Валентин Егоров - Без права на ошибку
Капитан Лавриненко привык без задержек выполнять любые, казалось бы, даже самые невыполнимые, просьбы и требования, поступившие сверху или из частей и подразделений Красной армии. Может быть, именно поэтому он так долго занимал должность коменданта Александровских казарм. Вот и запрос из 217-й стрелковой дивизии на пополнение дивизионной разведроты капитан Лавриненко, его канцелярия выполнили без промедления. Капитан сам отобрал кандидатов в разведчики. Своим приказом он произвел в сержанты бывалого солдата, случайно оказавшегося среди уральских молокососов.
Словом, сразу же после получения запроса из 217-й дивизии пополнение в тот же день было готово к отправке в Одоев. Виталий Петрович, принимая во внимание тот факт, что из дивизии за пополнение пока еще не прибыл командир, распорядился это пополнение самоходом отправить в Одоев, в штаб дивизии. Капитан Лавриненко хорошо знал о том, что от Тулы до Одоева семьдесят пять километров пути. И он не раз слышал о том, что во время немецкого наступления немецкие разведчики-мотоциклисты и танки порой свободно разгуливают по тылам советских войск. Но, тем не менее, этого своего приказа не отменил!
Еще вчера вечером Васька по совету своего симбионта Альфреда Нетцке пошептался со старшиной из каптерки за небольшую мзду в виде консервной банки говяжьей тушенки, бутылки водки «Московская горькая», он с ним договорился о том, чтобы шестерых своих товарищей переодеть в зимнее обмундирование красноармейца. Он также попытался у старшины, своего нового друга, выпросить пару винтовок, Уж очень ему не хотелось отправляться без оружия в столь дальнюю путь дорогу, уж очень неспокойными были сегодняшние времена! С началом немецкого наступления на Москву и над Тулой сгустились грозовые тучи. Но старшина категорически ему отказал, заявив:
— Ты уж меня извини, паренек! Никакого оружие я не могу выдать ни тебе, ни твоим парням! Вы же не принимали присяги значит не имеете права держать в руках какое-либо оружие! Первый же патруль НКВД вас остановит и, проверив документы, установит, что вы не красноармейцы, то за незаконное ношение оружия, да еще в военное время, вас сразу же расстреляют! Меня же отправят под трибунал, а там разговор короткий, трудовой лагерь или также расстрел! Вы уж без оружия отправляйтесь в дивизию. Там пройдете военную подготовку, примете присягу красноармейца и только тогда вам выдадут винтовки!
Василий не стал спорить со старшиной по этому вопросу, понимая его полную правоту. Он, молча, покинул казарменную каптерку, в душе надеясь на то, что они без проблем и приключений смогут пройти эти семьдесят километров до Одоева. Теперь ему оставалось надеяться только на свой «Вальтер Пк38», но после недавней перестрелки на Московском вокзале в его пистолете осталось всего лишь три патрона!
Рано утром еще до рассвета Васька своих товарищей уральских призывников выстроил во дворе казармы, они были готовы отправиться в путь. Но еще вчера его заранее предупредили о том, что капитан Лавриненко собирается сам лично проводить их в путь-дорогу! Только после капитанского благословения он может вместе со своими товарищами отправляться в Одоев.
Шеренга из шести призывников получилась короткой, но им пришлось довольно долго простоять, ожидая появление капитана Лавриненко. Минута проходила за минутой Васька с тоской посматривал в небо. Он надеялся покинуть Тулу до рассвета, до появления немецких бомбардировщиков над городом. Капитан Лавриненко появился минут через сорок, он вышел из здания казарм в сопровождении корреспондента тульской газеты «Молодой коммунар». Этому журналисту было поручено подготовить статью о том, как трудовая Тула готовится к обороне, отправляет на фронт свое пополнение.
Виталий Петрович вместе с корреспондентом прошелся вдоль короткой шеренги, внимательно всматриваясь в лицо каждого уральского призывника. Корреспондент следовал за ним, не отставая, он был совсем молодым парнем и, разумеется, комсомольцем. Всей своей молодой душой этот корреспондент рвался на фронт, чтобы с винтовкой в руках защищать свою родину, Советский Союз! Но в армию его так и не взяли из-за сильной близорукости, тогда пришлось ему стать корреспондентом молодежной газеты, писать статьи о подвигах других парней, воевавших за свободу его родины с оружием в руках! Видимо, близорукость этого корреспондента не позволила ему разглядеть, что сейчас перед ним стояли совсем молодые уральские ребята, одетые в красноармейское обмундирование, но пока еще не ставшими настоящими красноармейцами! Тем не менее, со стороны эти уральские ребята смотрелись настоящими молодцами-удальцами, в любой момент они штыками своих винтовок были готовы преградить путь фашистам, наступающим на Тулу! От избытка восторженных чувств, корреспондент щелкнул на свой фотоаппарат «ФЭД» пару снимков, для последующего их размещения вместе со статьей в своей газете.
Васька, уверенно печатая шаг, словно он был красноармейцем третьего года службы, подошел к капитану Виталию Лавриненко и, приложив кончики пальцев правой руки к правой брови, молодцевато, браво и четко отрапортовал:
— Товарищ капитан, команда призывников Урала перед отправкой на фронт построена по вашему приказанию! В команде больных нет, все живы и здоровы! Готовы отправляться на фронт! Рапорт отдал сержант Васильков.
Услышав рапорт сержанта, корреспондент тотчас же навострил уши и вопросительно посмотрел на капитана Лавриненко. Он же собирался рассказать о проводах на фронт красноармейцев сибиряков, бывалых солдат, успевших повоевать с японцем! Капитан Виталий Лавриненко никак не отреагировал на этот вопросительный взгляд журналиста. Он благосклонно отнесся к сержанту, выслушал его рапорт. Капитану понравился факт своего участия в проводах молодых парней на фронт в действующую армию.
Капитан Лавриненко сделал шаг вперед, поднял правую руку для привлечения внимания бойцов и произнес короткую пламенную речь:
— Товарищи призывники, будущие красноармейцы, вы отправляетесь на фронт сражаться с немецко-фашистскими оккупантами! Бейте их чем не попадя, гоните их с русской земли! За родину, за Ленина, за Сталина умрем, но нашу труженицу Тулу никогда не сдадим врагу!
Капитан Лавриненко вместе с корреспондентом еще некоторое время постоял на крыльце казармы, наблюдая за тем, как армейская молодежь прошла через ворота казармы, дружно зашагала по улице, выходящую на Одоевское шоссе. Виталий Петрович хорошо знал и о том, что этих призывников сегодня даже не покормили завтраком. Закончилась перловая каша, а других продуктов в казарму еще не подвезли! Старшина из канцелярии, передавая сопроводительные документы сержанту Василькову, ему же и посоветовал не поднимать шума по этому поводу, а перекусить в ближайшей к Туле деревеньке.
— Крестьяне у нас там добрые! Они обязательно вас, ребята, покормят, молочком утренней дойки напоят! — Говорил старшина, при этих словах он всеми силами старался даже случайно не столкнуться взглядами с этими парнями с Урала.
Васькина группа в шесть уральских призывников сначала прошагала пару километров по улицам Тулы, прежде чем выйти на Одоевское шоссе. За ночь городские улицы оказались запорошенными первым снегом. Дворники домов сметали снег с тротуаров, сбрасывали его прямо на мостовую. Асфальт в те времена только начал появляться, да и только на улицах крупных городов Советского Союза. В Туле в те времена только улица Сталина была заасфальтирована. Группа вереницей прошла пару городских улиц, за это время им не встретилось ни одной машины, следующей в Одоев! Вскоре они вышли на шоссе, ведущее в Одоев. В самом начале шоссе оно было замощено булыжником, а дальше был гравий или просто укатанная земля. Это шоссе на деле оно оказалось узкой, в пух и прах разбитой проселочной дорогой, на которой с большим трудом могли разъехаться два грузовика.
— Ты, Васька, теперь понимаешь, почему мы по настоящее время не взяли Москвы?! — С ужасом в голосе прошептал Альфред Нетцке. — Посмотри на эту дорогу, ни единого ровного места, то ухаб с небоскреб, то рытвина по колено, заполненная непонятной жидкой грязью. Человек попадет туда и не заметит, как утонет! Здесь ни одна армия со своей тяжелой артиллерией, танками попросту не пройдет!
— Что немцу смерть, то русскому потеха! — Флегматично ответил Васька, взбираясь на очередной дорожный ухаб. — русская пехота везде пройдет, никакая плохая дорога ее не остановит!
Вот только Ваське очень не нравилось это сплошное безлюдье, в данный момент творившееся на этом шоссе. Они прошли несколько километров, но им пока еще не встретилось ни одной машины, ни одной крестьянской телеги, ни одного человека. В казарме Васька не выдали никаких топографических карт, позволившими ему ориентироваться по дороге до Одоева. Намекнули только, сказав, что язык красноармейца куда угодно доведет. Мол, почаще расспрашивай людей, встречающихся по дороге, они тебе подскажут, как будет безопаснее всего добраться до Одоева! Но вот уже час они идут по дороге Тула — Одоев, и ни души им еще не встретилось! Так что было не к кому обращаться со своими вопросами, расспросами.
