Гарри Тертлдав - Флот вторжения
— Ты мог бы достать мне еще имбиря, даже если… даже если он и запрещен?
Санитар внимательно поглядел на него:
— Я мог бы… пойми меня правильно, мог бы… попытаться это сделать, приятель.
— Надеюсь, ты его достанешь, — перебил его Уссмак.
— …Однако это будет тебе дорого стоить, — закончил санитар.
Уссмак был ошеломлен:
— Что значит… будет мне дорого стоить?
— То, что слышал. — Санитар говорил так, словно перед ним детеныш, все еще мокрый после выхода из яйца. — Ты хочешь еще имбиря, приятель. Значит, тебе придется за это платить. Я принимаю интендантские квитанции, добровольный электронный перевод денег с твоего счета на тот, который укажу. Пойдут и сувениры Больших Уродов, которые я смогу перепродать, да и вообще все что угодно. Я — гибкий самец, ты в этом убедишься.
— Но ты же дал мне первую порцию бесплатно, — сказал Уссмак. Сейчас он был еще более ошеломлен и вдобавок обижен. — Я-то думал, ты делаешь это по доброте, помогая мне скрасить один из нескончаемых дней.
Рот санитара широко раскрылся:
— А почему бы и не дать первый раз попробовать задаром? Показать, что у меня есть? Тебе ведь хочется того, что у меня есть, правда, приятель?
Уссмак ненавидел, когда над ним смеялись. К тому же его разозлило чувство надменного превосходства, которое распирало этого санитара.
— А что, если я сообщу о тебе дисциплинарному командованию? Клянусь Императором, вот тогда посмотрим, как ты будешь смеяться.
— Допустим, сообщишь, — невозмутимо ответил санитар. — Что ж, я заработаю дополнительное наказание и, наверное, посуровее этого. Но ты, приятель, ты больше никогда не попробуешь имбиря. Не получишь его ни от меня, ни от кого-либо еще. Если ты именно этого хочешь, давай действуй, строчи рапорт.
Никогда больше не попробовать имбиря? Эта мысль настолько испугала Уссмака, что он даже не задумался, правду говорит санитар или нет. Что он знает об этике или о ее отсутствии среди торговцев имбирем? Уссмак поспешно спросил:
— Сколько ты хочешь?
— Я так и думал, что ты не станешь глупить. — Санитар снова брал ситуацию в свои когти. — Если хочешь просто еще одну порцию, это будет стоить тебе половины дневного жалованья. Но если хочешь целый пузырек, как тот, который тогда видел… там имбиря хватит порций на тридцать… это равно сумме десятидневной зарплаты. Не так уж и дорого, правда?
— Да, — согласился Уссмак. Он тратил мало денег и основную их часть хранил на банковском счете эскадры. — Мне нужен пузырек. Какой код твоего счета, чтобы я мог перевести деньги?
— Переведи их на этот вот счет. — Санитар подал ему клочок бумажки с номером. — Я смогу ими воспользоваться, а компьютер не пронюхает, что это мои денежки.
— Как ты такое провернул? — спросил Уссмак с нескрываемым любопытством. — Персонал еще можно подкупить, но как ты сумел дать взятку компьютеру?
Санитар снова открыл рот, но чуть-чуть; он хотел, чтобы и Уссмак посмеялся его шутке.
— Допустим, есть кто-то, кто работает с банковскими счетами и столь же сильно любит имбирь, как и ты. Я не собираюсь рассказывать тебе больше этого, да тебе и не нужно знать больше, правда? Ты — умный самец, приятель, и мне нет необходимости чертить тебе схему сети.
«Ну и ну, — думал Уссмак. — Интересно, сколько уже существует эта подпольная торговля имбирем, как широко распространилось ее порочное действие среди Расы и имеет ли высшее командование хоть малейшее представление об этом?»
Все это были интересные вопросы. Однако ничто не интересовало Уссмака сильнее, чем желание ощутить на языке новую порцию порошка из драгоценной травы. Как и любое помещение на корабле, его палата имела компьютерный терминал. Уссмак набрал код своего счета, чтобы получить доступ к хранящимся там деньгам, затем перевел десятидневный заработок на счет, данный ему санитаром.
— Готово, — сказал он. — Ну и когда я получу мой имбирь?
— Не терпится, правда? — усмехнулся санитар. — Посмотрим, что у меня получится.
Отличаясь наивностью, Уссмак не сразу сообразил, что санитар может забрать его деньги и ничего не дать взамен. Впрочем, если такое случится, Уссмак сообщит командованию о торговле имбирем и примет наказание вместе с этим обманщиком. Однако санитар с видом циркового фокусника, достающего браслет из зрительского рта; подал Уссмаку пузырек, полный столь желанного порошка.
Уссмаку захотелось тут же открыть пузырек и попробовать имбирь. Но ему почему-то было неловко заниматься этим на глазах у санитара. Ведь этот болтливый самец еще раз убедится в том, какой властью обладает над ним. Возможно, это было глупо. Разве не сам Уссмак продемонстрировал санитару, до какой степени ему хочется имбиря? Уссмака больше интересовало другое.
— Допустим, у меня перестанет хватать денег, но мне по-прежнему будет хотеться имбиря. Что мне тогда делать?
— Можно обойтись и без имбиря. — От холодного, бессердечного тона санитара все тело Уссмака прошиб холод. Но санитар добавил: — Или ты можешь продавать его кому-нибудь из своих друзей и на полученные деньги покупать имбирь для себя.
— Да… понимаю.
Уссмак подумал об этом. В течение какого-то времени это может работать, но вскоре половина солдат эскадры вторжения будет продавать имбирь другой половине. Уссмак хотел было расспросить об этом санитара — похоже, тот знал ответы на все вопросы. Однако хитрый самец, получив деньги, исчез из палаты, даже не простившись.
Уссмак открыл пластиковый пузырек и высыпал немного имбиря себе на ладонь, как то делал санитар. Язык слизывал драгоценный порошок, отправляя его в рот И снова на какое-то время Уссмак ощутил себя сильным, умным, способным к великим свершениям. Когда удивительное ощущение растаяло, Уссмак понял: он будет делать что угодно, только бы пробовать имбирь как можно чаще. Тщательное планирование, являющееся отличительной чертой Расы в течение долгих тысячелетий, неожиданно оказалось малоэффективным относительно этой жгучей потребности.
Если для добывания имбиря ему придется продавать порошок своим друзьям… Уссмак помедлил. После всех бед, случившихся с экипажами обоих танков, у него почти не осталось друзей. Но если понадобится, он заведет себе новых и будет продавать им имбирь.
Уссмак довольно кивнул. Все-таки он не утратил способности планировать. Вольно или невольно, но Уссмак старался не думать над тем, что лежало в основе его плана.
* * *Лю Хань оглядела свой живот. Пока никаких признаков. но вскоре он вздуется. Ее мольбы к луне не возымели действия. Груди у нее никогда не станут большими, но они уже сделались упругими и налитыми. Под кожей проступил новый узор вен. Аппетит пропал. Лю знала эти признаки: она забеременела.
Вряд ли Бобби Фьоре заметил у нее отсутствие месячных. И стоит ли ему говорить, что она беременна? Лю не сомневалась, что это его ребенок. Учитывая, что она содержится здесь взаперти, как могло быть иначе? Но она помнила, как даже ее законный муж утратил к ней интерес, пока она вынашивала их ребенка. Уж если китаец обращался с нею так, как поведет себя этот круглоглазый иностранный дьявол?
Лю Хань недолго оставалась наедине со своими тревожными мыслями. Вскоре дверь в ее пустую камеру с шипением отодвинулась. Маленькие чешуйчатые дьяволы, держа в руках оружие, ввели Бобби Фьоре. Лю подумала, что после стольких появлений здесь, когда ничего опасного не случалось, человеческие охранники перестали бы проявлять такую настороженность. Но чешуйчатые дьяволы продолжали действовать так, словно ожидали, что она или Бобби вдруг выхватят откуда-то из воздуха оружие и начнут стрелять. Покидая камеру, охранники все время держали оружие наготове.
Пока дверь медленно закрывалась, Лю встала со своей подстилки и подошла, чтобы обнять Бобби Фьоре. Она уже давно смирилась с тем, что маленькие дьяволы следят за нею и знают все, что бы она ни делала. К тому же она изголодалась по самому простому общению с другим человеком.
Бобби обнял ее. Поцеловал. Одна рука скользнула вниз, чтобы погладить ее ягодицу. Лю слегка улыбнулась. Ее всегда радовало, что Бобби по-прежнему испытывает к ней желание. Его рот и даже рука могли солгать, но только не мужское естество.
Их поцелуй продолжался. Бобби крепко прижал Лю к себе. Когда наконец ему все же пришлось сделать вдох, он спросил:
— Начнем сейчас?
— А почему бы и нет? — ответила она.
Если она решила ему сказать, разве найдется более удачное время, чем когда он лежит рядом, утомленный и счастливый после любви? И вдобавок чем еще здесь заниматься?
Они легли. Руки и рот Бобби путешествовали по ее телу. Лю закрыла глаза и наслаждалась тем, что он делает. Она думала, что Бобби стал намного более искусным любовником, чем вначале, когда чешуйчатые дьяволы впервые свели их в одной камере. Лю нашла способы показать ему, что она хочет, не задев его гордости. Что-то он и сам понял. Сейчас она хватала ртом воздух и вздрагивала. Да, он научился так нежно… и щетинки его бороды и усов добавляли немного к тому, что делал язык Бобби. Нечто такое, чего Лю и предположить не могла, поскольку прежде встречала лишь гладколицых мужчин.
