Дэфид Хью - DOOM: По колено в крови
Мне снова вспомнились годы, проведенные в католической школе, похожая на старого пингвина сестра Беатрис, поистине одержимая библейской заповедью избегать нечистых вещей. Надо же — нечистых вещей!
В желудке бушевала буря. Невероятным усилием я сдвинул тело монстра, и меня чуть не вырвало на то самое место, где из брюха пришельца вытекала на пол кровь.
Слишком быстро вскочив, я поскользнулся в красной жиже, растекавшейся рядом с зеленой пузырящейся слизью. От этих кипящих и лопающихся пузырей исходило тепло. Мне совсем не хотелось, чтоб эта зеленая дрянь достала-таки меня — наверняка люминесцентное свечение отнюдь не безвредная фосфоресценция, но времени ставить опыты у меня не было.
Пара минут понадобилась на то, чтобы перевести дыхание. До чего же трудно смириться с тем, что люди — и в их числе мои друзья! — превращались в зомби; но эта тварь, бездыханно распластавшаяся у моих ног, являла следующую стадию какой-то чудовищной галиматьи. Мне пришлось сдержать воображение, поскольку реальность момента и без того была достаточно кошмарной.
Выйдя из детского возраста, я редко испытывал потребность в молитве. Впервые в жизни я ощутил своего рода отчаяние, когда суровые монахини отказались отвечать на те вопросы, которые ставил передо мной взыскующий разум. Однако теперь я нуждался в Боге, который обладал бы достаточным могуществом, чтобы ему можно было дать клятву под присягой.
— Я вас остановлю, — торжественно пообещал я, — кем бы вы ни оказались и сколько бы вас ни было.
Высказав этот обет вслух, причем достаточно громко, несмотря на то, что кто-то из этих ублюдков мог меня услышать, я почувствовал некоторое облегчение. Да, и черт бы с ними — они все равно могли вычислить меня хотя бы по звуку шагов.
— Господи, если Ты есть, дай мне сил продержаться, чтобы не допустить монстров на Землю!
И без того тихий голос разума все больше ослабевал. Научное знание! Физические законы! Как в народе говорят: не надо нам лапшу на уши вешать, мы и без того от беспробудного вранья устали.
Сейчас первая и самая важная задача — выжить ради того, чтобы перебить как можно больше чудовищ. А для этого нужно получить о врагах побольше полезной информации. Кроме того, существовала еще одна проблема: как и кому передать результаты своих фантастических открытий?
На глаза попался очередной разбитый радиоприемник, на панели управления которого лежала оторванная кисть человеческой руки. Сама рука отсутствовала. Наиболее вероятное объяснение несуразицы — это что тело, которому некогда принадлежала кисть, растворилось в луже зеленой, пузырящейся слякоти, растекшейся под столом.
Самым разумным шагом для скорейшего решения сформулированных трех задач было бы незамедлительное бегство из помещения, залитого горячей, зеленой жижей. Встреча с монстром здорово выбила меня из колеи. Я просто не мог себе вообразить, какие еще фантомы таятся на дне этих черных, точнее зеленых омутов, наполненных мерзостной, ядовитой отравой.
Если я встретился с одним двуногим кошмариком, значит, вполне возможно, мог наткнуться и на других — его корешей. При этом я допускал, что они совершенно не обязательно должны в точности походить на тварь, с которой я уже разделался. Я мог наткнуться и на еще более жутких монстров— короче, на все, что угодно! Интересно, по каким законам они жили? Я принялся воображать, что таится под поверхностью зеленой, радиоактивной слизи. Может, там существовала такая жуть, которая себя прекрасно чувствовала вне искусственных сооружений, в безвоздушном пространстве? И если ей не нужно было дышать, то и крови у нее вообще не было?
Сделав усилие, я заставил себя выкинуть этот бред из головы. Иначе врагам моим не было бы нужды на меня охотиться — я бы сам свихнулся и избавил их от лишних хлопот.
Выйдя из помещения, залитого токсичной жижей, я с облегчением вздохнул и первым делом проверил медный затвор заевшей «Сиг-Кау». Исправил неполадку, но дела это практически не меняло, потому что в запасе оставалась всего пара-тройка зарядов, а где еще можно было бы разжиться боеприпасами, я понятия не имел.
Как бы в качестве вознаграждения за пережитое я заметил в дверном проеме еще несколько тел обездушенных мертвецов, которые, казалось, лежали здесь специально для того, чтобы я их обыскал на предмет пополнения боеприпасов. Впервые с начала всего этого безумия я даже некоторое облегчение почувствовал при виде мертвых человеческих тел. По крайней мере, они были некогда людьми — не зомби и не монстрами. Хотя если подумать: зомби мог и прикинуться трупом. Но где-то в подсознании у меня уже сложилось убеждение в том, что на такого рода трюки у них мозгов не хватит. Шутки шутить они не способны.
То, что зомби не всесильны, обнадеживало и в какой-то мере помогало вышибить из головы бредовые идеи о супермонстрах, способных на любые гадости! Пока я обыскивал мертвых, осматривал поврежденное оружие, убеждался в отсутствии боеприпасов, а на закуску наткнулся на очередной разбитый радиоприемник, до меня дошло, что должны были испытывать солдаты в тот миг, когда их настигала смерть.
Я понял, почему они не предпринимали никаких привычных действий — не отступали, не перегруппировывались, не докладывали о происходящем по инстанциям: их настолько переполняла внезапная безотчетная ярость — впрочем, как и вашего покорного слугу, — что они начинали бессмысленно палить по врагу, пытаясь уничтожить все, что только могло шевелиться. Они переставали думать и только стреляли, а в это время их убивали одного за другим.
Мое внимание привлек сильный грохот, раздавшийся сзади. Установив очередной рекорд в скорости поворота на 180 градусов, я смекнул, что пора возвращаться в проклятое помещение с зеленой отравой и выяснять, что там стряслось.
Так я и поступил.
Меня ждал очередной сюрприз: когда я скинул с себя убитое чудовище, оно, видимо, задело рычаг подъемника, который я не заметил. На такой вывод меня навело то, что прямо перед моим носом из стены на пол опустилась большая металлическая платформа, а за ней раскрылся вход в новый коридор.
Войти или нет? Вот в чем заключался заковыристый вопрос, подобный тем, с которыми в этот злополучный день мне пришлось сталкиваться. Оставаться на месте означало встречу с невообразимыми опасностями и непредсказуемыми последствиями. Движение же вперед сулило, напротив, невообразимые последствия и непредсказуемые опасности. Из двух зол выбирают меньшее, хотя определить навскидку это нелегко.
Коридор манил меня по двум причинам: там не было омутов с зеленой булькающей жижей и освещение было поярче. Последнее обстоятельство и определило мое решение — должен же я, в конце концов, найти убедительный довод в оправдание своего выбора!
Я отошел немного назад, чтобы разбежаться для прыжка; страх окрылил меня, но, к сожалению, не снабдил реактивными двигателями. Долететь я смог лишь до края самого большого в истории творения ядовитого зеленого омута, оступился, замахал руками, но, чувствуя, что не устою, вынужден был сделать шаг назад — иначе бы я просто свалился навзничь в поганое месиво.
Нога мгновенно похолодела, причем ощущение было такое, будто я вляпался в жидкий азот. Потом накатила волна нестерпимой боли. Я попытался резко выдернуть ногу, но не тут-то было — мышцы, сведенные судорогой, отказывались повиноваться!
От пальцев до бедра нога горела. Я подался вперед и упал на пол. Нога была вызволена из ядовитого плена, но сдержать вырывавшийся сквозь сжатые зубы крик я не мог.
Противясь самоубийственному порыву схватиться за покрытую жижей ногу, я обвил руками тело. Если бы на меня сейчас наткнулся зомби или монстр-демон, он в миг прикончил бы меня. Прошло несколько минут прежде, чем боль немного стихла. Я вытер ногу об пол, сняв как можно больше слизи. Тем не менее я чувствовал, что внутри изгаженного ботинка ступня распухла и покраснела.
Как бы то ни было, омут остался позади.
После омерзительной жижи, в которую я вляпался, новый коридор казался не просто чистым, а продезинфицированным. Если тут и были какие-то неприятные запахи, фильтры маски не пропускали их.
Я шел по коридору, пока не наткнулся на комнату, расположенную по правой стороне. Я не испытывал желания войти внутрь. Это не было ощущением опасности. Скорее, меня насторожило то, что двери в комнату закрыты. По большей части они здесь распахнуты настежь. Надо сказать, что я не верю в пресловутое шестое чувство и другую мистическую ерунду; но вместе с тем мне хорошо известно, что когда люди в бою не доверяют своим инстинктам, они чаще всего обречены на гибель. В человеке от природы заложены те же инстинкты, которыми наделены все хищные звери, но обычный, цивилизованный образ жизни сильно их притупляет.
Я держал винтовку наизготовку, хотя еще пара выстрелов — и «Сиг-Кау» превратилась бы в обычный гарпун или дротик.
