Легионы праведных - Андрей Бармин
Ладно, в жопу, эти рассуждения. Он откажется. Просто ему противна предложенная роль. Пусть святоша ищет другого предателя.
Гектор почувствовал слабое бурление в животе. Кормили его не деликатесами, но не отвратительно, так что желудок работал, как положено. Из-за отсутствия часов он не знал, сколько сейчас времени, но ужин еще не приносили. Но скоро принесут.
Он подумал о том, что ему делать дальше: завтра он откажется, и тогда его, скорее всего, расстреляют. Эта перспектива не пугала его. Он прожил жизнь, в которой совершил добра больше, чем зла. Воспитал дочь, оставался верным жене, остался верен своей стране и своему народу. Разменять самоуважение на блага, дарованные врагом, ему показалось отвратительным. Он не стремился стать мучеником, будь иная возможность, он бы еще пожил, но этот вариант закрыт. Ранен, руки связаны так, что даже есть у него получалось с трудом. Пластик не натирал запястья, но сковывал движения великолепно.
Гектор при мысли о расстреле вдруг понял, что она ему совсем не нравится. И дело не только в том, что итогом станет его смерть, просто глупо стоять и ждать, когда пули оборвут твое существование.
Он еще раз осмотрелся вокруг. Окон в небольшой комнате с бетонными стенами нет, на пол бросили удивительно теплый матрас, хоть с виду и очень тонкий, дверь из металла, тяжелая — он видел, что охранники прикладывали значительные усилия, когда ее открывали. Потолок высокий, так что до крохотного светильника ему не добраться, чтобы выдернуть провод питания. Возле матраса стояла пластиковая бутылка воды. В туалет его выводили по расписанию — отхожего места здесь не предусмотрели. Для чего предназначалась эта комната раньше, до вторжения, он не мог понять, да особо и не старался.
Еду приносили два охранника, один из которых держал руку на рукоятке пистолет-пулемета. Гектора такое немного веселило: знать, что идешь в камеру к опасному пленнику и брать с собой оружие. Но эти охранники - простые солдаты, которые явно не служили в тюремной системе.
Однако у него связаны руки, а пищу охранник приносил в пластиковых стаканчиках, причем держал он ее руками в толстых перчатках. Гектор улыбнулся, вспомнив старые фильмы про вампиров, когда Князь Тьмы выпускал клыки и ими рвал плоть своих жертв. Увы, его зубы на такой подвиг не способны — две трети уже давно вставные и ощутимо расшатаны.
Гектор восстановил в памяти путь в отхожее место: короткий узкий коридор, охранники впереди и позади, легкая пластиковая дверь на улицу, во внутренний дворик, огражденный колючей проволокой, укрепленной на металлической сетке. Напротив входа стояла будка туалета: самого примитивного, из пластиковых щитов с дыркой в полу. Гектор еще попытался пошутить, что технологии у внешних космические, а сортиры убогие. Но его проигнорировали молчанием.
В этом крошечном дворике и будке тоже не находилось ничего, что можно использовать для побега или в качестве хотя бы примитивного оружия. Ситуация усугубляло и то, что правая рука плохо слушалась — внешние залепили рану какой-то пеной, которая прекрасно сняла болевые ощущения, но подвижность в полной мере не вернула. Сломанные ребра ныли, но ломали ему их не первый раз, поэтому особого дискомфорта не создавали.
Он сглотнул слюну и закашлялся. Это его повеселило: на аппетит никак не влияло даже заключение, а ему еще в детстве внушили, что хороший аппетит — показатель здоровья.
Детство, вот у него оно прошло, у его дочери прошло, а внуки, которых она могла бы родить, вряд ли его увидят. Так какой смысл сдаваться? Гектор покачал головой: он все еще пытается подсознательно найти причины, чтобы дать согласие на сделку с кардиналом. Святоша представлялся ему иначе. Внушительнее, харизматичнее, а при личной встрече оказался обычным мужчиной на закате средних лет. Ничего выдающегося, а среди Совета имелись парни с большим талантом убеждения. Только одно обстоятельство немного настораживало: в глазах этого Стоффа мелькала злоба, когда он только упоминал про Гектора и его собратьев. Не ярость, а именно злоба: медленная, тягучая, но способная непрерывно толкать того, кого переполняла. Интересно, чем она вызвана? Гектор не помнил, чтобы кто-то упоминал о том, что на кардинала покушались граждане Республики. На Папу, его начальника, покушение реализовали, но неудачное, но кардинал Николо Стоффа никогда не числился среди целей. Хотя такими вопросами занималась армейская разведка, но вряд ли он представлял для них интерес до вторжения.
Он вспомнил и путь к выходу из здания. Тот же узкий коридор, но в противоположном направлении, но там перед входной дверью еще парочка охранников, к дверному косяку прикреплены несколько сканеров, заменяющих рамку досмотра, которыми пользовались в его молодости. Охранники вооружены винтовками, но места перед выходом достаточно, чтобы они не мешали им в случае нужды открыть огонь.
Гектор поднялся на ноги и посмотрел на маленький шарик видеокамеры, подумав о том, насколько проще жить, пользуясь современной техникой. Больше всего после вторжения его поразило то, как сильно изменились элементы питания. Крохотные аккумуляторы могли держать огромное количество энергии, их емкость просто поражала. Использовались какие-то полимеры, в его прошлом таких материалов еще не создали.
Заскрипела дверь. Этот звук заставил его поморщиться: он раздражал. На пороге стояла пара охранников. Один жестом показал ему, чтобы он отошел подальше, и Гектор подчинился: смысла злить их он не видел, а затем поставил на пол рядом с матрасом поднос с ужином. Несколько пакетов с разным содержимым. Гектор обратился к ним:
- Мне нужно в туалет.
- После ужина.
- Сейчас. Живот пучит, - он почувствовал себя маленьким ребенком, которому нужно упрашивать взрослых.
- Потерпи.
- Нагажу в углу тогда.
- Твое дерьмо, тебе и нюхать, - охранники вышли и закрыли дверь. Он изобразил на лице страдание и сделал несколько кругов вокруг матраса, показывая, что борется с расстройством пищевода. За ним наблюдают через видеокамеры, так что играть нужно правдоподобно. Хотя, честно сказать, он и сам не вполне понимал, для чего делает это, но решил, что при походе в туалет может появиться шанс на побег.
Гектор сел на матрас и открыл первый пакет с едой: какая-то теплая котлета с кусочком белого хлеба. Он быстро сжевал ее. Отдаленно напоминало говядину, но только отдаленно. Во втором пакете обнаружился
