Малахольный экстрасенс. Дилогия (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович

– Вы уже применяли этот способ? – Карлос указал на банку.

– Нет. Вы станете первыми.

– Я не могу разрешить вводить больным не прошедшее испытание лекарство, – нахмурился он.

– Это всего лишь физиологический раствор, как вы верно заметили, – возразил я. – Он не в состоянии нанести вред организму при правильной дозировке. Измененные клетки? Точно так я работаю при внешнем воздействии. Побочных эффектов не наблюдалось. В худшем случае лекарство просто не поможет. Понимаю: это риск, но считаю его оправданным. Будем откровенны: ваши пациенты безнадежны. Я, конечно, сделаю все, чтобы исцелить их. Предположим, что получится. Ну, а как быть с теми, кто остался на Кубе? Сколько их умрет, пока отвезете исцеленных и доставите новых? Если эксперимент даст эффект, вы получите лекарство, которое можно применять дома. Не понадобится возить больных сюда. Переправить раствор на остров не проблема, так, Рауль? – посмотрел я на советника посольства.

– Да, – кивнул он. – Доставим самолетом.

– Решайте! – развел я руками.

Несколько минут кубинцы ожесточенно спорили. Рауль с Иниго наседали на мулата, тот возражал, но потом сдался, буркнув что‑то.

– Доктор предлагает испытать лекарство на двух больных, – перевел Рауль. – Еще столько вы исцелите своим воздействием. Затем сравним.

– Хорошо, – согласился я.

Карлос кивнул, встал и вышел.

– Подготовит больных, – пояснил Рауль.

– А что делать мне? – спросил Иниго. – Если лекарство уже есть?

– Хватит вам работы, – успокоил я. – Нужно найти способ размножать активированные клетки без моего участия. Иначе рискую до конца дней просидеть перед банками с раствором. Но и в этом случае смогу помочь немногим.

Спустя несколько минут мы договорились. Иниго переедет в поместье, где будет жить в пустующем домике для прислуги. Там же разместят лабораторию. Оборудование для нее приобретет Рауль по представленному Иниго списку. Обойдется недорого, заверил микробиолог. Сложные эксперименты не потребуются.

В каюту заглянул Карлос, и я отправился исцелять. Провозился допоздна – сложные пациенты. Ну, так кто бы мне привез других? У кубинцев сильная медицина, лучшая в Латинской Америке. И не только в ней. Продолжительность жизни на Кубе – 78 лет. Это, несмотря на любовь кубинцев к рому и сигарам. На медицину страна тратит больше, чем многие развитые страны – в процентном отношении, конечно. Есть успешная фармацевтическая промышленность. В 21 веке Куба создаст вакцину против ковида. Сама, без чьей‑то помощи. И это бедная страна с населением 10 миллионов человек…

В поместье мы вернулись ближе к полночи. К моему удивлению, Вика не спала.

– У меня к тебе есть вопросы, – объявила, когда я заглянул в спальню.

Выглядела она сурово и решительно. Сердце у меня ухнуло в пятки. Исабель проговорилась? Мне закатят сцену ревности?

– Приезжал полицейский, – сообщила Вика. – Спрашивал о каких‑то бандитах. Мол, не слышали ли мы выстрелов, не пытался ли кто залезть в поместье?

– Что ответила?

– Правду. Крепко спала, ничего не слышала.

– Молодец!

– А теперь ответь! Что за воры приходили ночью? Не те самые, которых нашли мертвыми?

– Они, – признался я.

– Кто их расстрелял?

– Луис и его люди.

– Почему?

– Они пришли с оружием. Собирались всех убить и забрать деньги.

– Ох, Миша! – она села на кровать. – Почему сразу не сказал?

– Не хотел тебя тревожить.

– Все равно узнала, – покачала она головой. – Никогда бы не подумала про Аргентину. Тихая, спокойная страна, и вдруг банды…

Выходит, не такая уж спокойная…

Через год‑два банды станут обычным делом в бывшем СССР, даже в мирной Беларуси. Президент создаст команды, которые будут отстреливать бандитов на дорогах. Только так удастся справиться.

– Ты там был? – спросила Вика, не став уточнять, где. Но я понял.

– Да.

– С чего понесло?

– Вижу ауры людей издалека. Помогал кубинцам найти цели в темноте.

– Мог угодить под пулю. Чтоб я делала тогда?

Она заплакала. Я подошел, сел рядом и обнял. Она уткнулась мне лицом в грудь. Я ласково гладил ее по вздрагивавшим плечикам. Наконец, Вика успокоилась и, взяв с тумбочки платочек, вытерла глаза.

– Обещай, слышишь, что больше никогда!

На меня требовательно смотрели влажные глаза. Очень красивые, к слову. Сердце вновь дрогнуло.

– Клянусь! – пообещал я, подкрепив клятву крестным знамением.

– Шут! – фыркнула жена и прислонилась ко мне, положив голову на плечо. – Я видела во дворе на веревке твою куртку. Ты ее стирал? Почему?

– Кровь попала. Бенито зацепило пулей, я его исцелял. Немного натекло.

– То‑то я не видела его сегодня. Еду ему в комнату носили. Исабель была с вами?

– Нет. Охраняла тебя.

– Хоть до этого додумались, – фыркнула жена. – Не хватало послать девочку под пули!

– Она боец.

– Не любишь ты ее, – вздохнула Вика. – А вот она тебя наоборот. Очень милая кубиночка. Хорошая, как сестра мне…

– Скучаешь по родным? – перевел я разговор.

– Очень. Особенно по маме.

– Осенью увидишь.

– Мы вернемся? В самом деле?

– Непременно.

– Поскорей бы!

– Странно слышать. Тебе нравилась Аргентина.

– Уже нет. Тут стреляют.

– Единственный случай. А у нас отличная охрана. В миг бандитов перещелкала. Глазом не успел моргнуть.

– Хорошо, что ты их нанял, – согласилась жена. – Мне нравятся кубинцы. Хотя ром свой хлещут, как и мы. Кармелита возмущалась – грязную посуду на столе в столовой оставили.

– Это я их угостил после боя. Чтобы сняли стресс.

– Теперь ясно. А то я рассердилась. Это с чего ночами пьянствуют? Вы это прекращайте!

– Си, корасон! – пообещал я.

– Набрался здесь! – не одобрила жена. – По‑русски говори. Какая я красивая, и как ты меня любишь. Давно не слышала.

Я сказал. А вы бы отказались?

* * *

Деток привезли утром. С ними прибыли Карлос и Иниго. Первый сразу поспешил ко мне.

– Пациентам стало лучше, – сообщил торопливо. – Появился аппетит, кожа потеряла бледность.

Бледность у мулатов? Термин, наверное. У детишек, которых исцелял, кожа была серой. Неприятный цвет.

– У моих? – уточнил я. – Или у тех, кому влили раствор?

– И у тех и у тех, – сказал Карлос.

Добрая новость. Ожидал, но приятно.

– Продолжать инъекции? – спросил мулат.

Ишь, раздухарился! А ведь возражал.

– Нет пока, – ответил я. – Нужно посмотреть. Вечером приеду, проверю результат.

Переводчиком был Иниго. Оказалось, что он знает русский – учился в СССР. Это хорошо, меньше затруднений. По‑испански я пока болтаю неуверенно. Язык не трудный, если не писать. Одни вопросительные и восклицательные предложения чего стоят. Соответствующий знак в начале и в конце, причем в начале перевернутый. Я отвел Иниго в дом, где поручил заботам управляющего. Поселит и поставит на довольствие. По легенде Иниго будет помогать мне в исследованиях – изучать биоэнергетическое воздействие на человека. Для чего? Мне так захотелось.

Выйдя от Диего, я столкнулся с Кармелитой.

– У меня к вам разговор, сеньор! – заявила повариха, преградив мне путь.

– Слушаю, – вздохнул я.

– У меня слишком много работы. Кормлю вас, прислугу, угощаю кофе и печеньем многочисленных гостей. А еще нужно мыть посуду, чистить овощи и фрукты, убирать в столовой и на кухне. Мне нужна помощница.

– Так скажи Диего, – посоветовал я.

– Нужно ваше разрешение.

– Для чего?

– Я хочу взять дочь, а управляющий сомневается.

– Сколько лет девочке?

– Семнадцать. Она уже взрослая. Я научила ее всему. Рокайо замечательно готовит, варит вкусный кофе. Вы не пожалеете, синьор! Ей достаточно половины моего жалованья.

То есть 300 долларов в месяц. Кармелита получает 600. Приличная здесь зарплата[55]. Выплаты прислуги привязаны к доллару, что им очень нравится. Местный аустраль – хилая валюта, хоть и не такая, как белорусский рубль в 90‑е. Курс того плясал, как пьяный на заборе. Было время, когда я получал 30 долларов в месяц. И ведь как‑то жил! Кармелита с дочерью станут зарабатывать почти как Диего. Наверное, потому он и возражал. Чувствую, меня разводят. Ну, и что? Разорюсь? Смех в зале. При моих доходах даже не замечу, но зато кушать буду вкусно. И никто в суп не плюнет.