Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь - Виталий Абанов
– Тебя вызывали в СКПУ? – решил уточнить я. Вроде и вопрос безвредный, издалека зайду, этим я не выдаю себя. Хотя кого я обманываю, знает она все уже. Подслушала разговор с Горо-саном, стояла тогда в коридоре, а может, и не подслушивала, но знала Горо как оперативника СКПУ, ну зачем оперативник СКПУ в школу может прийти и со школотой в кабинете директора о чем-то шушукаться, предварительно этого самого директора выгнав? Тут и восемнадцати пядей во лбу не надо, чтобы догадаться. Да и сам я хорош – какая к черту конспирация, если за мной на парковку то Майко в своем вызывающем наряде и на своей дорожной торпеде, то Акира в своем красном костюме и на лимузине приезжают. Распушил перья, признаюсь, приятно по носу щелкнуть окружение, смотрите, какие красотки меня знают и о чем-то мы с ними тут шуры-муры разводим. Майко тот раз и стесняться не стала – засосала меня на виду у всех. Тоже полковник Исаев и Мата Хари в тылу врага. Таких, между прочим, в разведку не берут.
– Нет. СКПУ не знает о моем существовании, – сказала Иошико, вроде довольно спокойно, но с явным намеком – «и я хотела бы, чтобы так и осталось». Продолжать дальше мысль в духе, а что будет если – не хотелось. Потому что было ясно, что будет, если. Иошико и без этих когтей-сабель, или что это у нее – довольно грозный противник, а уж с ними – тем более. И вообще, может быть, у нее еще какие-то способности есть, она же скрывает себя, не выдает. Значит, навыки имеются. Будь она берсерк, как Майко, то еще в первый раз меня на ленты пустила бы, не говоря уже о сегодняшнем эпизоде с Мацудой и его шакалами. Стоп, даже не так. Будь она как Майко – она уже черт-те когда кого-нибудь на ленты пустила бы. Значит, умеет себя сдерживать и прятать способности. В отличие от меня, например. С уважением взглянул на нее. Вот же. Теперь понятно ее состояние – ее способность не такая уж и грозная, насколько я видел, регенерация тоже почти как у обычного человека, словом, она не дает никакого преимущества, какое может дать человеку, скажем, катана. Или огнестрельное оружие. Единственный плюс у этой способности – скрытность, эти клинки в теле можно пронести через металлодетектор (надеюсь они не металлические), невозможно найти при тщательном обыске. Это оружие скрытого и постоянного ношения. Это оружие убийцы. Неужели моя яркая и задорная чемпионка – шиноби какой-нибудь Деревни-Скрытой-в-Сейтеки?
– Иошико, – решил я не отрицать очевидное. Я вообще врать не сильно умею, это ж потом вспоминать надо, кому и что ты сказал, а мне лень. Говоришь как есть, смущаешь аборигенов, привыкших к экивокам и сложным намекам, как там – через Жопу Огненного Феникса.
– Думаю, что нет смысла скрывать, что и я тоже… принадлежу… – Делаю намек глазами.
Иошико улыбается. Иошико довольна. Она сделала ставку и ставка сыграла. Кстати, только сейчас дошло, почему она была так спокойна в ситуации с Принцем Чармингом и его стаей – потому что глубоко внутри была уверена, что ситуация у нее под контролем. И что в любой момент она может всех тут на фарш пустить, но пока сдерживается. Жертву насилия больше всего шокирует именно собственная беспомощность перед насилием. Она не была беспомощна. Более того, она считает, что в состоянии защитить себя и от «брата-бандита», и прочих неприятностей. Вывод: ну не может она быть необстрелянным новичком, где-то и когда-то она уже применяла свои способности, а если учесть, что ее способность – это не кофе в постель подавать, то возрастает вероятность, что я сижу за одним столом с убийцей. С другой стороны, и с ней тоже не салага какой-нибудь сидит. И вообще лично я дискриминации по этому признаку не устраиваю. Многие из моих лучших друзей и приятнейших в общении людей – убийцы. Даже в этом мире. Майко, например.
– И я тоже… хотел бы сохранить это в тайне, хотя и вижу, что попытка выглядит смешно.
– Нет, ну что ты, Син, у тебя неплохо получается, – утешает меня Иошико. – Ледяную Тварь я сразу вычислила, а вот тебя долго колоть пришлось. Тебя просто в какой-то момент уже задрал этот Цудзи, и ты попробовал сменить образ. Нельзя менять его так быстро. Ты бы мог сделать вид, что занимаешься спортом, пару раз прийти с синяками, а где-то через месяц, а лучше через два, надавал бы ему по шее. И никто не удивился бы, – развела она руки в стороны, показывая, как все просто и какой я дилетант. Да, уж шпиона, разведчика и резидента из меня не получится, да я и не пробовал никогда. Я – штурмовик, парень из разряда «видишь дырку – брось гранату», мне даже эти ваши снайперские заморочки, когда вы парой уходите в ночь и валяетесь в какой-нибудь жопе мира неделями, гадя в пакетик и сменяя друг друга у бинокля – против шерсти. Не наше это. Как там? Мне бы саблю да коня, да на линию огня, а дворцовые интрижки – это все не про меня. Как говаривали римляне, уби нил валес иби нил велес – где ты ничего не можешь, там ты и не должен испытывать повышенных амбиций.
– Увы, не мое, – вслух говорю я. Она кивает, признавая мою несостоятельность в конспирации и социальной маскировке на местности.
– Плохо то, что ты уже привлек внимание СКПУ – они теперь от тебя не отцепятся. Ты у них не регистрировался еще?
– Нет, – хотелось добавить, что я дурак, что ли, но события уже показали, что дурак, и потому не стал ничего добавлять. Краткость – сестра таланта. Нет, и все тут.
– И то хорошо. Ладно. – Иошико мотнула головой, поправляя причёску, и через разрез ее рубашки с оторванными пуговицами я опять увидел слишком много Иошико. Так все-таки она загорает в солярии, или на ее теле есть следы от купальника? Или она заходит в лес, в безлюдную местность, и там загорает нагишом, на радость редким туристам?
– Опять у тебя глаза похабные, – сообщила Иошико, – это у тебя способность такая? Глаза похабными делать? Понимаю, почему скрываешь, брат, это не самая приглядная штуковина. Но ты не расстраивайся, мы всех примем. Братство. – Она прикладывает руку, сжатую в кулак, к груди, напоминая не то какой-то воинский салют, не то жест рэпера
