Свиток 6. Поход за амулетом - Егор Дмитриевич Чекрыгин

Я конечно малость опасался. Но требований предъявить его «чудесность» так и не последовало. …Полагаю наши вояки и моряки не стали таиться от ближайшей родни, и кой чего про ящик этот рассказали… возможно шепотом.

Ну а дальше… Мои соплеменники секретов таить даже от врагов не умеют, а уж от своих, не считают нужным.

…Я ведь и сам Это отчасти чувствовал… Когда воспринимал те чувства что и прорывающийся сквозь пелену защиты Вождь Эгииноасиик. Не знаю как Амулет это делает… но ощущения малоприятные.

Так что, думаю, после того как наши вояки рассказали родне про Амулет, и что эта штука может натворить, мои соплеменники куда больше желали чтобы их Шаман Дебил, никогда не открывал крышку жуткого ящика, чем жаждали фокусов, чудес и прочих фейерверков.

…А может и знаю. …В смысле, как работает Амулет. …В смысле, догадываюсь. Хотя, куда мне? Скорее воображаю, будто догадываюсь. Но мстится мне, что эта хрень улавливает и ретранслирует, усилив в десятки раз, те эмоции, которые испытывает человек, находясь перед этой Загадкой.

Древний человек настолько же храбр, насколько и осторожен. Жизнь в окружении постоянных опасностей приучает его с огромным недоверием и опаской относиться ко всему непонятному и загадочному. И схлопотав этот, усиленный в десятки раз, посыл обратно, он опасается подойти к непонятной вещи. Что называется, «Защита от дурака, высшего уровня». Полезное свойство для «полевой модели» межпространственного трансклюкатора, или чем эта гадость является.

Но зачастую, к этому страху подмешивается и любопытство. Настолько сильное любопытство, что пересиливает страх.

Не знаю, заложена ли изначально подобная функция создателями Амулета… И вообще, не знаю какие там эмоции обычно испытывают они сами. И люди ли они вообще. Но наше человеческое любопытство — страшная штука.

Думаю именно оно и спустило нас с веток деревьев, раскидало по всей земле, заставило познавать мир и, в конечном итоге, пересадило на стульчаки теплых ватерклозетов и перед экранами компьютеров. …Попутно выведя в космос, поскольку земной шар стал слишком крохотным для наших амбиций и желания узнавать новое.

…А вот я, кажется, излишним любопытством не страдаю. …Это я к тому, что в отличие от жрецов пятой ступени, Учителя, или Эгииноасиика, — на Амулет не подсел.

Почему я его не боюсь настолько что могу находиться рядом с ним? Не знаю. Может мои мозги человека 21 века работают чуточку по иному. А может сказывается наше давнее с ним знакомство. (Ведь как-то же я попал сюда). Но так или иначе, фанатом-маньяком я не стал.

Иногда у меня возникает желание исследовать эту штуку, понять «где у нее кнопка», и попробовать приспособить к чему-нибудь полезному.

Но я — человек, выросший с внедренными в сознание истинами, что «Спички детям не игрушка» и «Не влезай, — убьет!». Так что не желая уподобиться анекдотичной обезьяне с атомной бомбой, предпочитаю держаться от этой штуки подальше.

…Моя бы воля, я бы вообще от нее избавился. Этот мир еще достаточно юн, чтобы играть в такие опасные игрушки. Иногда мне кажется, что этот Амулет подобен лимонке, подкинутой в кучу игрушек для группы детского сада. Одно неловкое движение слишком любопытного младенца и…

Впрочем, боюсь что мои желания и воля, тут значения никакого не имеют. Как я смог понять, (или убедил сам себя в этом), Амулет вроде как подпитывается человеческими эмоциями. Они ему нужны для нормального функционирования.

Так что, пока он является предметом религиозного культа, все более-менее нормально. А вот если его, к примеру, утопить в море, или зарыть в землю (бить кувалдой по нему я точно не собираюсь), эта сволочь как-нибудь да извернется, что-то такое сделает, чтобы вернуться к людям. И мне очень не хочется знать, каким именно путем, она этого добьется.

Так что, пока приходится быть при нем хранителем и одним из доноров эмоций. …Эуотоосик — второй. Осакат — третья. Пока только у нас хватает сил и желания находиться рядом с этой внемировой фигней. …Хотя подойти вплотную, получается только у меня, эти двое, предпочитают держаться подальше — шагах так в пятнадцати-двадцати.

Иногда еще приходят шаманы, подчас даже очень из далекий мест, чтобы попробовать себя в единоборстве с магией Амулета. И я без особых проблем открываю им ящик, чтобы они могли почувствовать что это за дрянь такая. Кое-кто, умудряется находиться рядом с ним шагах в сорока, а потом, возвращаясь назад, разносит слухи, что торкает от Амулета почище всякого нарко-компота.

Как и положено «правильным» дикарям, мы приносим Амулету кровавые жертвы, пляшем вокруг него нарко-танцы стуча в бубны и колотушки, и поем былины.

Ему вероятно этих эмоций пока хватает, так что он ведет себя смирно. И я надеюсь, что так оно и будет впредь.

Впрочем, жизнь моя отнюдь не завязана вокруг одного только Амулета. Хотя, чего там греха таить, обладание этой штукой, весьма способствовало усилению Авторитета народа Ирокезов.

Мы и раньше слыли не совсем понятными существами с весьма необычными связями в потустороннем мире. А уж теперь, вообще перешли в полусказочные персонажи. По крайней мере, именно так нас воспринимают соседи. И чем дальше от нас живет сосед, тем большим количеством небылиц обрастают рассказы про странных ирокезов, пока дойдут до его ушей.

…Помогает ли нам это в обычной жизни? Сложно сказать. Иногда да, иногда нет. Мало кто теперь, даже аиотееки на западе, осмелится напасть на воинов, чьи головы украшают гребни из волос. Но и чтобы добиться нормального взаимопонимания при торговле или дипломатии, приходится прилагать куда больше усилий.

Что еще изменилось с появлением Амулета? Стали ли мы жить намного Щастливее, с большой буквы «Ща»? Да, наверное — нет. Забот, проблем и напастей, на наш век и с ним, и без него хватает с избытком.

Особенно мне, все еще не оставившему идею, за оставшийся мне отрезок жизни продвинуть развитие этого мира, как можно дальше. Пахать и вкалывать приходится много, так что подчас на сон