Алексей Волков - Городской охотник
— От кого? Я что, баба? Или дитя малое? Да я сам кого угодно…
— Ох и тупой ты, Олежек, — устало вздохнул Алексей. — Я тебе ещё раз повторяю: с тем, с чем я сталкиваюсь по работе, ни тебе, ни твоим бойцам не совладать. Можешь их чертями звать, можешь бесами, Сатаной или Шайтаном… Без разницы. Зло одно, как ни назови. И добро тоже одно. Я ж не зло и не добро. Я где-то между был: с добром договаривался, со злом… тоже договаривался, с помощью веских аргументов, которые мне давал Свет. Понимаешь? Помнишь, я ещё в институте начал интересоваться ведовством. Мы ещё дружину набирали тогда с товарищами. Доспехи, битвы реконструировали. По архивам и запасникам знаешь сколько интересного кроется? Я тогда в хранилище библиотеки МГУ нашел трактат. Переписан он был слово в слово с бересты, на которой ещё до князя Владимира словенские волхвы своими резами мудрость сохраняли. Я его оттуда просто спер, внаглую. Заинтриговал он меня, понимаешь? Их там всё равно десятки лет ни одна живая душа не читает. Одним больше, одним меньше. А потом и саму бересту нашел. Знаешь где? У буржуйского коллекционера на Интернет-аукционе. И купил. Всего за восемь сотен гринов. Как она в Аргентину попала — не знаю… не в том дело. Когда я эту бересту получил, FedEx-ом пришла, у меня как будто в душе все перевернулось. А потом я читал и переводил то, что там написано было. Полгода почти не ел и не спал. Перевёл, прочёл… А когда прочёл, как пелена с глаз сошла — многое мне открылось. Помнишь, я тебе про свою прабабку рассказывал? Ну, про знахарку? Так вот, она мне то же рассказывала, что и на той бересте было написано. Что? Не скажу, не для всех это. Только для тех, чей род изначально отмечен печатью. Печатью знания. А во многом знании многие печали.
— Точно. Меньше знаешь — крепче спишь, — поддакнул Олег. Он слушал Алексея, приоткрыв рот, совсем как в детстве, когда тот пересказывал Олегу интересную книгу.
— Точно. Скажу тебе только одно. Есть люди, судьба которых нести бремя, непостижимое для других. То ли повезло мне с этой берестой, то ли нет — не знаю. Не могу понять. Но мы несём свою ношу во всём мире. Христиане, мусульмане, язычники, буддисты… У всех народов есть подобные мне. Мы обречены жить вне человеческой обыденности. Ни кола, ни двора — это про нас. Мы стоим на страже мироздания. И в тот момент, когда понадобится наша помощь тем силам, которые всюду зовутся Светлыми, мы встанем как один, как бы пафосно это не звучало. Такие дела, брат. Конечно, мы можем многое из того, что не дано простому человеку, но мы не бессмертны — увы. Мы можем общаться с потусторонними силами — этой способностью мы все, как правило, на жизнь и зарабатываем. А где искать друг друга, мы не знаем, но, когда придёт время, объединимся. А вот простые человеческие радости нам заказаны. Ну, то есть я не аскет: водку пью, женщин не обхожу стороной. Я говорю о том, что жизнь так складывается, что у меня нет ничего, о чем я сожалел бы. Вот и теперь: жена от меня уходит, а с ней и квартира в новостройке, за которую только-только расплатились, так что снова мне по съёмным углам мыкаться.
— Ага, понял я кое-что. Кроме одного — менты-то причём? Чё ты засуетился? Ну расшиблись и расшиблись — и хрен бы с ними. Ты какое отношение к этому имеешь?
— Я? Прямое, господин директор, — ответил Алексей, — думаю, запугивают. И попытаются найти слабину… Срочно надо Ольгу отыскать!
Алексей быстро встал, снял пиджак и стал приспосабливать свой пояс с кармашками поверх брючного ремня.
— Пиджак референту отдай. А штаны с рубашкой я ещё попользую, пусть не обижается.
— Сиди уж, герой. Я сейчас людей отправлю — её мигом разыщут. Сам-то сколько её искать будешь? И где? — нажал кнопку на селекторе. — Егор, зайди-ка, дело есть. Ну вот, — уже обращаясь к Алексею, — сейчас моя служба охраны подтянется, и начнут поиски. Найдут, не боись. Ты пока домой позвони, может, она там уже? — И протянул Алексею телефонную трубку.
Тот набрал номер квартиры, где они с Ольгой жили последние полгода, прослушал серию коротких гудков и отрицательно покачал головой. Ефимцев хмыкнул:
— Может, к подруге двинула?
— Может. Сейчас попробую… — набрал ещё один номер. — Приветик, Ветка! Ольга у тебя? Нет, не звонила? Ясно, извини, что побеспокоил, у нас тут размолвочка случилась. Да нет, ничего страшного, просто ты ж её знаешь. Вспылила, смылась куда-то… Ага. Если вдруг объявится, будь другом, эсэмэсочку мне скинь, лады? Угу, ну все, покедушки.
— И там нету. Олег, ты уверен, что твои бойцы её найдут?
— Найдут, Лёха, найдут. Не таких находили.
В дверь постучали. В кабинет вошёл человек невысокого роста, лет около пятидесяти. Холодный взгляд, как бы невзначай, скользнул по Алексею, и тот понял, что одного этого взгляда хватило незнакомцу, чтобы запомнить его на всю жизнь.
— Алексей, это — Егор Солкин, начальник службы безопасности. Егор, это — Алексей, мой школьный друг. Прошу любить и жаловать.
Алексей в который раз за сегодняшний день удивился тому, как разительно меняется манера речи Олега в зависимости от ситуации. С ним, Алексеем, он был прежним Аллигатором, с подчинёнными — деловито вежливый, подчёркнуто отстранённый бизнесмен. «Забурел Олежка».
— Егор, срочное поручение. Надо разыскать человека. Женщину. Примерно час-полтора тому назад она покинула гараж под нашим зданием. Её видел охранник на въезде в паркинг, расспроси.
— Не поможет, его «Скорая» увезла. В бессознательном состоянии. Упал, ударился головой о монитор наружки. Я думаю, сотрясение заработал, — подал голос Алексей.
— Ты откуда знаешь? — удивился Олег.
— Это я его уронил, наглый больно.
— Ясно. Узнай, куда его забрали. По правилам, должны были отвезти в районную. Она тут недалеко, наведайтесь. Алексей, дай твой адрес, адреса и телефоны подруг, её родителей, всех мест, где её можно искать. Фото её есть?
— Есть фото, в машине. Там в бардачке портмоне, внутри записная книжка. В ней адреса, телефоны. Всё записано. А на обложке её фото, я в мастерской специально такую книжку заказывал. Ну, сами понимаете, любовь-морковь…
— Олег Сергеевич, милицию подключать, думаю, не стоит?
— Да, не стоит. Если вдруг, подчёркиваю, если вдруг не справитесь сами — тогда подключай наших знакомых. Но я на тебя рассчитываю. Выполняй Егор, докладывай каждый час.
Егор повернулся к Алексею спросил:
— Вы к машине со мной спуститесь или ключи дадите?
— Зачем? Ах, да, портмоне… Вот ключи.
* * *Спустя час, который прошёл в ожидании и напряжённом осмыслении ситуации, на столе у Олега зазвонил телефон:
— Ефимцев слушает. Да Егор, говори. Понятно. Так, — Олег нахмурился. — Ты уверен? Что? У тебя свидетель есть? Вези его сюда, немедленно. Тут с ним побеседуем. Жду.
— Нашли?
— Да как тебе сказать, — сказал Олег, в задумчивости подергав себя за мочку уха, которая только начала принимать нормальный цвет. — Найти не нашли, но знают, где она. И везут человека, который её видел. Вот такие дела, брат.
— А почему не Ольгу везут? Где она, что с ней?! Какого хрена урода какого-то везут?
— Видишь ли Лёха… держись за воздух. Похоже, ты теперь вдовец. Ольга твоя час назад с моста сиганула…
— С какого моста, ты о чем? — не понял Алексей. — Она плавать не умеет!
— Успокойся, дружище, — мягко проговорил Олег. — Давай-ка я тебе коньячку плесну. Если не умеет плавать, это хана, Лёха. С Бородинского моста, на Смоленской набережной. В Москву-реку. Там и мастер спорта по плаванью не выплывет. Ты успокойся, Лёха, всякое бывает. Выпей лучше, помогает. Я точно знаю.
— Откуда? — глупо спросил Алексей.
— Да вот. Я тебе как-нибудь потом расскажу. Хотя, нет. Лучше… Сейчас расскажу… — достал из бара бутылку «Камю», налил в бокалы с толстым дном на два пальца. Подумал и налил до краев. Один бокал протянул Алексею, второй взял сам. Сделал большой глоток, поморщился, смачно выдохнул, как будто пил не дорогой заграничный напиток, а пошлейшую сивуху.
Алексей слушал, как Олег успокаивающим тоном, словно проповедник по радио, рассказывает о гибели своей жены и сына. Слушал и не слышал. В голове мелькали одна за другой сцены из семейной жизни. Счастливые моменты проносились перед мысленным взором один за другим. Знакомство, первое свидание, пикник у родителей Алексея за городом, предложение руки и сердца. Ольга улыбалась, смеялась, шутила. Была абсолютно счастлива. Ольги больше не было. Развод — это одно. К этой процедуре их совместная жизнь подкатилась как-то незаметно. Точно так же, тихо, без шума, пыли и ненужного скандала Алексей планировал и расстаться. Потом, много позже, он, наверное, пожалел бы о том, что позволил этому случиться. А может, и нет. Как знать.
Потом навалилось-нахлынуло чувство вины. Огромное, многопудово-неподъёмное. Он сам виноват в смерти Ольги. Ну не имел он права таскать любимого человека с собой по всяким опасным домам, подворотням, подвалам и погостам. Не имел! Если только и вправду любил и дорожил! Пылинки должен был сдувать! А она, как истинно любящая женщина, ездила с ним повсюду, безропотно разделяла тяготы его нелёгкой работы, терпела его скверный, желчный характер. Старалась быть не только женой, но и другом. Однако всему есть мера и всему приходит конец! И нельзя сказать, что тот развод, которым грозила Ольга, стал бы для Алексея неожиданностью. Нет, в наше время таким финалом отношений никого не удивить. Сколько их общих знакомых не выдержали вместе и пары лет. Алексей же с Ольгой ещё долго протянули по нынешним меркам. Пять лет — не шутка.
