Генеральный попаданец - Ал Коруд
Он специально не использует официальный позывной. Работаем на телезрителя. В кино мы видим совсем не то и не так, как есть на самом деле. Поэтому «настоящую» картинку никто не поймет. Я боковым зрением наблюдаю, как телеоператор поворачивает свою бандуру на монитор и подкатывает ближе. Мой личник напрягается, я торможу его жестом. Наконец, на черно-белом экране появляется довольная физиономия Алексея Леонова, он уже в скафандре, только лицо открыто. Машет нам рукой. Я подношу микрофон ближе к губам:
— Алексей, это Земля! От всего советского народа и от себя лично желаю вам успешной миссии. Мы верим в вас. Передайте за нас привет открытому космосу!
Леонов удивлен, при такого качества изображения, к тому же перемежаемому помехами, он меня не сразу узнал. Больше по голосу. Снимают его передающие камеры телевизионной системы «Топаз-25». Приём телесигнала осуществлялся на спиральную антенну ТНА-150 с эффективной площадью приёма в 150 м2 на полигоне «Медвежьи озёра» в Московской области, а также приёмными станциями в Красном Селе Ленинградской, на Симферопольском измерительном пункте и на объекте «Уссурийск» на Дальнем Востоке. Такие вот сложности шестидесятых. Это мы со спутниковым Интернетом забыли, что такое настоящая космическая связь.
— Спасибо, товарищ Первый секретарь.
Ко мне присоединяется Королев.
— Удачи вам, Алексей.
Вторю конструктору знаменитой фразой:
— Поехали!
Сейчас улыбаются все. Никакого официоза и указания на руководящую роль партии. Леонов машет мне рукой и исчезает из кадра.
В динамиках раздается голос сменного руководителя:
— Готовность номер один.
Королев бросает взгляд на висящие на стене часы. Выход космонавта намечен на половину двенадцатого. Сейчас он уже в надувном шлюзе, откуда выйдет в космос. Первый человек в безвоздушном пространстве. Как ких богатырей рождала эпоха! Все замерли. Наконец, раздался голос руководителя смены:
— Человек в космосе!
Не сдерживаюсь и хлопаю конструктора по крепкому плечу! Сотрудники и телевизионщики, выдержанно, но ликуют. Подаю условный знак. Сценарий ведь придуман мною. Камеры тут же сосредотачиваются на мне. Протягиваю руку Королеву:
— Сергей Павлович, от всего советского народа поздравляю вас с очередным успехом!
Все, прямой эфир закончен. Кадры с Леоновым покажут позже. Их еще надо правильно смонтировать. После отхождения от корабля Леонов проплывал над Чёрным морем, Кавказским хребтом, Волгой, Иртышем, Енисеем. Выход в открытый космос закончился во время пролёта корабля над Якутией. А я пока отвожу Королева в сторону и тихо сообщаю:
— Сергей Павлович, не спрашивайте откуда сведения, но обязательно следите за давлением в скафандре. Вернуться Леонову в шлюз окажется сложнее. Стравите воздух внутри скафандра с 0,4 до 0,3 атмосфер. Все будет хорошо.
Ухожу, не попрощавшись, оставив главного конструктора в некоторой задумчивости. Меня же занимает мысль, как им довести район падения космического корабля. Шлюзовая камера подведет ребят, после ее отстрела выйдет из строя система ориентации, затем откажет автоматика и сядут космонавты вместо Кустаная западнее Соликамска. Хотя их и так довольно быстро найдут. Сядут завтра 12:02, примерно в 15:50 место посадки было обнаружено с гражданского вертолёта Пермского авиаотряда по ярко-красному куполу парашют. Но добраться смогут лишь к вечеру 20 марта, а вывести еще через день. Так что надо бы им посодействовать.
Я сижу у кого-то в кабинете, чтобы не стоять над душой у сотрудников ЦУПа. Королев подходит из центрального зала и обречённо вздыхает:
— Все прошло штатно.
А в глазах немой вопрос. Я же сую ему записку, свернутую в конвертик:
— Откроешь когда потребуется. Я пошел, поздравлю сотрудников, потом обрадую народ на пресс-конференции, — но у дверей поворачиваюсь. — Много пришлось стравить?
— Как вы и сказали. Сам командовал. Но Леонов молодец, не терял присутствия духа.
— Завтра встретимся в Звездном городке. У меня к вам будет серьезный разговор. И Гагарина обязательно туда пригласите.
Охрана работает споро, в ЦУП захожу уже с охапками цветов, личник тащит пакеты. «Никто не уйдет обиженным!» Понимаю, что нарушаю Протокол, но горячее уж позади. Было заметно, что народу понравилось. Самое высокое лицо в стране обратило на них внимание. Обычно вся слава достается космонавтам и ракетчикам.
— Спасибо, товарищи, вам за ваш доблестный труд. Мы, вне всякого сомнения, и дальше в космосе будет первыми! — жестом показываю, что рукоплескать необязательно. Да и многие еще заняты, держат в руках перфокарты, логарифмические линейки. Ехидно улыбаюсь. — Советую употребить содержимое пакетов после работы.
А вот тут всем стало интересно. Но думаю, коньяк и шоколадные конфеты все-таки доживут до вечера. Дамам было положено сухое вино. Сменный руководитель укоризненно покачивает головой. Как бы то ни было, но атмосфера праздничная. Хотя я знаю, что впереди у них много неприятных моментов. Семь острых ситуаций. «Восход» еще был кораблем сырым, опять мы запустили его первым, чтобы обогнать Штаты. Пожалуй, пора заканчивать с гонками. Мы уже все доказали, пусть теперь американцы бьют лбы о Луну. Поэтому завтра мне предстоит важный и тяжелый разговор с руководством советской космической отрасли. Придется некоторым лицам, потерявшим голову от успехов, прийти в чувство. Нам уже требуется поступательная работа.
— Леонид Ильич, вас ждут.
Снова на лестнице ко мне подбегает телевизионная кокетка. Поправляет галстук, пудрит и чмокает на прощание в щеку. Провожаю дамочку взглядом. Эх, мне бы скинуть сейчас лет двадцать! Такая фигурка точеная! Везет же некоторым попаданцам, попадают в молодые тела. У них впереди поиск своего пути, друзей, комсомолочек.
Мелькают блицы камер, на меня уставлены десятки объективов. Вот, наверное, охрана запарилась всех проверять! Но мы сменим не режим секретности, а место. Для ЦУПа требуется современное здание с самой лучшей аппаратурой. Иду уверенным шагом к импровизированной трибуне. Советский Союз идет в космос!
— Дорогие товарищи! Только что экипажем советского космического корабля «Восход 2» был осуществлен первый в истории выход человека в открытый космос! — нет, как все-таки тут люди еще способны реагировать на стоящие новости. Пусть они и циничные журналисты. Я сейчас серьезно опасался, что некоторые камеры уронят на пол. — Товарищи, советский космонавт сделал маленький шаг вперед из люка, но на самом деле это огромный скачок для человечества!
Аплодисменты, переходящие в овации! Ничего, я постою со всеми, похлопаю.
Уже в автомобиле меня застал звонок Черненко:
— Леонид Ильич, на Старой сегодня будете?
— Нет, и завтра тоже. На даче
