Спокойный Ваня - Павел Кожевников
— Штрафники — это плохо. — Согласился гость. — После его смерти тело станет для нас недоступным. Не получится исследовать эту грибницу. Но я на всякий случай всё равно подам прошение на его труп, для исследований. Всякое ведь бывает. — С оптимизмом закончил Павел Сергеевич и начал выключать прибор.
— По-вашему, вылечить мы его не сможем?
— Только убив при лечении пациента. — Хохотнул гость. — Но кому такое лечение нужно?
* * *
Следующий раз я очнулся в другой камере. На запястьях и лодыжках оказались мощные кандалы из пластика. Твёрдые на ощупь, они не холодили руки, как металл, при прикосновении к ним. Браслеты были соединены между собой цепями, которые соединялись в районе пояса. Ещё одна цепь, отходящая от места соединения, уходила в отверстие, проделанное в стене. Для свободного передвижения, даже в пределах лежанки, она была явно коротковата. Впрочем, уверенность, что кандалы меня не удержат, никуда не исчезла.
— Накаркал, на свою голову. — Проворчал я, вспомнив недавние мысли про кандалы.
Желудок тоже напомнил о себе, затянув длинную руладу. Не пытаясь встать, я заорал во всё горло:
— Суки! Несите жрать!
Страха за свою жизнь я не испытывал. Если сразу не убили, значит, и сейчас не должны. Вспоминая, что со мной произошло после встречи с местными, сделал простой вывод. Против меня действует бюрократическая машина государства, в котором жизнь человека важна. Даже если он не маг и не аристократ. Как бы дико ни звучали для меня последние слова. Вот только насколько важна? Это предстояло выяснить на своей шкуре.
Окошко на двери распахнулось, и в нём появилась знакомая рожа охранника. Он один здесь, что ли, работает?
— Очнулся, соколик?
— А ты не видишь? Пожрать принеси и попить. Хотите, чтобы я сдох у вас от истощения?
— Не блажи. Сейчас принесу. Можешь пока оправиться. Удобства в углу. — Ехидно предложил охранник, зная, что цепь не даст этого сделать.
Потребности в утреннем моционе я не чувствовал, хотя без сознания, с небольшим перерывом, находился почти десять дней, это я знал точно. Также точно я знал, что за это время под себя не ходил. Откуда я это знал, было непонятно, но уверенность в своих ощущениях была стопроцентной.
Снова откинулась заслонка на окошке. Тюремщик осмотрел камеру и загремел засовом. Вместо того чтобы принести мне еду, он впустил в камеру высокого мужика сурового вида. Одет тот был в форму, напоминающую военную, но без погон. Вместо них были нашиты шевроны на рукавах. Мужчина внимательно осмотрел меня и скорчил гримасу недовольства.
— Полагается вставать по стойке смирно, солдат, когда входит офицер. — Строго произнёс он.
Охранник вслед за мужиком занёс стул, на который тот уселся, положив ногу на ногу.
— Кому полагается, тот пусть и встаёт. — Отвечаю ему равнодушно. — А я не солдат и в армию не собираюсь. Тем более мне цепь подвижность слегка ограничивает.
— Надо было раньше думать, до того как документы подписал. — Тем же тоном продолжил мужик. — Позарился на лёгкие деньги, а бумажку читать не стал. Или неграмотный?
— Грамотный. Поэтому точно никаких бумаг не подписывал и тем более не читал. Это ваши люди меня сначала утопить пытались, а когда не вышло, то чуть не убили своей магией. Не просто же так я в беспамятстве валялся? А пока валялся, они за меня состряпали бумаги, и деньги себе забрали.
— У тебя есть доказательства? — Приподнял мужик одну бровь. Наверное, тренировался долго перед зеркалом. Слишком наигранным был жест.
— Откуда? Я без сознания был. Но можно сравнить мою подпись с подписью на документах. — Предложил я.
— Документы подписываются отпечатком ладони или пальца, как было сделано в твоём случае. — Ухмыльнулся мужик, впрочем, без особого злорадства, а скорее с пониманием. — Так что встать смирно, доброволец! Перед тобой офицер!
— Да насрать! Придумали себе удобную систему для набора рекрутов и радуетесь. Только в моём случае хрен вы угадали! Я не собираюсь воевать за такое государство!
— Замечательно! — Обрадовался мужик. Он аж наклонился вперёд, словно боялся не расслышать мой ответ. — Может, тебе, и император наш не нравится?
— Мне девушки нравятся, а император хреново правит, если в армию силой и обманом людей заманивают. — Ответил я.
— Дураков! — Ещё сильнее обрадовался мужик моему заявлению. — Властью, данной мне, императором Российской Империи, ты приговариваешься к смерти за оскорбление в адрес Его Императорского Величества. Но наш император мудр и милостив! Поэтому смертная казнь заменяется отправлением в штрафной батальон. Решение окончательное и обжалованию не подлежит! — С улыбкой на лице закончил он. — Молодец, Дураков! Облегчил жизнь многим людям и дал возможность завершить дело без лишней волокиты.
Глава 5
— Как удобно устроились. — Меланхолично ответил я, развалившись на лежанке, даже ногу на ногу положил. Есть у меня такая привычка. — Слова лишнего не скажи, сразу в армию загремишь. — Мне было наплевать, что меня хотят отправить в штрафники на какую-то войну.
Терять, кроме жизни, мне было нечего, но за неё я совсем не волновался. По крайней мере, я России, пусть и в какой-то другой. Главное, менталитет у меня и у местных похож. Шевельнул руками, разминая пальцы. Очень хотелось избавиться от кандалов, но решил не показывать своих возможностей раньше времени. Одну глупость я уже сделал, когда выламывал заслонку на двери. Приберегу козыри для другого случая. Тем более, я об этих козырях сам имею смутное представление, и вообще не знаю, где оказался.
— Тебя как звать? — Спросил у мужика.
— Ко мне нужно обращаться Ваше Благородие. — Ничуть не смутившись, поправил меня посетитель. — Зовут меня Кирилл Петрович Епифанцев. Помощник военного прокурора по Архангельской губернии. Будешь жалобу писать, Дураков?
— А поможет? — Со скепсисом поинтересовался я, практически зная ответ.
— Нет. Но нервы всем очередная проверка потреплет. — На удивление честно ответил помощник прокурора. — А тебе оно надо, чтобы окружающие на тебя разозлились?
— Мне без разницы, а вот нужен ли вам голодный и злой арестант, вопрос более важный. Меня кормить собираются?
— Дежурный! — Крикнул Епифанцев и добавил, когда открылось окошко. — Поесть арестованному принеси. Да не жмись. Всё как
