Война двух королев. Третий Рим - Дмитрий Чайка
— Я слушаю тебя, Святополк, — спокойно произнес Яромир.
— Нашей царственности угодно, — презрительно посмотрел на него племянник, — чтобы ты покинул свой пост и отправился в дальнюю обитель, замаливать грехи. У тебя накопилось их предостаточно.
— У тебя нет власти сместить меня, — покачал головой князь-епископ. — Да и зачем тебе это? Кто будет править страной? Ты на это неспособен. Тебя не видели на заседаниях Малого Совета уже несколько лет. Ты почему-то в это время посещаешь римского епископа.
— Да! — оскалился Святополк. — Я посещаю своего наставника! Потому что я настоящий христианин, который верует так, как завещали ему отцы церкви. Я не поклоняюсь нечестивой статуе и не причащаюсь крови младенцев, как вы в своем богомерзком Ордене!
— Да с чего ты это взял? — возмутился Яромир. — Это чудовищная ложь! Кто сказал тебе такое?
— Ты услышишь это на церковном суде, — усмехнулся Святополк. — У нас… у меня много свидетелей. Большой собор будет собран сразу же, как только я приму власть. А это случится не сегодня завтра. Мой батюшка еле дышит.
— Не я ли, как экзарх Словении, должен возложить на тебя диадему? — усмехнулся Яромир.
— Найдется тот, кто это сделает, — оскалился Святополк. — Я и не рассчитывал на тебя, дядя. Ты ведь готовишь трон для своего ручного пса? Для этого демона, вылезшего из преисподней! Он пьет кровь из человеческих голов, и это тоже будет фигурировать на суде. Жаль, мальчишка не доживет до него!
— Прочему не доживет? — осторожно спросил Яромир.
— Евтихий Войков, легат Первого Германского, повел на него четыре тысячи клибанариев, — усмехнулся Святополк. — Я приказал ему это сделать.
— Тогда, конечно, — с каменным лицом встал князь-епископ. — Станислав уже мертв, в этом не может быть сомнений. Если так, то я подчинюсь твоему приказу, царственный. Могу ли я попросить тебя об одной милости? Раз уж я добровольно покину свой пост…
— Говори! — надменно вскинул подбородок Святополк.
— Не нужно суда, — смиренно попросил Яромир. — Я не вынесу такого позора, ведь я так стар. Зачем это?
— И речи быть не может, — отмахнулся Святополк. — Твоя ересь будет предана вечному проклятью. Но если ты публично покаешься, то вместо тяжких оков тебя ждет уютная монастырская келья, где ты в покое закончишь свои дни, не нуждаясь ни в чем. Тебе даже девок будут водить, если ты этого пожелаешь.
— Я клянусь тебе господом нашим и всеми святыми! — торжественно ответил Яромир, молча проглотив оскорбление. — Я буду послушен тебе так же, как был послушен твоему отцу. Позволь удалиться, царственный.
— Иди, дядя! — величественно махнул рукой цезарь. — И не покидай своего дома, я поставил там стражу.
— Кстати! — епископ, который подошел было к двери, повернулся и внимательно посмотрел на племянника. — Ты уже вызвал патриарха Петра из Александрии? Ведь это он будет председательствовать на суде?
— С чего бы это? — удивился Святополк. — Сам первосвященник христианского мира разберет твое дело, дядя. Папа Римский Либерий уже едет сюда.
— Хорошо, — ответил князь-епископ. — Это достойнейший из прелатов нашей церкви. Я подчинюсь любому его решению.
Вот теперь-то он понял все. Император еще жив, а епископ Рима уже едет сюда, чтобы судить его младшего брата. Удивительное совпадение. Пора готовить Черный город к обороне. Братья Ордена не сдадутся проклятым итальянским раскольникам, искажающим своими еретическими выдумками священные тексты. Ведь это только дядя императора уедет в монастырь замаливать грехи. Рядовые братья умрут все как один. В этом нет ни малейших сомнений.
— Кстати, дядя, — внимательно посмотрел на него Святополк. — Я сегодня приказал убрать твоих людей с телеграфа, и вот пришло странное сообщение из Брячиславля. В нем всего одно слово: со щитом. Ты не знаешь, что это значит? Сообщение ведь тебе адресовано.
— Понятия не имею, — равнодушно пожал плечами князь-епископ. — Может, опять телеграфисты напились. У них такое бывает. Граница же, там одна шваль служит. Хотя, ты знаешь, я в прошлом году двоих со службы выгнал, а два десятка месячного жалования лишил. Они в шахматы играли. Вроцлав с Равенной. А остальные ставки делали, кто из них победит. Представляешь, какое дурачье!
Яромир закрыл за собой дверь и прислонился к стене, пытаясь унять суматошно бьющее сердце. Неужели у них еще есть шанс? Как хорошо, что этот придурок не читает Плутарха и Геродота. Он не читает вообще ничего, кроме священных текстов. Иначе он понимал бы, что скоро под стенами Братиславы встанет победоносная армия наследника Станислава. Только вот что с тех побед, если новой войны внутри страна просто не вынесет. Кто бы в ней ни победил, империя неизбежно проиграет. В этом князь-епископ был убежден абсолютно. Тайные нити, управляющие страной, он знал досконально, куда лучше, чем его… э-э-э… дальний родственник, который решает все вопросы убийством неугодных на поединке. Эти нити, что состоят из деловых интересов, денежных потоков и родственных отношений, крепче стальных канатов. Именно они держат вместе столь разные земли и народы, а вовсе не власть императоров. Ему придется договариваться.
* * *
Двухэтажный дом в Новом городе не выделялся из общего ряда ничем. Такие же деревянные балки, торчащие наружу, черепица крыши и небольшие окошки, закрытые свинцовым переплетом. Тут, в непосредственной близости от стен старой Братиславы, жили люди зажиточные и уважаемые. Ведь любой ребенок знает, что чем ближе ты к императорскому дворцу, тем выше твой статус в обществе. Это как погоны и гербовые пуговицы. Бросил небрежно, где живешь, и о тебе уже поняли если не все, то многое. Впрочем, этот дом был с секретом. В него вел подземный ход из дворца князя-епископа, что располагался отсюда в сотне шагов, только с той стороны крепостной стены. Обстановка была простой, но удобной и продуманной. Тут не было позолоты, лепнины и мрамора, это неуместно для мещанина, которым притворялся здешний обыватель. Но все, что нужно для важных встреч… или для побега из Черного города… здесь имелось в избытке: и оружие, и одежда на любой вкус, и неплохой винный погреб с ледником, набитым окороками и морожеными осетрами в руку длиной.
Именно здесь, устроившись в подушках мягкого кресла, ждал встречи боярин Волков Артемий Петрович, великий препозит императорского двора. Он оценил
