Великий диктатор. Книга вторая - Alex Berest
— Ха-ха, очень весело, — сонно пробормотал я и, усевшись на нижнюю полку, принялся обуваться. — Вы так говорите, как будто они взрываются почти на каждом поезде, на котором вы ездите.
— Так и есть. Не на каждом и не каждый год. Но этот — уже седьмой по счёту. Я даже уже по звуку могу определять — стоит паниковать или и так обойдётся.
— И как? Стоит нам паниковать?
— А сейчас и узнаем, я слышу как проводники вагон обходят…
Договорить он не успел, дверь купе распахнулась, и к нам заглянул один из трех проводников нашего вагона.
— Господа, у вас всё в порядке? — и дождавшись наших заверений, продолжил. — Тогда покиньте, пожалуйста, вагон. У нас взорвался паровоз и горит бригадный вагон. Я там для удобства несколько ящиков поставил, чтобы вам было легче спускаться.
Подхватив свои пожитки и корзину с жерделами, мы без промедления последовали совету железнодорожника. Место, где остановился наш вагон, действительно было с крутой насыпью, и даже установленные ящики не особо спасали положение. Но ехавшие в нашем вагоне офицеры-артиллеристы помогали всем спуститься. Помогли и нам. Вернее, я спустился сам, а они только передали мне корзину с драгоценными жерделами, расставаться с которыми я даже и не подумал.
— Вон, какие-то здания, — кивнул мне на строения возле концевых вагонов Бергрот. — Пойдём туда.
Здание оказалось домиком железнодорожного смотрителя, за которым скрывались сараи и небольшой огород. Сам же смотритель, пожилой дядечка в форменной тужурке и фуражке, уставшим голосом оповещал подходивших к нему пассажиров одними и теме же словами.
— Проходите вниз по тропинке. Там казачий хутор. Там есть вода и где разместиться.
Хотя я сильно сомневался, что толпа пассажиров уместится в нескольких глинобитных строениях под камышовыми крышами. Многие и не шли к хутору, а просто дойдя до полуразвалившегося кирпичного строения, прятались от солнца в тени от стены.
— Милейший, а где мы находимся, — тем временем поинтересовался Бергрот у железнодорожника.
— Дык, это же хутор Шурупов, Кременского юрта Усть-Медведицкого округа области Войска Донского.
— А станция ближайшая какая?
— Дык, Арчада, бывшая Михайло-Чертково. Вы не волнуйтесь, вашества. Иван Болото, хозяин хутора, уже поскакал до Арчады. Скоро тама будут знать и обязательно пришлют помощь.
— Пойдём, Матти. Ты чего? Тебе плохо? Солнце напекло? — забеспокоился Бергрот когда увидел застывшего и наверно побелевшего меня.
— Нет, нет. Всё нормально. Да, конечно пойдёмте. Хотя. Минутку, — я развернулся к отвлёкшемуся железнодорожнику и, подёргав того за рукав, привлекая к себе внимание, спросил. — Скажите, а что это за длинное краснокирпичное строение?
— Склад это. Магазин хлебный. Бывший. Юго-Восточной железной дороги. Им уже не пользуются, а продать никому не могут. Вы только, барчук, не лезьте во внутрь. Там змеи могут быть.
Но змеи мне были не интересны. Мне было интересно другое. Почему наш паровоз взорвался именно здесь? Рядом с этим хутором и станцией! Случай? Помощь от неких неизвестных сил? И как совпало-то, поездка на юг, разговоры про нефть и — на тебе, распишись и получи! Прям, мистика какая-то. Или фантастика. Хотя, само моё попадание — это уже и есть ненаучная фантастика. А если ещё прибавить к этому и моего домового, то, вообще — фэнтези.
А началось-то всё в моём первом мире, когда из-за простого спора на одном из форумов про добычу нефти в СССР, кто-то выложил в комментах инфу про «Арчединский нефтегазоносный район». И про уникальную нефть из этого месторождения, из которой готовят ценные арктические масла.
Мне стало интересно, и я почти на сутки закопался в инете. И вот там мне попалась статья про скважину номер одиннадцать, рядом с хутором Шурупов, которую бурили именно на месте старого, ещё царского хлебного склада. Почему запомнил? Во-первых, это необычно малая глубина залегания, всего, триста пятьдесят метров. А во-вторых, это отказ от добычи из-за невеликих разведанных запасов, не более миллиона тонн. Ну и, в-третьих, из-за прикольного названия хутора.
Выяснить, добывалась ли нефть из этой скважины впоследствии — я так и не смог. Просто, не было никакой информации. Да и про миллион тонн — это ещё вилами по воде писано, учитывая ненадежные способы разведки в конце сороковых годов двадцатого века. Но даже если там и всего один миллион тонн, то это более шестидесяти миллионов пудов. То самое количество нефти, которое вытекло из грозненской скважины, про которую рассказывал мне наш технический директор.
— Нет. Что-то с тобой не так. Где ты постоянно витаешь? — вывел меня из ступора недовольный голос Бергрота. — Ты хоть понял, что я тебе говорил? Давай твою корзину с этими недоабрикосами, отдадим монашкам.
Я проследил за его взглядом и увидел группу послушниц, разместившуюся вдоль стены старого склада. Сказать честно — мне уже и самом надоело таскать эту корзину. Тем более что вкус этих фруктов был почему-то не такой, как в первом моём детстве. Пожал плечами и выбрав парочку самых красивых, почти коричневых жердел, сунул их в карман, а корзинку с остальными отнёс и отдал инокине, которая и сопровождала послушниц. Меня поблагодарили и даже благословили. В ответ я поулыбался и вернулся к своему сопровождающему.
— Херра Бергрот, я вот что подумал. Вы помните наш с вами спор про нефтяные месторождения? Давайте, на практике проверим его?
— Это как же? Возьмём заступы и начнём копать? — пошутил мужчина.
— Нет. Давайте, я куплю землю в этом хуторе, а вы наймёте геологов. И пусть они пробурят здесь скважину, хотя бы в двести саженей.
— Ха, — усмехнулся Эдвин Бергрот. — Ты не представляешь, во что это тебе обойдётся. Это ведь казачья земля. А казачки — те ещё мздоимцы. Ты на одних подарках разоришься прежде чем тебе дадут разрешение на покупку земли. А хозяин может её и не продать.
— Но здесь есть и не казачья земля, — я некультурно ткнул пальцем в сторону бывшего склада. — Вот. Он же принадлежит «Обществу Юго-Восточных железных дорог».
