Владимир Владимирович - Не дай мне упасть
- Я видела, - произнесла девушка и напряженно выдохнула, пытаясь изобразить смешок. - Хотя ты и не хотел. Извини.
- Да н-ничего.
Они замолчали, продолжая стоять на месте, хотя это было совсем не умно. Куда идти, Учики не знал, а тыкаться по всему зданию вслепую не хотелось. Однако что делать в подобной ситуации, молодой человек не знал. Собственная глупость вдруг ощутилась особенно выпукло и резко, стоило лишь увидеть вблизи очередной труп. Первоначальный прилив адреналина сходил, и Отоко невольно начинал жалеть о принятом решении. И бояться, но не за себя.
- Не переживай так, - вдруг сказала Кимико, будто поймав его мысль. Возможно, так и было.
- А?
- За меня не переживай, - Инори посмотрела на юношу и слабо улыбнулась. Лицо ее заливала нездоровая бледность. - Я, конечно, перепугана, но в обморок не упаду.
- Я не об этом переживаю.
- О другом я не переживаю вообще. Наверное, потому что переживаешь ты.
- Не понимаю.
- Теперь мне не страшно. Ведь ты меня защищаешь.
Их взгляды встретились, и в который уже раз Учики с невероятной ясностью понял, что любит Кимико. Он почти не понимал эту красивую девушку, почти ничего не знал о ней, несмотря на годы знакомства, но все равно любил, забывая обо всем. Она не была "девушкой-другом", в которую влюбляешься, логично перерастая дружбу. Не была Инори и загадочной далекой красавицей вроде Китами. В ней вообще, если вдуматься, отсутствовали какие-либо особенные черты. Просто хорошая, умная и красивая девушка. Ничего нестандартного, ничего, на первый взгляд, интересного. И все же Отоко любил со всей робкой силой молодого неиспорченного сердца.
И да, он ее защитит.
- Я же обещал, - сказал юноша, чувствуя, как пересохло во рту. Ни место, ни время не располагали к такому разговору, но они совершили самую большую глупость, просто придя сюда. Зачем же придираться к мелочам? Любимая девушка была здесь, рядом, и черта с два он даст упасть хоть одному волоску с ее головы. Она это понимала, она слышала его мысли. И бледность уходила с лица возлюбленной.
Вдруг во взгляде Кимико появилось испуганное удивление.
- Чики-кун, я знаю, где Китами-сан! - сдавленно воскликнула она, пытаясь не шуметь.
- Что?! - вскинулся юноша удивленно.
- Она наверху! - произнесла Инори, и в ее голосе появились уже слышанные им тягучие нотки. Сила Наследника проснулась и в девушке. - Я только что случайно развернула следящий контур, как нас учили на курсах. Я ее почувствовала.
Глаза Кимико посмотрели мимо Учики, в пустоту.
- Она одна. Она в опасности, - и вдруг девушка моргнула, встревожено посмотрев Отоко в лицо. - Чики-кун, ее надо спасти! Прямо сейчас!
И они побежали к лестнице, забыв о покойниках. Юноша до боли сжимал в руке пистолет. Взбегая по лестнице, он сообразил, что против его врагов огнестрельное оружие почти бесполезно. По крайней мере, для него самого. Когда они остановились на нужной площадке, молодой человек молча взял Кимико за руку и вложил рукоять пистолета в ее ладонь.
- Держись позади, - шепнул он и первым шагнул в коридор.
Сейчас Учики вновь чувствовал, как время становится вязким и текучим. Увидев в конце коридора неясные силуэты, он узнал Китами. Не внешне, не глазами. Видимо, проснувшиеся способности Инори влияли и на ее партнера. Сейчас Отоко видел Дзюнко, не ее лицо, не ее фигуру, а нечто вроде самой сущности девушки, материализованного факта ее присутствия. Но рядом находился кто-то еще, и когда Учики распознал этого кого-то, его моментально прошиб озноб. В лицо юноша так и не узнал Роджера, но догадался, что это он по форме академии. Вот только существо, облаченное в форму, не было человеком. Он видел подобное естество лишь однажды. Когда на незнакомую женщину в Роппонги напало чудовище. Существо с силой трикстера, но в этот раз гораздо более сильное и уродливое, смотрело на приближавшегося Наследника глазами Роджера.
Они схватились на ходу, когда враг взвился в воздух от поверженной Китами. В этот миг Учики почувствовал, как вновь наливается силой, становится быстрее и крепче. Еще крепче, чем в бою с Гердой. Роджер двигался навстречу, подобный скорее зверю, чем человеку, с повисшими подобно плетям руками, не до конца распрямившийся. Он и ударил так же - будто животное, дернувшись всем телом и хлестнув Отоко вытянутой рукой. Юноша увернулся, отодвигаясь вбок. Удар просвистел рядом, рассекая воздух. Учики в ответ атаковал прямым ударом в корпус. Роджер хлестнул по кулаку расслабленным запястьем как хлыстом и увел удар в сторону. Он и впрямь был силен. И быстр, быстрее, чем Грета. Не успел японец остановить движение руки, как новый удар едва не развалил его надвое от поясницы до плеча. Наследник-чудовище пользовался голыми руками как оружием. Вот он взмахнул двумя живыми хлыстами одновременно. Словно вспышка сверкнула у Отоко перед глазами, когда молодой человек отпрыгнул назад. Он удивленно опустил глаза к собственной груди, на которой расползлись два широких рваных пореза. Не задевший плоти двойной удар вспорол куртку, но не это было главным. Учики тут же пожалел о том, что отвлекся, когда, когда Роджер подался вперед и размашисто ударил его сбоку, целя в висок. В последний момент погасив удар предплечьем, Отоко невольно скрипнул зубами от боли и отступил. Рука-хлыст разрубила рукав, и блокировавшее ее предплечье начало болезненно неметь. До сих пор Учики сумел атаковать врага лишь раз, безо всякого успеха. Очередной удар пришел сверху, грозя расколоть череп от макушки. Юноша отскочил вправо и, как учил Винсент, развернул корпус. Продолжая движение, молодой человек передал заряд начатого движения руке, пошедшей к противнику. Роджер еще выпрямлял корпус после собственной атаки и не успел уклониться. Крепкий натренированный кулак молодого японца ударил столь стремительно и столь сильно, что даже невозмутимое лицо человека-робота дрогнуло. Челюсть Роджера свернуло набок, голову сильно мотнуло. Враг сделал нетвердый шаг назад. Учики почти спокойно отвел назад руку, совершившую рассчитанное до миллиметра движение. В свое время Винсент чуть ли не розгами его порол, уча не толкать, а бить, наносить концентрированное повреждение, не пытаясь надавить на противника как на капот застрявшей машины.
Тем временем Китами приходила в себя. Она увидела, как чудовище сорвалось с места и, развернувшись на живот, рассмотрела начавшуюся драку. Оба бойца скупо, но непрестанно мельтешили, и в суматохе коротких скачков, шагов и отступов девушка не сразу узнала в своем спасителе дурачка Отоко. Удивляться и иронизировать времени не было. Дзюнко лихорадочно соображала. Попытаться полезть в драку третьей? Попробовать тихо отползти? Это вряд ли - неподалеку наблюдался пытавшийся уползти от Роджера доктор Филгуд, вроде бы подававший пока признаки жизни. Она попыталась приподняться. Стали видны городские огни за окнами, подергивающиеся ноги Филгуда и распахнутая дверь кабинета. Руки и ноги слушались, хотя лицо болело так, будто по нему проехала колонна военной техники.
И тут Дзюнко увидела окровавленный кинжал, который Роджер успел выдернуть из шеи и уронить, когда она свалила его с ног.
Учики развивал успех. Теперь, когда Роджер потерял инициативу, юноша осмелел и крутился вокруг него и обрушивал на возведенную защиту град коротких и стремительных ударов. С невозмутимым, но перекосившимся и всерьез поврежденным лицом Наследник-чудовище защищался. Он по-прежнему был быстр и не выказывал ни малейших признаков боли, когда не успевал уклониться, и кулаки Отоко обрушивались на его руки, ноги и плечи. Наконец, японец исхитрился обманным движением заставить Роджера вскинуть руки и тут же резким ударом ноги ударить врага в область ребер. Тот пошатнулся, но не изменил ритма движений. Оттого готов был поклясться, что почувствовал, как под ударом ломаются и прогибаются внутрь реберные кости. Подобная внутренняя рана должна была превратить каждый вздох в океан чудовищной боли, если не распороть обломками ребер легкие. Однако Роджер не издал ни звука. Его лицо с пустыми глазами и свернутой челюстью, по которой текла невольно слюна, смешанная с кровью, утратило последние человеческие черты и походило на застывшую маску демона. Чудовище вновь пошло в атаку, взмахнув руками и заставив Отоко отступить в защитную стойку. И вдруг руки Роджера сжались в кулаки. Вместо очередного безобразного взмаха плетьми он нанес Учики размашистый боксерский свинг. Молодой человек увернулся и понял, что вскоре отступит к углу коридора. Где-то позади пряталась Инори. Дальше уступать было нельзя.
Роджер, сменивший стиль, теперь "щупал" защиту Учики столь же стремительными ударами, что и сам юноша минутой ранее. Каждое касание его кулаков отдавалось такой болью, будто в тело Отоко вбивали гвоздь. Тут чудовище попыталось сломать ему голень пинком сбоку. Переступив в почти танцевальном движении, молодой человек сместился к дверям одной из палат.
