Василий Звягинцев - Андреевское братство

Пока я обходил все помещения каюты, Заря не отставала ни на шаг. Мне стало совсем весело.

– Да успокойся ты. Куда я теперь денусь?.. – спросил я с несколько издевательской усмешкой, словно действительно был мужем ревнивой жены, которая боится, как бы ее супруг не закрутил романчик с пассажиркой посимпатичнее.

«А такие здесь наверняка есть», – подумал я. – Ты лучше переодевайся в свое то самое платье, и пойдем изучать обстановку…

– Никуда ты отсюда не пойдешь, – отрезала Заря, подтверждая аналогию. – Мы выйдем вместе, и только один раз, когда отправимся занимать ходовую рубку…

– Не знаю, как у нас получится. Не можем же мы действительно сидеть в каюте весь месяц? Наверняка это вызовет подозрения. Разве нет?

К исходу второго часа дискуссии Заря наконец согласилась, что действительно пойти поужинать в один из ресторанов можно, а заодно осмотреться на местности, оценить обстановку.

– Только ты переоденься, – снова пришлось ей напомнить. – Здесь в рабочем в рестораны не ходят, не Антарес, чай… Мне бы тоже смокинг неплохо надеть или, к примеру, фрачную пару… Заказать, что ли? – задумчиво спросил я.

Заря открыла свою сумку, и мне почудилось, что внутренний объем ее значительно превосходит внешние размеры. Там свободно умещалось и вечернее платье, и иные детали туалета, и, похоже, многое другое тоже. Снаружи же казалось, что кроме обычных женских пустяков туда ничего не всунешь.

«Это до каких же пределов они в своих науках дошли, если девчонки с четырехмерными сумочками прогуливаются…» – подумал я и деликатно отвернулся, потому что Заря начала переодеваться тут же, не смущаясь моим присутствием. То ли у них обычаи такие, то ли по-прежнему из поля зрения выпускать меня не рисковала.

Я отошел к пульту сервисной автоматики, прикидывая, нельзя ли как-нибудь незаметно связаться с Маркиным. Нашел формулу вызова пассажирской службы, но, услышав за спиной шорох, обернулся. Заря стояла рядом, и взгляд ее был весьма подозрительным.

– Что ты делаешь?

– Смотрю, что у них за фонотека, на классику потянуло… – и нажал клавишу музыкального каталога. – Вот. Кшиштоф Пендерецкий. ХХ век. Очень оригинальный композитор…

В каюте загремели первые такты старинной симфонии. И за ее звуками ни я, ни Заря не услышали, как тихо открылась вроде бы надежно запертая входная дверь и в каюту боком скользнул высокий молодой итальянец в фиолетовом космофлотском кителе. Неизвестно, что он подумал, увидев весьма прелестную, притом еще и полуобнаженную девушку, но на мгновение явно растерялся, и заготовленная заранее фраза «Прошу поднять руки и оставаться на местах!» прозвучала совсем не так, как должна была прозвучать. Я успел заметить, что рука его с тяжелым парализатором качнулась, будто не зная, на кого из нас двоих направить ствол, а Заря уже стремительно метнулась к сумке, и ярко-зеленая молния пересекла каюту, отбросив парня к стене. Китель на его груди вспыхнул. Следующим выстрелом Заря наверняка убила бы меня, но я – вот уж не думал, что подобные навыки так быстро войдут в привычку, – падая, швырнул в инопланетянку подвернувшийся под руку золоченый ампирный стул, который, как городошная бита, снес со стола сумку Зари, а рикошетом задел и девушку. Это меня и спасло. Раскаленный плазменный заряд пронесся над головой, а сам я, перекатившись через голову и чудом не сломав при этом шею, вылетел в коридор.

Следующий выстрел выжег извилистую пузырящуюся борозду на кремовой переборке.

Чья-то рука схватила меня за ворот и втянула в дверь напротив. Я поднялся, машинально отряхивая брюки на коленях. Акробатический трюк даром не прошел, боль отдавала в поясницу и плечо.

Передо мной стоял Маркин. Щека у него подергивалась нервным тиком. Не помню, был ли он у него раньше.

– Зачем это, Валентин Петрович? – выдохнул я возмущенно. – Мы с ней уже договорились… Все бы нормально прошло, без стрельбы, без крови… – я махнул рукой, отвернулся. Забавное поначалу приключение обернулось печально. Перед глазами, ослепленными вспышками плазменных зарядов, стоп-кадром застыло изображение упавшего на спину парня с насквозь прожженной грудью и Зари, из руки которой бьет смертоносная молния. А воображение дорисовывало и то, что случится дальше…

В коридоре гулко хлопнула фотоимпульсная граната. Из тамбура моей каюты прогремело подряд несколько выстрелов. В ход пошли настоящие боевые пистолеты, а не безвредные парализаторы.

Кто-то оттолкнул меня, кто-то загородил спиной дверь. Я рванулся вперед, но меня крепко держал за плечо коренастый итальянец с надписью «Секьюрити» на левом рукаве.

Мимо пронесли человека, наскоро замотанного в зеленую асептическую пленку, и я почувствовал, что свободен. Вход в салон был открыт, но внезапная слабость в ногах заставила опереться о переборку и сделать несколько глубоких вдохов. Я представил, что сейчас войду и увижу лежащую на ярком ковре Зарю и рваные, в кулак величиной раны на прекрасном девичьем теле, а может быть… на том, что является ее телом на самом деле.

Заря, живая и даже не раненная, стояла лицом к стене, один из боевиков группы захвата целился ей в смуглую обнаженную спину из короткого автомата, еще двое стояли по сторонам с пистолетами неизвестной конструкции, похожими на старинные ракетницы.

Четвертый, уже не в форме корабельной службы безопасности, а в легком светло-сером костюме, погружая руки до плеч, извлекал из сумки Зари и раскладывал по столу предметы странной формы и непонятного назначения. Два его помощника осматривали их и укладывали в герметические контейнеры.

Услышав мой голос, Заря обернулась. Всю правую сторону ее лица покрывал быстро синеющий кровоподтек. И тут только я понял, что за пистолеты в руках у итальянцев. Для стрельбы пластиковыми пулями. Значит, несмотря ни на что, рискуя жизнью, они все же постарались обойтись без кровопролития. От взгляда Зари мне стало неприятно. Хотя и не чувствовал я за собой никакой вины.

Не понимая до конца, в чем причина охватившей меня неловкости, я как можно небрежней заметил, избегая смотреть девушке в глаза:

– Я же говорил, что ничего не выйдет. У нас не любят, когда гости считают себя умнее хозяев. По-другому надо было…

Заря ничего не ответила и отвернулась. Мне показалось, что она дрожит, то ли от холода, то ли от чего-то другого. Я взял со стула золотистую куртку и набросил ей на плечи.

Издалека донеслась торопливая дробь выстрелов. Похоже, привыкшие к схваткам со своей бессмертной мафией итальянцы развернули широкие боевые действия по всему кораблю.

Окончательно почувствовав себя военным корреспондентом, я запрыгнул на пролетающую по коридору гравиплощадку, перегруженную вооруженными и возбужденно переговаривающимися офицерами службы безопасности. На меня глянули удивленно, но потеснились.

Площадка влетела в просторный холл с зимним садом и остановилась. Похоже, здесь собрался весь личный состав линейного управления. Пахло озоном, порохом, горелой пластмассой. А центром всеобщего внимания была действительно странная и эффектная картина.

Переборка угловой, выходящей в холл каюты треснула и вывернулась наружу словно от метеоритного удара, и через пролом была видна прозрачная и радужная, как стенка мыльного пузыря, полусфера, внутри которой в позах буддийских монахов сидели на полу два инопланетянина. С десяток эсбэшников держали их под прицелом своих автоматов, а еще один поднес к губам блестящую фишку мегафона. Голос его гремел, отражаясь от стен:

– Предлагаю снять защитное поле и сдаться. Ваша безопасность гарантируется командованием корабля. По прибытии на Землю вам будет предоставлена возможность встретиться с представителями Генерального Совета ООН…

Пришельцы внутри купола не реагировали. Я снова увидел Маркина и подошел к нему. Обратился намеренно официально:

– Господин адмирал, несколько слов для наших читателей. Поясните, чем все же была вызвана необходимость столь решительной акции? Рассматривались ли иные варианты действий? И кто будет нести ответственность за человеческие жертвы?

Маркин непроизвольно поморщился, увидев направленный на себя объектив. Я подумал, что услышу сейчас какую-нибудь резкость, однако ответил адмирал ровным и тихим голосом.

– Считаю необходимым уточнить – жертв при проведении операции не было. Один из сотрудников, Умберто Мадзони, действительно был ранен, но жизнь его вне опасности. Необходимость быстрых и решительных действий с нашей стороны диктовалась недопустимостью пребывания на корабле значительного количества вооруженных лиц предположительно внеземного происхождения, имеющих агрессивные намерения. По вашей, кстати, оценке… Которая и подтвердилась. Инопланетяне применили смертоносное оружие первыми, не сделав попыток вступить в переговоры. Это все, что я могу сообщить в настоящее время.