Александр Абердин - Русский бунт - 2030
— Правее, чем моя правая нога, — ответил вслух отец Сергий, который стал вдобавок к своему сану священника ещё и астрофизиком, но при этом всё же подумал о яйце, чем заставил всех засмеяться, — ты не зря сразу же ткнул в неё пальцем, Никита и я думаю, что мы могли бы давно уже добраться до неё. Правда, у нашего великого сидения возле этой пустышки есть свои плюсы. Не сходя с места мы обнаружили радом с нашей славной Православией сразу восемь планетных систем с кислородными планетами, на которых легко распознаётся биосфера и все они выстроены в ряд, что меня больше всего удивляет. Прямо отец и восемь сыновей подле него, стоящих по правую и по левую руку. До самой ближней звезды от той, на которую пал твой взор, всего три световых года, а до самой дальней двадцать шесть. Да, но ведь помимо них поблизости насчитывается ещё тридцать восемь перспективных планетных систем в радиусе всего тридцати световых лет. Не это ли Рай, созданный Господом нашим для астрофизиков? Там ведь поблизости имеются звёзды всех классов, но я уже произвёл расчёты и могу ответственно заявить, что всё же самой яркой звездой на православийском небосклоне всё же будет Илья Муромец. Когда я упокоюсь в Бозе, дети мои, завещаю вам положить мои бренные останки в гроб из иридия и спустить его на поверхность этого гипергиганта, чтобы я мог смотреть от туда на нашу Православию.
Никита Новиков посмотрел на друга с улыбкой:
— Это ещё не скоро произойдёт, отец Сергий, а сейчас я прошу вас высказать свои замечания, коллеги, или возражения. — замечаний и возражений не было и тогда командир спросил: — Хорошо, тогда задаю вопрос, кто вчера вечером сообщил на Землю, что мы наши подходящую нам по всем параметрам планету? Меня сегодня утром Макс два часа пытал, что это за планета и как она выглядит.
Если телепат хотел утаить какую-то информацию, то расколоть его было практически невозможно, а это был не тот случай, чтобы проводить глубокое сканирование и потому никто не сознался. Тем более, что таких сообщений на Землю было отправлено самыми различными способами тридцать семь штук. Посмотрев на астрофизиков, внимательно разглядывающих панели на потолке главной астрофизической лаборатории, космос-адмирал Новиков печально вздохнул, поняв, что они ничуть не меньше него самого верили, что избранная им звезда с роскошной планетной системой поставит последнюю точку в долгих поисках Православной Руси, ставшей в устах людей к этому дню Православией. Поняв, что никто даже и не думает признаваться, командир звездолёта, одетый, как и все в это утро, в парадный мундир, поднялся из кресла и отправился в пилотскую рубку. Там уже собрались все пилоты и штурманы. Настроение у всех было приподнятым и все ждали только одного — приказа Большого Ника.
И он незамедлительно последовал. Приказ был весьма обширным по своему содержанию. Пилотам тридцати восьми исследовательских кораблей предписывалось взять на борт самое разное количество поверхностных и космических маяков, чтобы установить их в тридцати восьми планетных системах и тем самым заявить на всю галактику, что отныне у этих планет есть хозяин — народ Православии, который не потерпит, чтобы кто-то посягал на его права колонизировать и эксплуатировать впервые открытые планеты так, как ему заблагорассудится. Каждый маяк, как и прежде, представлял из себя мощную термоядерную мину и будет установлен таким образом, что его не сможет увидеть только слепой. Термоядерные реакторы обеспечивали электроэнергией такие прожектора, что свет маяков будет виден из космоса. На поверхности планет они будут установлены на самых высоких горных вершинах. Космические же маяки будут выведены на суточную орбиту точно над ними и их соединит между собой мощнейший световой поток. Таких маяков было погружено на борт исследовательских космических кораблей по шестьдесят штук.
Как только погрузка завершилась и экипажи заняли свои места на борту, звездолёты разом вошли в подпространство. Какие-то выйдут из него чуть раньше, какие-то чуть позже, но в любом случае путь был недалёк, в среднем сто семьдесят световых лет, то есть всего двадцать пять суток. Настроение у всех было приподнятое. Гарри и Линда Нивены отправились в путь на борту малого исследовательского корабля, за такими уже закрепилось название корвет, на море ведь их использовали для разведывательной и посыльной службы, носившем название "Бостон Селтикс". Вместе ещё двадцатью тремя парами мужчин и женщин они летели к планетной системе белого карлика, которая имела планету с атмосферой земного типа. Поэтому в экипаже имелись биологи и зоологи. Гарри был командиром корабля и потому ему предстояло дать название местному светилу и всем планетам. Звезду он решил назвать МИТ в честь своей alma mater, а планету с водно-кислородной планетой — Рейчел, в честь матери.
Для остальных планет, а также их спутников у него тоже хватало в команде родственников и друзей, но коричневому карлику спектрального класса Т он решил дать своё имя — Гарольд Нивен. Ему было в этом смысле куда проще, чем Большому Нику. Это тому нужно было давать небесным объектам такие названия, которые означали бы что-то очень важное для всех православийцев. В этом плане командира не нужно было учить. Он и без того хорошо знал свое дело.
На "Адмирале Крузенштерне" установилась непривычная тишина. Вообще-то звездолёт был слишком велик, чтобы наполнить его шумом и гвалтом. К тому же он имел слишком мощные переборки и полностью звуконепроницаемые люки, но облетая его отсеки на каре-антиграве, пешком обходить корабль было весьма затруднительно, Никита Новиков был поражен царящей на борту "Ванюши" тишиной. Обычно во всех отсеках были слышны смех и веселые возгласы, стоило ему только где-нибудь появиться. Только на борту своего звездолёта-разведчика он понял, что такое счастье. Любимая работа, любимая женщина, дети, пошедшие по их стопам, отличные друзья и огромный, красивый дом-крепость, стремительно летящий в подпространстве от одной звезды до другой. О чём более прекрасном может ещё мечтать прирождённый лётчик? Наверное, только об ангельских крыльях, но Большой Ник умел отлично летать и без них.
А ещё он сумел сделать самое главное, так сплотить вокруг себя всех членной экипажа, что они стали одной семьёй. Их даже прозвали Ивановичами, так как своим духовным отцом они считали прославленного мореплавателя Ивана Фёдоровича Крузенштерна и назвали его именем немало звёздных объектов, начиная от белого гипергиганта — Большого Ивана. Иванычи были даже больше, чем просто семья, они были братством, которое уже никогда не распадётся. То же самое происходило и в Новой России. Там была создана за эти годы новая нация-братство. "Комитет триста сорок" давно уже не существовал, как официальная государственная структура, но он не распался, а всего лишь превратился в Совет Старейшин при президенте Первенцеве. Правда, он никогда не давал никому никаких рекомендаций, не выступал с заявлениями и тем более не читал нудных нотаций.
Моисей, выведя евреев из Египта, где те жили хотя вполне сыто и безбедно, но всё же на положении рабов, сорок лет гонял их по Аравийской пустыне, чтобы изжить из евреев, как нации — раба. В итоге он переусердствовал и привил им редкостное высокомерие, чванство и эгоцентризм, которые спустя столетия привели эту нацию к множеству бед. Подобно Моисею, "Комитет триста сорок" заставил русский и другие народы, примкнувшие к нему ради достижения высокой цели, переселения на другую планету, вкалывать до седьмого пота, строя не только огромные звездолёты, но ещё и миллионы домов. Всё то, что было построено в первые полтора десятилетия, а также в роскошные виллы, доставшиеся людям в наследство от прежних власть имущих, оставалось на Земле. Для того, чтобы с первого же дня построить многие тысячи красивейших городов, были построены новые дома по совершенно новым технологиям, которые смогут прослужить своим хозяевам не одну тысячу лет, ведь они обладали способностью изменять свой внешний вид в очень широких пределах.
Одновременно с этим "Комитет триста сорок" руками своих самых преданных приверженцев проводил с людьми колоссальную воспитательную работу. Когда-то все они жили в Лицее одной дружной семьёй и в отличие от остальных советских детей не знали что такое пионерские линейки и собрания, что такое советский воспитательный процесс. Их воспитатели действовали гораздо тоньше. Они увлекали их рассказами о великих людях земли русской, приучали к труду собственным примером, развивали даже самые малые таланты каждого, но что самое главное, учили всех мальчиков быть истинными рыцарями, а девочек не просто леди, а самыми настоящими королевами. С первых же дней восстания "Комитет триста сорок" занялся этим по отношению ко всему народу. Когда-то Максим Первенцев и в самом деле не знал, что ему делать с проститутками, но те записались в полк "Титаник", чем подали "Комитету" отличную идею.
