Время жить - 2. Безжалостное небо - Мила и Виктор Тарнавские
– Но будем помнить.
Ну, на плохую память он никогда не жаловался. Прямо немного жаль, но Милаэнт права. Гдоод – это очень влиятельный человек, так что еще не известно, кто при Дворе больше заслуживает титула первой принцессы. Сердить такого, право слово, не стоит.
К тому же, во Дворце и так полно красивых девушек. И Кээрт… Странно, но после этой ночи он больше не ощущал к ней такого болезненного влечения, как раньше. Если она захочет углубить их отношения, он, само собой, возражать не станет. Но не будет настаивать, нет, не будет…
– Это я во всем виновата!
Кээрт была в отчаянии, она чуть не плакала.
– Конечно, виновата. Хотя и не так, чтобы совсем уж во всем, – хмыкнула добрая бабушка Инноэне. – Но вот кто тебя, мерзавку, надоумил ставить на него наведенку?!
– А что я еще могла сделать?! – с болью в голосе воскликнула девушка. – Он был такой открытый, такой уязвимый! Я могла случайно, даже не желая того, посадить его на веревочку! Как я еще могла его укрепить?
– Эх, девочка, девочка, – покачала головой вдовствующая Императрица-мать, уже немного поостыв. – И способности у тебя хорошие, и научили тебя кое-чему, а вот как распоряжаться этим богатством по уму, в головку-то твою красивую не заложили.
– И что же мне теперь делать? – Кээрт вспыхнула нежно-голубым румянцем. – И что будет с ним?!
– С Кэноэ уже ничего страшного не будет. Глянула я на него сегодня с утра. Попал он на кого-то с крепкой защитой. Сгорела твоя наведенка, и следа не осталось. Правда, теперь откат пойдет. Какое-то время сторониться он тебя будет, но это только к лучшему. Все равно, тебе с ним любиться сейчас строго противопоказано. Иначе подомнешь ты его под себя, а это неправильно. Окрепнуть он должен, усилиться. Поэтому до свадьбы – ни-ни!
– Так он же тогда на других смотреть станет!
– Ничего страшного. Аппарат у него молодой, здоровый. Не испортится и не разрядится. А дальше все от тебя будет зависеть. В общем, буду я тебя наставлять, девочка. Чтобы не только умела, но и знала, что к чему применять, когда и зачем.
– Спасибо, наставница! – Кээрт приподнялась с места.
– Сиди, пигалица! Наш разговор еще не закончен. Ты теперь – принцесса Императорского Дома. Стало быть, не об одной своей планете должна думать, а обо всей Державе! И не только с богатыми и эффективными якшаться, а обо всем народе заботиться! Учили тебя хорошо, да многому не выучили. В общем, придется тебе поездить по всяким разным местам, на мир, на людей посмотреть и главное, совесть свою потренировать! Такая будет у меня для тебя епитимья!
– Простите, что, наставница?
– Жизни я буду тебя учить, деточка! Чтобы ты и о звездах не забывала, и о землю не спотыкалась. А теперь иди и впредь не греши!
Продолжение - уже в среду. Не пропустите!
Глава 14. Боевая тревога
На подземном командном пункте было светло, тихо и прохладно, но молодой лейтенант, исполнявший в этот день обязанности дежурного офицера, имел все основания жаловаться на судьбу. Все его однокашники по военно-инженерному училищу войск ПВО служили на границе или прикрывали действительно важные объекты, а вот ему выпал несчастный жребий начинать карьеру в заброшенном зенитно-ракетном дивизионе почти у самой кромки Великой пустыни.
Конечно, лейтенант понимал, что им есть, что прикрывать, – не зря же здесь развернули новейший ракетный комплекс. Рядом, в каких-нибудь сорока километрах, столица южной провинции Кеккерель город Крауларн, шестьдесят тысяч жителей, электростанция, бокситный карьер и угольные шахты, глиноземный завод... Но уж в эту глушь самолеты противника прорвутся в последнюю очередь. Если прорвутся, конечно.
Вся шуанская армия развернута вдоль границ с коварным Картаем, который никогда не оставит своих злодейских замыслов снова подчинить себе свободолюбивый шуанский народ. И не утихомирится, пока шуанские танки не прокатятся по мостовым города Эрвайна, древней столицы Картагонарских императоров. Так говорит президент, а он знает, что говорит. Ведь это он девятнадцать лет назад вырвал шуанский народ из многовекового рабства, когда ненавистная империя потерпела поражение.
Президенту лейтенант верил. Он родился уже во время той самой войны и о том, что было до провозглашения независимости, конечно, не помнил. А какая-либо точка зрения, отличная от точки зрения официальной пропаганды, в Шуане не поощрялась.
Громкий звонок полевого телефона прервал размышления лейтенанта.
– Вершина, – назвал он позывной дивизиона. – Дежурный офицер лейтенант...
– Это Комета, – прервал его нетерпеливый голос из штаба дивизии. – Объявляйте тревогу! РЛС засекли группу из около пятидесяти целей, движущуюся с юго-востока. Высота пять тысяч, скорость – более семисот, расстояние до вас – сто восемьдесят! Это не учение! Выполняйте!
Лейтенант включил сигнал тревоги, и его закружила обычная суматоха объявленной готовности. Заработала техника, спрятанная в подземных капонирах. Все шесть пусковых установок оживились, выцеливая врага.
Старт шестерки ракет был засечен лидером передовой девятки «Молний» через полторы секунды. Еще через две секунды предупреждающие сигналы появились на экранах операторов-дистанционщиков. Одновременно, не дожидаясь команды, на перехват вышло несколько противоракет.
– Не отвлекайтесь, – передал коллегам оператор, ведущий замыкающую девятку. – Я с ними сам разберусь.
Осторожно, чтобы не попасть под осколки перехваченных и взорванных на дальних подступах зенитных ракет, он развернул свою девятку. На компьютерной карте на внутренней поверхности шлема уже был отмечен район запуска. Не спеша совместив прицел с кружком на экране, оператор запустил в него девять ракет. Затем, немного подумав, еще девять – для верности.
У солдата-новобранца, сидевшего за рулем тягача с запасной ракетой на прицепе, заглох двигатель, за что он заработал от сержанта по уху. Но его
