Владимир Добряков - Глубокая разведка
— Значит, вы ждали нападения этих кубейрос и готовились защищаться? — спрашиваю я.
— Да, как видите.
— А какими силами вы располагаете, и чем вы вооружены?
— У нас сто пятнадцать мужчин и семьдесят два ружья.
— Вот такие, охотничьи?
— Других у нас нет. Да и откуда им взяться? Есть еще сабли, копья, мечи.
— А кубейрос? Чем они вооружены? Как они нападают?
— Кубейрос нападают на конях, числом до двух сотен…
— Подождите. Вы же сказали, что Кубейро набрал отряд в две сотни человек, а в бою с моряками они понесли большие потери. Они что, размножаются?
— Мы и сами не можем понять, откуда у Кубейро появляются все новые и новые люди. Сейчас у него людей уже больше тысячи. И все они разные, говорят на разных языках. Они, чтобы друг друга понять, даже язык специальный придумали. Вооружены они ружьями, которые бьют дальше и точнее наших. У них есть и ружья, которые могут стрелять часто и быстро, много раз подряд. Я слышал, что такие ружья есть и у моряков с «большого стального огурца».
— Так, понятно. И когда вы их ждете здесь?
— В любой час. Разгромив Салано, они не станут тянуть с нами.
— И вы хотите защищаться от них за этим частоколом, этими старинными ружьями?
— А что делать, Андрей? Сдаться им на милость и принять их условия? Это хуже любого рабства! Отдать наших девушек и мальчиков им на поругание? Мы хорошо знаем, что их там ждет. К тому же аппетиты у этой вольницы ненасытные. Дай им палец, они руку по плечо откусят. Нет. И мы, и наши соседи решили: лучше смерть в бою, чем такое позорное существование.
— Что ж, решили вы правильно и выбор сделали однозначный: смерть в бою. Только…
— Что, только?
— Подожди, Барсак, я со своими друзьями посоветуюсь.
Перехожу на русский язык и обрисовываю ситуацию нашей команде. В заключение спрашиваю:
— Как вы смотрите на то, чтобы помочь нашим хозяевам отбить нападение? Да так отбить, чтобы эти кубейрос забыли сюда дорогу.
Все недоуменно переглядываются и пожимают плечами. С чего это вдруг Андрей начал задавать такие вопросы? Нашел о чем спрашивать. Петр выражает общее мнение:
— Какой разговор? Я, к примеру, всегда рад поставить бандитов на место. Сколько, говоришь, их будет?
— Барсак говорит, что они нападают по сто пятьдесят — двести человек и всегда в конном строю. Ну а раз уж ты за всех высказался, то и займись организацией обороны. Ты ведь у нас как-никак единственный специалист из сухопутных войск.
— А я? — возмущается Анатолий.
— Пардон, я и забыл, что ты у нас пехотный сержант. Так что, парни, флаг вам в руки. Оцените позиции, расставьте силы. Как скажете, так и будет. Я кто? Летчик. От вас здесь больше будет толку. Хотя… — я вновь перехожу на португальский: — Барсак, а они используют летательную машину?
— Раньше использовали. Но моряки со стального огурца разбили ее.
Ай да морячки! Молодцы, братишки! Не посрамили чести Русского Флота!
— Барсак говорит, что русские подводники сбили вертолет Кубейро. Это упрощает задачу. Операция предстоит чисто сухопутная. Хотя против вертолета у нас есть «Мухи» и лазеры. Какие у тебя будут соображения, Петро?
— Спроси у Барсака, с какой стороны они ожидают нападения?
Барсак объясняет мне, что кубейрос не отличаются разнообразием тактических приемов. Такие понятия, как обход, охват им незнакомы. Они идут по кратчайшему пути, от поселка к поселку. Выслушав меня, Петр высказывает свои соображения:
— Отсиживаться за частоколом глупо. Это значит, дать им возможность развернуться и действовать по своему сценарию. Надо встретить их на подступах к поселку. Там, где они не ждут отпора. Да и у нас будет больше возможностей маневрировать и огнем, и людьми. Пойдем, посмотрим на месте и выберем позиции.
Петр поднимается на холм, осматривает местность и делает наброски плана обороны. Потом он присаживается на камень и показывает нам с Анатолием, что у него получилось.
— Шесть автоматов, пулемет и два лазера. Бластеры, думаю, использовать без крайней нужды не стоит. Да еще… Сколько у Барсака ружей?
— Семьдесят два.
— Какая-никакая, а поддержка. Посадим их во второй эшелон. Вот здесь. Будут добивать тех, кто прорвется. А сами мы разместимся так.
Он показывает на схеме семь точек, где следует отрыть окопы, и называет по именам, кто где сядет.
— А меня ты куда посадишь, командир? — интересуюсь я.
— А у тебя, гвардии капитан, задача будет особая. Ты знаешь, что такое кинжальный огонь?
— Это, наверное, когда стреляют из автомата с примкнутым штык-ножом, — отвечаю я с самым невинным видом.
Петр смеется и хлопает меня по плечу.
— Молодец, летун! Знаешь пехотный юмор. Так вот, Андрей. Твое место будет здесь.
Петр показывает позицию без малого в сотне метров впереди линии основной обороны, на склоне холма, что возвышается на правом фланге.
— Твоя задача будет — сидеть и молчать. Ни единого выстрела. Когда появятся бандиты, мы откроем огонь одиночными. Пусть думают, что это местные жители. Они откроют ответный огонь, развернутся и пойдут в атаку. И когда они поравняются с тобой… Слышишь? Не раньше! В этот момент ты ударишь вдоль их линии длинной очередью. Сумеешь так? Выдержишь, не пульнешь раньше времени?
Я улыбаюсь, вспоминая, как объяснял балтийскому матросу Григорию, что такое пулеметная засада кинжального флангового огня. Но Петр воспринимает мою улыбку по-своему и начинает выходить из себя.
— Что скалишься?! Это же непросто. Тут надо железную выдержку иметь, очень точно определить момент открытия огня. Чуть раньше — и тебя обойдут и прикончат. Чуть позже — опоздаешь, и нас сомнут. Сумеешь?
— Не извольте сумлеваться, — отвечаю я словами Леонида Филатова, — чай, оно не в первый раз.
Петр с сомнением качает головой, ему не нравится мое легкомыслие. Он предлагает:
— Отдай-ка пулемет Толе. Он все-таки из пехоты, ему это дело привычней.
— Не знаю, как ему это привычней, и насколько наш пехотный сержант сумеет в этой обстановке обуздать свои нервы. Но ты, Петруша, не забывай, что я не только летчик. Я еще и хроноагент, а не саксофонист в вокзальном ресторанчике. К тому же я хроноагент класса экстра. Меня специально готовили к самым сложным и нестандартным заданиям. А кроме того, не так уж и давно я решал аналогичную задачу. И весьма успешно решил ее.
Я рассказываю Петру, как во время своего путешествия по лабиринту межфазовых переходов, «организованному» для меня Старым Волком, я таким же образом помог отряду моряков-балтийцев выиграть бой с превосходящими силами белогвардейцев. Я тогда еще уничтожил «Мухой» английский танк.
— Ты мне об этом не рассказывал, — говорит Петр с удивлением.
— Все сразу не расскажешь. Значит, решено. Роем окопы, готовимся к обороне.
— Вот еще что. Тебе надо будет отрыть еще один окоп, — он показывает точку в тылу второго эшелона, почти на вершине холма. — Как только ты выполнишь основную задачу и наложишь их в достаточном количестве, тебя обнаружат. Против конницы одиночному пулеметчику на таком расстоянии держаться трудно. Отойдешь на запасную позицию, поработаешь «чистильщиком».
— Понял, командор.
К вечеру позиции отрыты и хорошо замаскированы. Барсак, по совету Петра, назначает постоянно действующие разъезды. Он уже признал нашего товарища за «военного коменданта» поселка. Наступивший день не приносит ничего нового. Наши разъезды доехали до Салано и доложили, что кубейрос еще стоят там. Они пьянствуют, бесчинствуют, насилуют девочек и мальчиков. Все это происходит прямо на улицах разрушенного поселка.
Мы тоже не теряем времени даром: Анатолий вычисляет переходы, а мы с Леной и Наташей расспрашиваем местных жителей. Выясняется, что бандиты кубейрос не имеют никакого отношения к тем, ради кого мы пустились в путь. Это несколько разочаровывает нас. Зато мы приходим к интересному выводу о прошлом и настоящем этой Фазы. За ужином мы в присутствии Барсака рассказываем о своем предположении. Барсаку нашу речь переводит Анатолий.
— Складывается впечатление, — рассказываю я, — что эта Фаза — дно грандиозной пространственно-временной дыры, существующей на нашей планете. Мы с Толей замерили индивидуальную несущую хроночастоты этой Фазы. Она практически равна нулю. Неудивительно, что любое темпоральное колебание в других Фазах порождает переходы в эту Фазу. Люди, корабли, самолеты исчезают из своих Фаз и оказываются здесь. У себя они после этого считаются пропавшими без следа и без причин и порождают «загадки века».
— Бермудский треугольник! — догадывается Сергей.
— Верно. А если учесть, что в одной только нашей Фазе было несколько точек с неустойчивыми темпоральными характеристиками, да добавить сюда бесчисленное множество параллельных Фаз, то можно не удивляться, почему эта Фаза так густо заселена. Я представляю, что сейчас творится в Фазе, откуда исчезла без следа подводная лодка, оснащенная ядерным реактором, и с термоядерными ракетами на борту. «Зеленые» там, наверное, землю носом роют. Пардон, океан до дна вычерпывают. А лодка спокойно стоит тут себе в поле, а экипаж гречиху выращивает и детишек плодит. Но, что ни говори, а молодцы ребята! Сразу охрану выставили, Кубейро по носу дали. А ведь он сразу смекнул, что это за «огромный стальной огурец». Потому и пытался захватить не поселок, а именно лодку. Представьте, если бы захватил!
