Теневой раб. Том 1: Дитя Теней - Guiltythree
По замыслу Санни, петля должна была лечь на землю достаточно близко к ним, чтобы, как только одна из ног Тирана окажется в ловушке, он мог потянуть за цепь и затянуть ее вокруг лодыжки монстра.
Но его план… грандиозно провалился.
Что и говорить, это было буквально зрелище.
В последний момент Горный Король вдруг отшатнулся назад, и вместо того, чтобы упасть на землю, цепная петля идеально приземлилась на его шее. Секунду спустя она затянулась, став железным арканом.
Санни на мгновение застыл, не веря своим глазам. А затем сжал кулаки, сдерживая себя от того, чтобы триумфально потрясти ими в воздухе.
«ДА!» — внутренне закричал он.
Мгновением позже повозка должна была скатиться с обрыва, увлекая за собой Тирана. Санни оглянулся, чтобы убедиться в этом, и мгновенно стал еще бледнее, чем обычно.
Шифти и Ученый все-таки сумели вытащить клинья из-под колес повозки и теперь отчаянно толкали ее к краю дороги. Однако повозка катилась медленно… очень медленно. Гораздо медленнее, чем предполагал Санни.
В панике он повернулся к Тирану. Существо, удивленное внезапным весом, давящим ему на шею, уже поднимало руки, чтобы разорвать цепь.
Глаза Санни расширились.
В следующую секунду Герой врезался в одну из ног Тирана, выбив его из равновесия, и выиграв им немного времени. Санни уже бежал к повозке, мысленно громко ругаясь. Достигнув ее, он бросился на сырое дерево рядом с Шифти и Ученым, толкая изо всех сил, оставшихся в его маленьком, но ужасно избитом и крайне измученном теле.
«Катись! Катись, скрипучий кусок дерьма!»
Повозка немного ускорилась, но все еще довольно медленно добиралась до края обрыва.
В то же время Тиран, наконец, сумел ухватиться за цепь, привязанную к его шее, готовый освободиться.
Теперь вопрос о том, выживут они или нет, зависел только от того, что произойдет первым.
Глава 7: Три раба и герой
«Катись, скрипучий кусок дерьма!»
Санни прижался к повозке, давя изо всех сил. Четыре мощных вола, которые раньше тянули ее, теперь были мертвы, и вместо них эту работу пытались выполнить три усталых раба. Даже с учетом уклона дороги скорость повозки была мучительно низкой. Тиран, по сравнению с ними, двигался гораздо быстрее.
Оттолкнув Героя смертоносным взмахом нижних рук, он поднял две другие к его шее и попытался схватить цепь, которая обвилась вокруг него, как петля. Однако на этот раз грозное телосложение Горного Короля обернулось недостатком: его длинные, ужасающие костяные когти идеально подходили для разрывания плоти, но не были лучшим инструментом для точных манипуляций. Тирану потребовалось некоторое время, чтобы ухватиться за цепь, не перерезав себе шею.
К тому времени повозка была уже почти у края обрыва.
«Давай! Еще чуть-чуть!»
То, что последовало за этим, произошло очень быстро. Задние колеса повозки наконец соскользнули с дороги и повисли над темной, казавшейся бездонной ямой внизу. Существо повернулось и уставилось на трех рабов пятью молочными, мертвыми глазами. Повозка покатилась, сбив с ног Шифти и Шолара, а затем замерла, шатко балансируя на средней оси.
На ногах остался стоять только Санни. Он бросил последний взгляд на возвышающееся чудовище, а затем врезался плечом в переднюю часть повозки, навалившись на нее всем своим весом.
Повозка окончательно потеряла равновесие и покатилась через край, глухо скребя днищем о неровные камни. Санни упал вперед и приземлился на колени, едва спасшись от падения с обрыва. Повернув голову к Тирану, он одарил его злобной улыбкой.
Горный Король сделал движение, чтобы броситься на тощего раба, но было уже слишком поздно. Мгновение спустя цепь на его шее натянулась, и он с огромной силой дернулся назад, перелетев через край обрыва, как тряпичная кукла. Существо молча упало в темноту, словно отказываясь верить, что его победил крошечный человек.
«Иди и сдохни, ублюдок» — подумал Санни.
Затем он сделал один глубокий, рваный вдох и опустился на землю, совершенно обессиленный.
«Это все? Прошел ли я испытание?»
Он лежал на холодных камнях, глядя в ночное небо, и ждал, что этот слабо знакомый, но неуловимый голос возвестит о его победе. Но вместо этого волна за волной боль, которую он раньше предпочитал игнорировать, наконец, начала настигать его измученное тело.
Санни застонал, чувствуя боль во всем теле. Особенно мучительно болела кожа на спине, рассеченная кнутом раба и пронзенная костяными шипами новорожденной личинки. Он также начал дрожать, снова охваченный жутким холодом.
«Наверное, нет.»
Его мысли были медленными и мутными.
Что еще я должен делать?
Над ним появилась темная фигура. Это был Герой, спокойный и красивый, как всегда. На его броне были грязь и царапины, но в остальном молодой солдат был в полном порядке. Он протянул одну руку к Санни.
— Вставай. Ты замерзнешь до смерти.
Санни вздохнул, смирившись с тем, что его Первый кошмар еще не закончился. Затем он стиснул зубы и медленно поднялся на ноги, не обращая внимания на руку Героя.
Вокруг них была сцена полной резни. Кроме трех рабов и Героя, все члены каравана были мертвы. Их тела валялись на земле, ужасно искалеченные или разорванные на куски. То тут, то там виднелась отвратительная туша личинки. Тени, отбрасываемые костром, весело плясали по каменной платформе, казалось, ничуть не беспокоясь об этом нездоровом виде.
Санни слишком устал, чтобы беспокоиться на этот счёт.
Шифти и Ученый уже встали и смотрели на Героя с усталой опаской. В кандалах или без, они все равно оставались рабами, а он — рабовладельцем. Заметив их напряженные взгляды, солдат вздохнул.
— Подойдите ближе к огню, все вы. Нам нужно согреться и обсудить, что делать дальше.
Не дожидаясь их ответа, Герой повернулся и пошел прочь. Поколебавшись несколько мгновений, рабы последовали за ним.
Через некоторое время все четверо сидели вокруг костра, наслаждаясь приятным теплом. Шифти и Шолар находились рядом друг с другом, держась на безопасном расстоянии от Героя. Санни сидел отдельно от всех, не потому, что у него была какая-то особая причина не доверять кому-то одному больше, чем другим, а просто потому, что он не любил людей вообще.
Когда Санни рос, он всегда был изгоем. Не то чтобы он никогда не пытался с кем-то сблизиться, просто ему казалось, что у него нет такой способности. Как будто между ним и другими людьми была невидимая стена. Если бы ему нужно было выразить это словами, Санни сказал бы, что
