Газлайтер. Том 26 - Григорий Володин
Костяной дракон вцепился в мой теневой парашют почти сразу, как я оказался рядом. Прорвал Тьму, будто та была мокрой туалетной бумагой. Парашют улетел в клочья, а я — остался в воздухе без опоры. Не страшно. У меня есть легионер-портальщик. Просто начинаю «бликовать»: то над правым крылом умертвия, то под брюхом, то сбоку. Главное — не висеть на месте и быть быстрее его реакции. Хотя и висеть бы не получилось — я бы просто рухнул камнем. Летать-то не умею. Вот и приходится перемещаться туда-сюда.
Пока ящерный скелетон пытается понять, почему у него чешется позвоночник, я уже разлегся у него на спине. Виды отсюда замечательные. Драконолич тут же выворачивает шею на сто восемьдесят, чтоб глянуть, кто там такой смелый. По глазам вижу — охренел. Ну, у черепа, конечно, мимики нет, но взгляд охреневший. Начинает переворачиваться в воздухе, чтобы сбросить, брюхом вверх. А я уже на рёбрах. Он лупит лапами себя по груди — я уже возник у него на черепе, ноги свесив. Ещё замах — я на лапе. Потом снова в воздух, потом обратно.
Крыльями махать ему с каждым разом всё неудобнее — у него явно начинается когнитивный кризис. Немного отвлекаюсь, чтобы бросить по мыслеречи Чернобусу:
— Ни одна нежить не должна улететь.
— Понял, лорд, каррр, — коротко отвечает Чернобус, как всегда лаконично.
Просто Паскевич не должен узнать, что я умею так бликовать в пространстве. Родовой секрет, как-никак.
Но одержимый Паскевич ведь ещё и телепат. Мгновенно сканирую окрестности — чётко, по всем спектрам. Есть ли поблизости живые? Птицы? Разведчики? Пусто. Только нежить. Ну и пилоты, конечно, но они свои родовые. И с ними я еще побеседую.
Продолжаю мелькать вокруг этой костяной махины, снова обрушивая Каменные атаки. Ничего другого по бронированной умертвии просто не работает — нежить-то крепкая. Подчинить его я не могу — действует «закон поводка»: кто первым поднял, тот и хозяин. А хозяин в данном случае — Паскевич. Зато убить, а потом поднять уже под своей волей? Легко.
Снова телепортируюсь мертвому ящеру на спину. Атакую по шейным позвонкам Каменным диском. Хруст. Щелчок. Череп срывается и летит в пустоту, как пробка из-под шампанского. Ну и драконолич умер. Сила нежити, как и следовало ожидать, была сосредоточена именно в черепушке. Без неё вся конструкция тут же умирает. Тело теряет координацию и падает камнем, кувыркаясь в воздухе, как комета из рёбер и когтей. Я вцепляюсь ему в спину, удерживаясь за ребра.
Одновременно активирую легионера-некроманта, подхватываю контроль и вонзаю свою волю в опустевшую оболочку. И — вуаля. Скелет замирает в падении, раскрыв крылья, потом резко дёргается вверх — теперь он подчиняется мне. Ну и что, что без головы? А зачем она ему?
И какой же он шикарный. Паскевич реально постарался: укреплённый остов, заточенные ребра, шипастые лопатки с защитными пластинам, когти как сверла. Кости отполированы, будто только с витрины — просто прелесть… Блин, я уже думаю, как некромант. Всё, хватит с этой мертвечиной возиться. Моё — это Астрал.
Верхом на безголовом драконе несусь вверх, пробивая облака.
Пару минут просто зависаю в небе и наблюдаю, как стая Чернобуса методично добивает остатки нежити. Заледеневшие туши падают сосульками вниз.
Так, а что же свидетели? Разворачиваюсь и подлетаю к самолёту. Надо заняться пилотами — бедолаги, скорее всего, уже готовы молиться на всё, что движется. «Ладога», кстати, уже успела отлететь прилично. Всё-таки самолёт — не вертушка, в воздухе на одном месте не повиснешь.
Подключаюсь к памяти пилотов. Щиты у них — стандартные, ставились нашими родовыми телепатами. А у меня, как у главы рода, к таким щитам универсальный ключ. Подключение — дело пары секунд. И вот я уже внутри. Быстро и аккуратно стираю лишнее. Всё, что они не должны были видеть: мои скачки по пространству — «блики», стаю Чернобуса. Им же самим спокойнее будет, если они это забудут. И родовая тайна останется тайной. Весьма гуманная ментальная зачистка, я бы сказал.
Закончив, мысленно посылаю короткую команду:
— Опасность устранена. Возвращайтесь к маршруту.
Капитан отзывается мгновенно, с облегчением в голосе:
— Спасибо, господин! Мы доставим самолёт в целости и сохранности. Продолжаем полёт.
Он берёт штурвал. «Ладога» послушно выходит на курс.
Вот интересно, что с чего ради Паскевич психанул и так открыто выставил нежить. Мстил за голубей с взрывчаткой? Скорее всего.
Я, во главе вороньей стаи, направляюсь обратно к Невскому замку. Внизу уже ждут. Во дворе стоят Лакомка, Лена, Змейка и её выводок горгонышей. Все подняли головы к небу, глядят.
Спускаюсь во двор на Костике. Люди во дворе — наши служащие, гвардейцы, прислуга — уже столпились, пялятся с выпученными глазами. Ну да, зрелище не из разряда повседневных: над их головами зависает огромный безголовый скелет дракона. Красавец.
— Отсыпьте зерна стае, — кидаю прислуге. — Не жалейте корма. Бойцы сегодня отлично поработали.
— Благодарю, лорд, — Чернобус склоняет клюв. Птички отработали на пять с плюсом.
Люди, всё ещё в культурном шоке, вздрагивают, кивая заторможенно:
— Д-да, конечно, господин! Сейчас всё принесём!
Лакомка подходит ближе и с улыбкой замечает:
— Мелиндо! Мы думали, что ты улетел спасать самолёт, а ты вернулся с новым другом.
— Его зовут Костик, — ухмыляюсь. — Ну, теперь зовут. Немного полетали, познакомились, подружились. Он вполне душевный, для нежити.
Лена хлопает глазами:
— А где у него голова?
— Старая истрепалась, — отвечаю я невозмутимо. — Выбросили. Найдём новую, посвежее.
Спрыгиваю со спины Костика, даю ему короткую мысленную команду — и он тут же, как по струнке, взмывает в воздух. Начинает медленно кружить над стенами замка, строго по периметру. Глядишь — и воробьи больше соваться не будут. А то они постоянно покушаются на цветочки Коренаста. Древесный голем очень не любит мелких разбойников.
— А чего это он? — спрашивает Лена, глядя вверх.
— Патрулирует, — отвечаю. — Костик теперь наш воздушный дозор. Будет кружить круглосуточно.
— Без перерыва? А он не устанет?
