно… Ничего, подобного этому агрегату, Генка в Зоне еще не видел. Головной фонарь не добивал до дальних концов и потолка аппаратного зала; отовсюду свисали жилы проводов и змеились силовые кабели, а уж один только рубильник, сросшийся в кусок сплошного металла, чего стоил! Ёж, выключив фонарь, снимал установку через объектив ночной съемки и прикидывал, что надо бы потом спустится сюда еще разок, вместе с Завхозом и парой мощных фонарей. Ну, если получится, конечно. Если Завхоз и Ромка благополучно вернутся с «водопоя».
Он не раз пожалел, что пришел сюда один, — по двум причинам. Первая — снимать в полной темноте без помощника, держащего фонари, было очень неудобно. Сквозь специальный объектив для ночной съемки получалось монохромное изображение в грязно-зеленых тонах, которое мало на что может сгодиться — для телепрограммы или фильма его вряд ли купят. Но, хотя Фокс давно уже не заказывал видеосъемок на объектах в Зоне, и даже упорно молчал о судьбе ранее отстнятого материала, в Генке все еще не перегорело стремление запечатлевать разные секретные и загадочные места, в каждом из которых может до поры до времени скрываться сенсация.
А второй причиной сожалений о том, что Ёж рискнул сунутся сюда в одиночку, была атмосфера этого мрачного места. Она давила так, что даже крепкие Генкины нервы разыгрались не на шутку. Ему постоянно чудилось в темноте чье-то шевеление и дыхание. Он резко поворачивался, включал головной фонарь и направлял его свет в ту сторону, откуда мерещились звуки, вздрагивал и шарахался от метнувшихся черных теней, замирал, прислушивался — и с ужасом слышал какие-то подозрительные звуки с другой стороны. Несколько раз Генка отчетливо ощущал, как шевелятся у него на макушке волосы. Но все-таки, буквально силой скрутив страх и для храбрости напевая вполголоса, он обошел весь аппаратный зал. И подбадривал себя мыслью о том, что желторотый птенец Бен вчера спускался сюда в одиночку. Уж если он справился — то я-то точно справлюсь, дрожащим голосом шептал себе Ёж.
Теперь Генка был полностью уверен в своей догадке. Вывод напрашивался логически: непроходимое поле вокруг «Вымпела» создавала эта установка, а Бен ее выключил. Вернее, разрушил. И тем самым открыл дорогу спутникам — наверное, те потом выковыривали монстров из всех закоулков здания.
Ничего, кроме металлических шкафов, набитых проводами, здесь не нашлось. Ни единого клочка бумаги с чем-нибудь написанным на ней… Ладно, отстутствие результата — тоже результат. Значит, если какие-то материалы в «Вымпеле» и сохранились, то они наверху. Пойдем наверх.
В одном из кабинетов первого этажа Генка наткнулся на кучу раскуроченных компьютеров. А ведь пыль на корпусах стерта, местами размазана и не успела накопиться снова. Их притащили сюда и разобрали совсем недавно… А недавно здесь побывали только Бен и Роман…
Понятно, зачем они сюда пришли. За начинкой этих компов. И тем, что на винтах могло уцелеть. Винты они, скорее всего, припрятали — Генка наскоро пересмотрел вещи, которые Роман вывалил из рюкзака перед уходом. Ничего похожего там нету, значит — их спрятали где-то здесь, в здании.
Ну, тратить время и силы на их поиски не стоит, решил Генка. Соберемся уходить — Роман сам же и заберет свои сокровища. Надо только приглядывать за ним повнимательней.
Он не знал, когда Роман прятал находки. Еж ошибочно предположил, что это могло быть сделано, пока он спал. А почему бы и нет? Вполне возможно… Когда Роман понял, что придется идти за водой и оставлять спящего беспробудным сном напарника, то решил перед уходом припрятать добычу. Но что-то Генку смущало, какая-то нелогичность, неувязка… Догадка зудела в голове, как назойливый комар, и ловко уворачивалась от попыток сцапать ее в кулак.
Тем временем Еж обошел кабинеты первого этажа. Поддел замки нескольких запертых дверей — за ними ничего, только грязь и хлам, выбитые стекла, слой слежавшихся листьев на полу. И никаких документов — распахнутые шкафы и вывороченные ящики столов зияли пустым нутром. Ладно, двигаемся дальше, на второй этаж.
Подошвы берцев гулко щелкали в тишине по бетонным ступеням.
Если Роман и Бен кем-то посланы, чтоб вынести из «Вымпела» ценную информацию, то почему они просто не пристрелили каких-то двух случайных бродяг, встреченных на пути? Мысль оформилась внезапно. Словно устала кружить под потолком, и уселась на оконной раме прямо перед носом. По логике, посланцы должны были соблюдать режим секретности. А в него входит и устранение свидетелей. Но они сначала отпустили проводника, потом подошли и заговорили с двумя незнакомцами, ну ладно — заговорили, пристрелить-то незнакомцев можно было и после разговора, но вместо этого посланцы почему-то навязываются вместе с ними на один маршрут, потом идут собирать артефакты, а потом так и вовсе в подземелье с незнакомцами лезут. Неужели Роман и Бен не понимали, что при этом они рискуют стать жертвами банальных грабителей?
«Вот откуда они знали, что мы с Завхозом не грабители?» — саркастично усмехнулся Генка и вдруг осекся.
А если знали? То есть, Роман знал? Если он — тот самый капитан Фадеев, тогда все складывается.
«Он с большой вероятностью мог знать меня в лицо», — подумал Ёж, — «Ведь после ходки на «Луч» наши портреты и досье точно дошли до безопасников, это к гадалке не ходи! Ох, темнит капитан… Наверное, решил втереться в доверие, подговорить меня идти куда-то с ними вместе, и привести прямо в лапы своих… Или в лапы погонников… Да хрен редьки не слаще! Иначе с чего бы им еще не валить с ценным грузом поскорее отсюда, а корефаниться с незнакомыми сталкерами?»
Другая мысль — о том, что у капитана Фадеева и юного Бена тоже могут быть серьезные проблемы со службой безопасности, Генке в голову пока еще не пришла.
