Личный аптекарь императора. Том 7 - Егор Золотарев

Личный аптекарь императора. Том 7

Глава 1

При виде голубого дымка генерал Винокуров отпрянул и, вытащив из кармана темно-зелёного кителя носовой платок, приложил его к носу.

Я же подошёл к задержанному и поднёс пробирку к его носу, чтобы зелье не поздействовало на остальных.

— Чем вы тут окуривать меня вздумали⁈ — возмущенно выпалил мужчина и дёрнулся, но бойцы держали его крепко.

— Альберт, вы же сами сказали, что мы можем делать всё что угодно, но вы своих не сдадите, — спокойным голосом сказал Демидов и, облокотившись о стол, подался вперед. — Можете присесть на этот стул, если ещё не насиделись в камере.

Он указал на табурет с облупившейся краской, стоящий в углу, и продолжил.

— Хотя трудно назвать камерой помещение, которое больше напоминает гостиничный номер. Вы готовы со мной поговорить?

— Нет. Не готов. Мой ответ прежний — я ничего не скажу. А сами вы ничего не узнаете, — глухо проговорил Онуфриев и зло поджал губы.

Роман Дмитриевич вопросительно уставился на меня. Я еле заметно кивнул и закрыл пробирку. Зелье уже начало работать.

— Скажите, Альберт, каково это — продаться за бесценок? — Демидов откинулся на спинку кресла и принялся крутить в руках ручку.

— Не за бесценок. Мне хорошо заплатили.

— Да? Хм, а раньше вы говорили, что никто ничего вам не платил. Так, и сколько же вы получили за то, что поддерживаете преступную организацию заговорщиков?

— Двести тысяч, — ответил он и ошарашенно вытаращился, явно сам не понимая, почему говорит правду.

— Кто вам заплатил эти деньги?

— Гусаев, — ответил он, но тут же спохватился. — Ой! Чего это я? Я сам не знаю, что говорю!

— Вы говорите правду, — улыбнулся я.

В это время Демидов сделал запись в своём блокноте и уточнил.

— Про какого Гусаева идёт речь? Уж не тот ли Гусаев, который глава имперской палаты мастеров?

— Н… н… н… Да!

Я усмехнулся, наблюдая за безуспешной попыткой обмануть. Он несколько раз порывался сказать «нет», но из этого ничего не вышло.

— Неожиданно, — признался Демидов, задумчиво нахмурив брови. — Кто ещё замешан в заговоре?

Вместо ответа Онуфриев снова попытался вырваться и даже поджал ноги, чтобы бойцы не смогли его удержать, но крепкая затрещина привела его в чувство.

— Что происходит? Что со мной происходит? — жалобно протянул мужчина, но тут его взгляд остановился на пробирке, которую я держал в руках. — Это ещё что такое? Вы чем меня окурили? Вы нарушаете мои права! Вы травите меня, сволочи!

Боец, что держал его левую руку, размахнулся и влепил такую крепкую затрещину, что Онуфриев вскрикнул и снова опустил ноги. Затем его подвели к табуретке и грубо усадили на неё.

— Вы у меня все попляшете. Вы у меня за всё ответите. Я найду на вас управу, — зло прошипел он, опасливо поглядывая на суровых магов.

— Альберт, не отвлекайтесь. Мы только начали, — подал голос Демидов. — Я задал вам вопрос: кто ещё замешан в заговоре?

— Щеглов из почтамта и Леонов — его заместитель, — нехотя проговорил он и весь сжался. В его глазах читался ужас. — Меня убьют. Меня точно убьют.

— Какова была ваша роль? — продолжал Роман Дмитриевич.

В отличие от Онуфриева, он становился всё веселее и активнее.

— Я всего лишь должен был заказать листовки и оплатить их, — упавшим голосом ответил задержанный.

Он больше не сопротивлялся правде, которая так и лилась из него.

— Почему именно вы?

— Потому что их опасно заказывать здесь. Я, как посол, обладаю неприкосновенностью, поэтому могу перевозить через границу всё, что угодно. Листовки были изготовлены в Османской империи и привезены сюда в трех больших чемоданах… Я сам это сделал.

— Что на тех листовках?

Онуфриев рухнул на колени, принялся биться головой о пол и выкрикивать:

— Не скажу! Больше ничего не скажу! Не скажу!

Винокуров поднялся с места и двинулся к нему.

— Как же мне надоел этот клоун! — грозно взревел он, схватил его за шкирку и вновь усадил на табурет. — Отвечай, скотина! Иначе собственными руками придушу!

Мы с Демидовым переглянулись. Это была не просто угроза. Генерал точно не врал.

Винокуров схватил Онуфриева за горло и, побагровев, выпалил ему в лицо.

— Как вы мне все осточертели, твари! Сколько дней я здесь с вами мучаюсь вместо того, чтобы наслаждаться обществом Марго! Отвечай, что было на тех чёртовых листовках⁈

— Вы меня задушите, — еле слышно прохрипел Онуфриев и попытался отцепить пальцы генерала, но где там.

Со стороны он напоминал тигра, вцепившегося в порося.

— Богдан Филиппович, он нам нужен живым, — предостерегающе проговорил Демидов и поднялся с места, чтобы вмешаться, но генерал сам понял, что переборщил, поэтому отпустил Онуфриева, продолжительно выдохнул и вернулся на своё место.

На его лбу выступили капли пота, щеки пылали пунцовым. Со сдержанностью явные проблемы. Хотя его можно понять. Уж слишком был самоуверен Онуфриев, когда его только привели сюда. Чувствовал свою силу и был уверен, что подельники его вытащат. Но наверняка после того, как открыл рот и начал их сдавать, понял, что подписал себе смертный приговор. А генералу просто надоело нянчиться с этим холуем.

— Альберт, отвечайте на вопрос, — спокойным голосом велел Демидов, когда мужчина отдышался.

— Там было написано, — с придыханием ответил он, потирая шею. — «Император забыл, что его народ — источник истинной силы. Земля и богатства принадлежат всем, а не избранным. Сбросим оковы рабства и страха, и сметём старую власть».

Говорил он тихо, но я расслышал каждое слово.

— Кому предназначались эти листовки? — напрягся Демидов.

— Жителям пяти крупных городов. Это только первая партия. Я должен был привезти ещё несколько чемоданов листовок.

Демидов больше не выглядел довольным. Скорее, наоборот. Он заметно забеспокоился.

— Для чего вы готовили восстание?

— Я не готовил ничего. Моя задача — заказать и перевезти через границу листовки. Я за это получил деньги. Всё, — он с опаской посмотрел на генерала.

Явно боялся его сильнее остальных.

— Саша, твоей сыворотки надолго хватит? — озадаченно спросил Демидов и взглянул на пробирку, в которой зелья оставалось лишь