Юрий Корчевский - Асы. «Сталинские соколы» из будущего

Иван заглянул в заднюю кабину. Непорядочек, «особист» вещмешок забыл. Иван опустил руку и пощупал содержимое вещмешка через ткань. Тоже мне, дела! В вещмешке лежали консервы и несколько бутылок, и вряд ли они были с «коктейлем Молотова». Иван усмехнулся.

В штабе была суета, бегали писари, из дальней комнаты пищала рация.

Иван толкнулся в одну дверь, в другую, попытался доложить, но от него отмахивались.

– Некогда. Иди к комиссару.

Но Иван поступил проще. Он поймал за руку одного из сержантов: обслуга при штабе – писари, шифровальщики, радисты – порой знала обстановку не хуже офицеров.

– Земляк, одну минуту… Я из сто двадцать второго авиаполка. Никого из наших найти не могу.

– И не найдешь, убыли.

– А мне что делать?

– Поллитру ставишь?

– Ставлю. – Иван вспомнил о содержимом вещ-мешка «особиста».

– Через полчаса будь тут. Документы давай.

Иван отдал красноармейскую книжку, а сам почти бегом вернулся к самолету. Вещмешок был на месте, дожидался хозяина.

Иван осмотрелся – «особиста» не было поблизости. Он ослабил узел «сидора» и вытянул бутылку. Это оказалась водка. В самый раз! Иван спрятал бутылку в набедренный карман и уже спокойно направился к штабу. Чтобы ненароком не попасться на глаза начальству, встал в коридоре, в уголке.

Вскоре в коридор выглянул писарь и махнул рукой.

Иван зашел в комнату:

– Принес?

– Как договаривались. – Он достал бутылку. Писарь тут же ее спрятал.

– Тебе повезло, Кравчук. Есть приказ: всех «безлошадных» летчиков направлять в Воронеж. Там полк формируется, будешь переучиваться на Ил-2.

– Я его не видел никогда.

– Ты не один такой. Бери документы и скажи спасибо.

Писарь вручил ему красноармейскую книжку, предписание и воинские проездные документы – все с печатями, подписями, на бланках дивизии. С одной стороны – хорошо, научат летать на новом типе самолета, а с другой – убыль от потерь среди штурмовиков была самой большой среди пилотов. Достаточно сказать, что с 22 июня по 30 декабря 1941 года из полутора тысяч Ил-2 была потеряна одна тысяча сто боевых машин. В значительной степени потери были обусловлены отсутствием стрелка, размещавшегося в задней кабине – как и самой задней кабины. Тяжелые и неповоротливые «Илы» становились легкой добычей истребителей люфтваффе, если им удавалось зай-ти сзади. Не зря за тридцать боевых вылетов на этом штурмовике давали звание Героя Советского Союза – таких были единицы. Только с конца 1942 года самолет стали выпускать с задней кабиной для стрелка. За характерную форму фюзеляжа этот штурмовик в Красной армии прозвали «горбатым». Немцы-пехотинцы называли Ил-2 «мясником», «Железным Густавом», «чумой» и «черной смертью». У пилотов люфтваффе Ил-2 имел другую репутацию: за сильное вооружение, недостаточную маневренность и удивительную живучесть его называли «бетонный самолет» или «цементный бомбардировщик».

Иван потоптался в нерешительности. Куда идти? На железную дорогу? Проездные документы есть, но ходят ли пассажирские поезда? Он вернулся к писарю.

– Слышь, друг, подскажи, как добраться до Воронежа?

– Завтра грузовой ПС-84 в Елец летит. Поговори с летчиком, их самолет на стоянке стоит.

– Спасибо.

– Не за что. Удачи! Глядишь – и свидимся еще.

Иван прошел вдоль стоянки. Люди были заняты делом: ремонтировали самолеты, подвозили к стоянкам боеприпасы – один он болтался без дела.

ПС-84 стоял в сторонке и выделялся размерами, как кит среди тюленей. Самолет быль гражданский, из мобилизованных. Уже окрашенный зеленой краской, он, однако, не имел сверху кабины стрелка. У самолета хлопотал механик.

– Мне в штабе сказали – вы завтра в Елец летите? – подошел к нему Иван.

– Тебе-то какая забота? – Механик вытирал руки донельзя замасленной тряпкой.

– Подбросите? Мне вообще-то в Воронеж надо.

– А, переучиваться? Подбросим. Только ты, парень, лучше бы здесь остался, в полку.

– Чего так?

Механик сплюнул, не ответил, закрыл капот двигателя, опять вытер руки тряпкой и спустился со стремянки.

– Вылет во сколько?

– Командир сказал – в пять. Надо подальше отсюда убраться, пока «мессеры» не атаковали. У нас прикрытия нет, даже пулемета захудалого.

Пять утра – это рано, не проспать бы. Иван потоптался у самолета.

– Что, только прибыл?

– Есть такое дело.

– Вон там, на краю аэродрома, землянки – общежитие для летного состава. А коли не побрезгуешь, ложись спать в кабине, на моторных чехлах.

– На чехлах согласен.

Иван полежал пару часов, отдохнул. На аэродроме взревывали моторы самолетов: механики прогревали их, гоняя на разных оборотах. При таком шуме не уснешь.

И Иван решил посмотреть свой У-2. Он подошел к самолету, погладил обшивку. Допотопный самолет ему понравился, поскольку ни разу его не подвел. Иван заглянул в заднюю кабину – вещмешок так и лежал на том же месте. Забыл про него «особист» или уехал в спешке? А ведь «сидору» запросто могут приделать ноги. Поколебавшись секунду-другую, Иван забрал вещмешок. Водка – она во все времена «жидкая валюта», а консервы сам съест. Вещмешок был тяжелым.

Вечером механик принес с кухни котелок каши:

– Летун, есть хочешь?

Да кто же не хочет, если забыл, когда последний раз ел? Иван вытащил из «сидора» большую банку тушенки и бутылку водки. Сам он был не любитель выпить, а вот механику предложить можно.

Тот подарку обрадовался, шустро вскрыл банку, вывалил содержимое в котелок и перемешал ложкой.

– Знатный ужин получается! Ложка-то хоть есть?

– Нет.

– Держи.

Механик достал две алюминиевые кружки, сорвал пробку с бутылки и разлил водку. Умеренно плеснул, по сто пятьдесят.

– Давай! Остальное экипажу оставим.

Они выпили. Иван не очень-то хотел, но неудобно отказываться, когда водка уже в кружках.

Каша была пшенной, но с тушенкой пошла, как деликатес.

– Эх, знал бы про тушенку, больше каши попросил бы. Ладно, давай на боковую, завтра вставать рано.

Иван улегся спать на чехлах в хвосте самолета. От чехлов пахло бензином, маслом, но было мягко. От пережитых волнений и от выпитого он уснул быстро. Показалось – только веки сомкнул, а уже моторы взревели, по фюзеляжу дрожь пробежала.

Иван поднял голову. Через иллюминатор пробивался первый, пока еще робкий луч солнца, механик прогревал моторы перед полетом.

Вскоре в салон поднялись летчики – командир и второй пилот.

– Почему в самолете посторонние?

Из кабины выскочил механик:

– Да это дружбан мой, товарищ командир! Летчик, в Воронеж ему надо, переучиваться.