Андрей Буревой - Карантин класса «Т»
Впрочем, сильно пенять себе на излишний расход патронов я не стал. Это ж «корт»… Да еще тридцатая модель, обладающая просто чудовищной скорострельностью. За что, собственно, абсолютное большинство и недолюбливает этот ствол, несмотря на все имеющиеся у него достоинства в виде легкости, компактности, достаточно высокой точности и наличия интегрированного глушителя.
Убедившись, что никакой угрозы мои противники больше не представляют, я повесил «корт» на правое плечо. Придерживая ствол рукой, осторожно выглянул на улицу с целью проверить, нет ли там кого-то, кто мог бы помешать мне заняться сбором законных трофеев.
Удостоверившись, что улица абсолютно пуста и успокоившись на этот счет, я присел возле ближайшего тела и сдвинул шейный платок, прикрывающий нижнюю часть лица бандита. А затем еще избавил его от солнцезащитных очков, ухватив их за гибкий фиксирующий ремешок и стянув. Всмотрелся в открывшуюся рожу и отрицательно покачал головой. Нет, не встречался мне этот субъект ранее… Ни в городе, ни на Базе. Что в общем-то неудивительно, ибо обретаюсь я здесь без году неделя.
Второй бандит, с которым я повторил разоблачительную операцию, тоже оказался мне совершенно незнаком. Можно было и не возиться, переворачивая его тело и стягивая с него солнцезащитные очки и шейный платок, выступающий в роли дешевой замены маски-фильтра и защищающий дыхательные пути от попадания в них снежинок металлизированного стекла.
Разобравшись с этим вопросом, я оценивающе огляделся и, не мудрствуя лукаво, сгреб на пол со стеклянного столика все ненужное, оставив лежать на нем только карабин и брошенные чуть ранее солнцезащитные очки. И начал в темпе собирать все ценности. Первым делом к своему уже лежащему на столешнице собрату присоединился чуть заляпанный кровью «Хога-6» второго бандита. На них же я бросил снятые с трупов как есть оружейные пояса со вторыми стволами, ножами и запасными магазинами. И еще одни простые, но все же стоящие каких-никаких денег солнцезащитные очки.
Дошла очередь до карманов. Обшарив их, я не смог удержаться от удивленного возгласа. Початая пачка жвачки, всего лишь шестнадцать кредов звонкой монетой, блистер с пятком лазурных шариков синтекса, прочая мелкая ерунда — это все вполне ожидаемо и удивления не вызывает. В отличие от двух похожих друг на дружку, как близнецы, тонких металлических пластинок прямоугольной формы со скругленными краями…
Универсальные расчетные карты «Гэлэкси-банка». А в просторечье — унивы.
На первый взгляд, всего лишь изящные серебряные безделицы, одна плоскость которых является непритязательно матовой, а другая несет на себе выполненное в цвете, с неимоверным количеством мелких деталей, стилизованное изображение громадного города — технополиса Оммар, что на Фейте, в центральной системе Восьмого сектора Земного Союза. Но на деле это те же кошельки! Только электронные.
— Блин, надо было все же гранату кинуть, — чутка огорчился я, обнаружив у злодеев расчетные карты. — Глядишь, удалось бы срубить еще немного кредов… Наверняка ж унивы у бандосов не пустые.
Покрутив в руках серебряные пластинки и с сожалением повздыхав, я уже собрался бросить их на столик, когда мне вдруг вспомнился стародавний треп весельчака Гектора, одного весьма ушлого типа из отряда отца. Он рассказывал, как запросто можно выяснить пароль к чужому униву. Способ, конечно, крайне ненадежный, но иногда прокатывает.
— Что мне мешает попробовать? — пожав плечами, спросил я сам себя. — Не выйдет — значит, не выйдет. Не беда.
Я прошелся по комнате, выискивая место на полу, где слой белесой пыли потолще, а найдя, присел и аккуратно сгреб все это дело левой рукой. Набрал практически целую жменю! И щедро сыпанул на подставленные серебряные пластинки. Те моментом стали выглядеть как обвалянные в муке.
Положив изрядно припорошенные пылью унивы на металлический шкаф, я небрежно отряхнул руки и достал из кармашка на поясе баллончик со сжиженной углекислотой. Там ее как раз чуть-чуть осталось.
Пройдясь несильной струей хладагента по расчетным картам, я добился того, что они почти полностью очистились от замаравшей их пыли. Но именно что почти… На серебряных пластинках осталась целая россыпь отчетливо различимых пятен. Разумеется, в тех местах, где их чаще всего лапали грязными руками, оставляя потожировые следы.
Не особо рассчитывая на удачу, я поднял первую карточку, внимательно присмотрелся к раскладке пятен на ней и мигом углядел некую занятную закономерность в расположении самых отчетливых отпечатков пальцев.
— Да тут, похоже, никто не утруждал себя сложными паролями, — хмыкнул я, обозревая открывшуюся взгляду картину. И, не сдержавшись, криво ухмыльнулся.
Опомнился, правда, тут же и, бросив ухмыляться прежде времени, метнулся к лежащему у стеклянного столика мертвому бандиту. Выхватив нож, быстренько срезал с его кистей тонкие перчатки. Затем поднял бездыханное тело и кое-как усадил на останках дивана. Ну и сам устроился рядышком, придерживая труп, в руки которому незамедлительно всунул его унив.
Прижав большой палец правой руки мертвеца к миниатюрной эмблеме «Гэлэкси-банка», располагающейся в нижнем углу на лицевой стороне расчетной карты, я подержал его так несколько секунд. По пластинке прокатилась серебристая волна, смывшая стилизованный рисунок с поверхности и оставившая после себя безмятежную зеркальную гладь, где мгновение спустя возникла черная точка, моргнувшая трижды и выпустившая из себя короткий луч. Тоже черный и всего-то порядка сантиметра длиной. Затем этот луч описал окружность вокруг своей прародительницы-точки, подобно стрелке механического хронометра. Отличие только в том, что за черной полоской оставался неисчезающий цветной след. В результате на металлической поверхности возник радужный круг, здорово смахивающий на человеческое око.
Мне пришлось повозиться, чтобы расположить унив напротив глаз мертвеца, не дав ему при этом выпустить серебряную пластинку из рук. Но все получилось. Стилизованное изображение ока на карточке моргнуло и исчезло так же, как появилось. А ниже под ним, как раз там, где имелось основное скопление белесых пятен, прорисовалось изображение цифровой клавиатуры — четыре ряда по три квадратика и еще один с широким пустым прямоугольником, предназначенным для подтверждения производимых операций.
На последний я первым делом и переместил большой палец убитого бандита. Миг-другой, и вокруг нарисованных кнопок с цифрами расцвел переливающийся золотистый ореол, сигнализирующий о необходимости завершить авторизацию владельца карты путем ввода пароля. Опять же не своей рукой, ибо сенсоры виртуальной клавиатуры унива просто не принимают чужие прикосновения, мгновенно блокируя ее, я начал медленно набирать: один, три, пять, семь, девять, ноль… И, непроизвольно затаивая дыхание, подтверждение…
— Есть! — восторженно выдохнул я, не сдержав эмоций, глядя на ненадолго нарисовавшиеся на зеркальной глади три крупные золотистые цифры. Сумма наличествующих на карте денежных средств — семьсот тридцать один кред.
Не мешкая, я коснулся значка минуса. Тот немедля зажегся красной черточкой на псевдоэкране, расположенном выше виртуальной клавиатуры. Тем же цветом нарисовались и три введенные мной цифры, указывая таким немудреным способом на проведение операции снятия средств с расчетной карты.
Быстренько вытащив свой унив, я активировал его и ввел ровно ту же сумму, что на принадлежащем бандиту, только уже с плюсом. Коснулся своей серебряной пластинкой чужой. И одновременно на обеих коснулся нижних клавиш-прямоугольников… Подтверждая осуществляемый трансферт средств, в результате которого баланс моего унива увеличился на семь с лишним сотен кредов.
— Нет, все же какой удачный сегодня день! — обрадованно сообщил я бандиту, но, понятно, никакой реакции от него не дождался. Труп — он и есть труп.
Отобрав обнуленную карту у мертвеца, я бросил ее на столик — потом загоню кому-нибудь в качестве сувенира, а лишившемуся моей поддержки телу позволил повалиться на пол. И торопливо поднялся на ноги. Некогда рассусоливать. Надо же со вторым поскорее разобраться, пока поволока смерти еще не затянула ему глаза. А то фиг его знает, как отнесется к падению контрастности радужной оболочки слабенький сенсор-считыватель расчетной карточки.
Первым делом, конечно, я взглянул на раскладку пятен на втором униве. А ну как там все куда запущенней и просто нереально подобрать пароль всего с шести возможных попыток?
— Да вы издеваетесь, что ли? — обалдело пробормотал я, присмотревшись к лицевой стороне серебряной пластинки, на которой было одно-единственное отчетливое пятно.
Аж пофыркивая от так и рвущегося наружу смеха, я поспешил активировать расчетную карту. Прошел идентификацию и авторизацию с помощью мертвого бандита и ввел пароль… Состоящий из шести шестерок!
