Дмитрий Ермаков - Слепцы
Кондрату Филипповичу было лет пятьдесят, но Даша все равно называла его «стариком». Отчасти потому, что он был тут одним из самых старших, отчасти из-за пепельного цвета давно поседевших (видать, не от хорошей жизни) волос.
– Нет, – произнесла темная фигура, – я уйду только с тобой вместе.
Даша икнула от ужаса.
«Вот принесла нелегкая слепого ублюдка… – простонала она. – Мало того, что кишки крутит от голода и от холода колотит. Еще этот ходячий мертвяк явился. Ну какого черта ему от меня надо?!»
– Слушай, козел, – зашипела Даша, сжимая кулаки, – вали отсюда, пока цел! Я не шучу. Так отделаю, мать родная не узнает.
Слепой обходчик не шевелился. Он стоял посреди вагона, почти касаясь головой потолка, широко расставив ноги, и повторял время от времени, точно заведенный:
– Уходи сейчас или будет поздно. Я и так теряю время. Ты нужна нам.
– Кому, кому «нам»?! – схватилась Дарья за голову. – Объясни толком, истукан!
– Нам, – отозвался обходчик. – Тем, кто уходит в пещеры.
– Скатертью дорожка, – бросила через плечо Даша.
Она знала, что группа людей, человек пятнадцать, возглавляемая бывшими сотрудниками заповедника, собралась уходить из метро в пещеры. Уже два часа ходили эти люди, потерявшие надежду на спасение, по станции, агитируя народ следовать за ними.
Над «паникерами» все посмеивались. Даже после того, как стало ясно, что самостоятельно люди из подземной ловушки выбраться не в силах (мешал обрушившийся туннель), никто не сомневался: рано или поздно к ним пробьются с другой стороны, надо лишь ждать.
– Шагайте-шагайте. Будете камушки глодать. А когда придут спасатели, мы скажем, что больше нет никого! – говорили им, хихикая, другие люди.
– Они не придут, – отвечал на это Николай Степанович, второй по старшинству после Кондрата.
– Посмотрим, что вы сами жрать будете, – стреляла глазами пещерный гид Ханифа. – Точнее, кого.
А слепой обходчик ничего не говорил. Он просто стоял в стороне, напоминая статую командора. Как поняла Даша, Кондрат давно бы уже увел свою группу в пещеры, но его уговорили подождать, пока соберутся еще люди.
Дашу происходящее на станции интересовало мало.
Она лежала в поезде, на узком диванчике, сжавшись в комок, пытаясь согреться. Даша спустилась в пещеры, считай, прямо с пляжа, на ней были короткая юбка, топ, босоножки. На вывеску: «Температура в пещерах 11 градусов!», она как-то не обратила внимания. Табличка, к сожалению, не обманула. Мерзнуть девушка начала еще в очереди за билетами. Но тогда казалось, что еще немного – и снова будут солнце, жара, пальмы… А вот как все повернулось. Ни одеждой, ни едой с Дашей никто не поделился. И вот она забилась в угол, стуча зубами от мороза и проклиная весь белый свет. Лишь мысль, что скоро придут спасатели и истязание прекратится, немного согревала девушку.
Несколько минут Даша лежала, поджав коленки почти к самому лицу, стараясь успокоиться и уснуть.
Тщетно. Голод и холод не давали покоя.
Она приподняла голову, чтобы посмотреть, не ушел ли слепой обходчик.
И обомлела.
Старик стоял в двух шагах от нее и тянул к девушке руки в синих перчатках.
– О Боже! – вырвалось из груди девушки.
Даша слетела с диванчика. Отскочила к стене вагона и застыла, лихорадочно соображая, что делать.
– Пшел вон, или я позову на помощь! – завизжала она.
Даша могла постоять за себя, ходила в секцию каратэ, и в шестнадцать лет получила награду на соревнованиях. Но она не знала, хватит ли у нее сил противостоять крепкому мужчине.
Дарья умела чувствовать силу других людей. Она понимала: в теле слепого старика заключена недюжинная сила.
– Зови, – тихо, спокойно отвечал Кондрат Филиппович, убирая руки в карманы. – Никто не придет. Им не до тебя. Там, – он кивнул в сторону перрона, – как раз делят последнюю еду.
Со станции в самом деле давно слышались крики: «Куда, ур-р-род?! В очередь!!! Не тронь, мое!» Бросив взгляд за окно, Даша увидела, что люди сгрудились у скамейки. На нее выложили все запасы продовольствия, какие удалось найти. Еду пытались делить поровну, но кто-то норовил пролезть вне очереди или отнять чужое. Метались тени, плакали дети, ругались взрослые. Происходящее на станции все больше походило на агонию.
– А теперь подумай, что будет, когда все кончится, – продолжал обходчик, отступая на шаг. – Когда сядут аккумуляторы поезда. Когда будут съедены последние крошки.
– Придут спасатели! – закричала в ответ Даша. На глаза ее навернулись слезы.
Умом она поняла давно: если к ним до сих пор никто не спустился, а прошло уже не меньше суток, значит, вероятность спасения невелика. Но сердцем принять ужасную истину она не могла. Все ее существо восставало против этой истины.
– Не придут! – оборвал ее Кондрат Филиппович. – Никто не придет. Ты не дура, ты понимаешь это. Так вот, представь, что тогда будет. У тебя молодой голос. Ты юна. Наверняка хороша собой.
– Вам-то откуда знать?! – скривилась Дарья.
– А разница есть? – жестко отозвался слепой. – Когда начнут насиловать женщин… А это начнется, и очень скоро. Если уже не началось… Так вот, когда это начнется, никого не будет волновать, красива ты или нет. Подойдут и возьмут.
– Пусть попробуют, – сжала Дарья кулаки.
– Ну-ну. Это ты попробуй подраться с дюжиной крепких мужиков. Удачи.
На это девушка не нашлась, что ответить. В самом деле, среди запертых в подземелье было немало мужчин. И некоторые давно уже засматривались на Дашу.
По ней было видно, что девушка она крепкая, боевая. К тому же недавно, когда трое хулиганов, доставшие за последние часы всех, подошли «познакомиться» и стали домогаться ее, за Дашу заступился Николай Степанович, один из немногих людей, пытавшихся организовать в метро порядок.
– Но это только начало. Мелочи. Потом станет ясно, что ни еды, ни воды взять неоткуда. Тогда падут все табу, все запреты, и люди мигом забудут, что такое цивилизация. Тогда твое молодое, полное жизни тело станет уже не игрушкой, о нет. Оно станет пищей, Даша. Пищей. Его разорвут на куски, чтобы насытиться.
– Нет! – закричала Даша.
– Да, – отвечал Кондрат Филиппович.
– Нет!!! – завизжала она еще громче.
– Да! – слепой в первый раз перешел на крик.
Даша попыталась заткнуть уши, но голос старика проникал, казалось, всюду. Он заполнил воздух, он вытеснил все прочие шумы, он заставлял тело и душу Дарьи трепетать и сжиматься в комок от ужаса и дурноты.
– Но возможно и иное. Ты сама съешь кого-то. Своими руками убьешь другого человека. А потом еще одного…
– Хватит! Довольно! – завопила Даша. Она упала на колени, сжимая руками пульсирующую от боли голову, едва сдерживая рвущуюся наружу рвоту.
Несколько минут тело ее сотрясали судороги.
Потом Даша перестала стонать и рычать сквозь стиснутые зубы.
И тогда на плечо ее медленно опустилась сильная теплая ладонь слепого обходчика. От этого прикосновения спазмы, душившие девушку, как-то сразу улеглись, дыхание выровнялось.
– Но есть другой путь, – все тем же ровным, величественным, как полноводная река, голосом продолжал говорить Кондрат Филиппович. – Ты можешь пойти с нами. В пещеры. Я выбрал тебя потому, что чувствую в тебе силу, Даша. Ты умеешь драться, но не это главное. Ты из тех, кто борется до конца. Мне нужны именно такие.
– Мне и семнадцати нет, я мелкая еще, – прошептала Даша сквозь слезы.
– Не имеет значения. Сильным можно быть в любом возрасте. Дальше. Я не обещаю, что ты выживешь. Жизнь в пещерах будет кошмаром. Придется есть мокриц и улиток, а на десерт – тритонов. И то если поймаем. Но пещеры – это шанс. Один из тысячи, из миллиона, но шанс. А тут… Тут ты обречена. Но я вижу: силком тебя не уведешь, поэтому спрашиваю в последний раз: ты с нами?
Даша подняла мокрое от слез лицо и прошептала, глядя в пустые глазницы обходчика:
– Я с вами!
– Чудесно, – выдохнул Кондрат Филиппович.
Суровое, покрытое морщинами лицо старика озарила улыбка.
В этот момент в вагон с грохотом ввалилось несколько человек.
Трое пацанов лет двадцати, высокие, сильные, стремительно шагали в их сторону из дальнего конца вагона. От одного взгляда каждого из них Дашу давно уже тянуло помыться. И вот – драгоценное время ушло. Они пришли за ней.
– Вон она! Цыпа-цыпа-цыпа! – кричал один, глумливо хохоча.
– Эй, красотка! Соскучилась?! Мы пришли! – орал второй.
– А ты, дед, вали отсюда! Вали, кому сказано! – с угрозой ревел третий.
Даша быстро оценила обстановку. Ситуация выходила паршивая. Старик не лыком шит, но он слеп. Ее мышцы затекли от холода и долгого лежания в позе эмбриона. Шансов отбиться мало.
Подонки уже преодолели почти весь вагон. Им оставалось пройти считаные метры. Даша сжала кулаки, готовясь к жестокой схватке.
И тут слепой старик вдруг отрывисто свистнул.
Что случилось дальше – Даша толком не успела понять. Отовсюду, из дверей и окон вагона на пацанов обрушился град камней.
