Исповедь санитара - Андрей Валерьевич Скоробогатов

Андрей Скоробогатов

Исповедь санитара

1

Пустая долина, покрытая ядовитым песком, встречала нас негостеприимно. Равно и как и весь сектор Хуанг, сектор жёлтых пустынь. Пар шёл изо рта, холодно – почти минусовая температура. Сухой ветер с пылью, от которого спасали только защитные экраны. Потускневшее солнце далеко на севере. И опасность, незримая угроза, готовая обрушиться в любой момент.

Я огляделся по сторонам. Несокрушимая армада, элитное войско Четвёртой Лопасти Веера превратилось в горстку безумцев, многие из которых уже давно потеряли надежду на возвращение домой. Слишком мало осталось. Слишком много полегло за четыре месяца пути по лабиринту чужих земель, давно считавшихся проклятыми.

Впрочем, так и должно было быть. Мысленно, про себя, я радовался – нет, разумеется, не смерти солдат, и не опасности быть убитым при очередной атаке, а тому, что миссия, на которую я потратил девять лет жизни, уже почти выполнена.

Индикатор на панели, обозначающий вызов генерала, вспыхнул жёлтым цветом, я отвлёкся от мыслей и направил скакуна вперёд, маневрируя между бойцами.

Цзи Луань, с рождения носящий имя Младшего брата и титул Великого Генерала, передвигался в центре колонны в большом фургоне, украшенном золотыми драконами. Когда-то это была прогулочная паровая повозка, на которой правитель любил ездить по столице. После технологического прорыва её укрепили и поставили на гравиплатформу – генерал настолько привык к ней, что не пожелал ехать ни в чём другом, кроме неё.

Полупрозрачная плёнка защитного поля разошлась, и я поднырнул под навес, уровняв скорость движения механического коня со скоростью платформы.

Две молодые наложницы в глубине шатра, грязные и исхудавшие, приветствовали меня привычной кроткой улыбкой. Я заметил свежие шрамы на их руках. Если бы я ещё помнил, что такое жалость, то непременно сказал, что они её заслуживают, как никто другой в армаде. Может, я и попытался бы что-то сделать, но убедить генерала оставить плотские утехи хотя бы в военном походе явилось непосильной задачей даже для меня. В этой стране уже давно стало бесполезным бороться с такими людскими пороками. Мне приходилось закрывать глаза на все те извращения, что видел даже тут, в военном походе.

А на коленях Цзи Луаня лежал иллюстрированный томик «Бесед и суждений» Конфуция. Я в очередной раз еле сдержал усмешку. Любовь полководца к древним философским трудам, как и умение читать иероглифы, всегда вызывала у меня сомнение, но открыто заговорить на эту темы я не пробовал. Младший Брат положил книгу и строго взглянул на меня.

– Никто из полководцев никогда не заходил так далеко на юг. Ты уверен, Чу Тсу, что эта долина приведёт нас к болотному сектору?

– О да! – ответил я, расплываясь в улыбке.

Обычно это действовало, но сейчас лице генерала лежала тень сомнения.

– А три других армады? Ты всё так же не можешь сказать, придут ли правители трёх других лопастей нам на помощь?

– Нет, к сожалению, мне это не ведомо.

Генерал кивнул.

– Атаки… Они ещё повторятся? Когда следующие?

Я пожал плечами.

– Я уже говорил вам, генерал. – Я знаю и чувствую лишь только карту секторов и расположение лунванов. Не будущее.

Седые брови нахмурились.

– Но ведь раньше, в нашем секторе Цзи, ты чувствовал это заранее?!

– И сейчас чувствую, генерал. Но чем ближе мы к центру мира, к их гнезду, тем более молниеносны их атаки. Тем сложнее мне их предсказать – я могу это сделать только за пару минут до начала. К тому же, это относится только к нашим небесным врагам…

Цзи Луань раздосадовано отвернулся.

– Раньше угроза шла только с неба, – проворчал он. – Теперь ещё и псоглавы…

– Псоглавы были описаны в древних трактатах вашего народа, великий правитель, – на всякий случай заметил я. – Я говорил о существовании этих племён.

– Сейчас ты отвечаешь головой за будущее страны! Помни это!

Фраза прозвучала неожиданно грубо. Я учтиво поклонился, включил защитное поле своего скакуна и вынырнул из-под кровли платформы Второго.

2

У Младшего Брата осталась десятая часть армии, готовившейся к походу четыре года. Пятьсот лучников, три сотни всадников на механоконях, шесть бронеэлефантов и три истукана-шагуна с лучевыми турелями. Два из бронеэлефантов шли со сломанными щитами и подбитые на одну из ног, что сильно замедляло движение армады. Но Цзи Луань, вечный генерал, владыка четвёртой Лопасти Веера, правитель цивилизации с восемью миллионами подданных, верил мне, старому «картографу».

Верил с любопытством, когда странный белый человек появился перед воротами его дворца. Верил с надеждой в начале вторжения лунванов, когда я предсказывал нападение небесных змеев, и в момент открытия и нового запуска Древних Цехов на крайнем Севере. Верил с опаской, когда впервые за полторы тысячи лет покидал с армадой сектор Цзи, ступая на проклятые земли нижней части Лопасти Веера.

И это было хорошо

А солдаты, в свою очередь, верили ему, вечному правителю империи, надеясь на его победу над небесными демонами.

Солдаты уже не удивлялись моим странностям и незнакомому языку, на котором я, как безумец, иногда говорил сам с собой. В тот день, например, я ехал позади колонны, напевая под нос любимую песню про чёрного кота, и никто не обращал на это внимания.

Несмотря на устойчивость, надёжность и защищённость, механокони были несовершенными – в них не было таких приятных мелочей, как музыкальный проигрыватель или подогрев сиденья. Впрочем, цивилизации, которая за девять лет перешагнула из эпохи паровых машин в эпоху антиграва и киберустройств, можно простить многое.

– Привал! – крикнул сотник, и колонна привычным, обученным манёвром стала расходиться в кольцо, окружая гравиплатформу с генералом.

Мне всегда нравилось наблюдать за этим процессом. Иногда даже возникало чувство жалости, что не я, а древние мастера разработали этот манёвр – настолько правильным мне это казалось. Даже сейчас, когда от армии остались крохи, всё выполнялось слаженно и красиво. Бронеэлефанты, массивные шагающие танки с экипажем из семи человек каждый, встали через равное расстояние, развернув свои ощетинившиеся пушками головы наружу. Три уцелевших истукана встали треугольником в центре, накрыв лагерь колпаком из барьерного поля. Платформы с провиантом, лучниками и боеприпасами опустились на «ноги» и образовали прочный настил, кольцами сходившийся к центру. Всадники ровными рядами парковали своих скакунов вдоль настила и спешивались, рядовые торопились к полевой кухне, а сотники направились к гравиплатформе генерала, на построение.

Я решил не идти на совет, и так всё понятно. Припарковал своего механоконя у края лагеря,