Сергей Сезин - Река Снов
Но жители Чернолесска никогда не узнают, кто их лишил удовольствия оnbsp;бщаться с десятком плохо воспитанных призраков.
Когда я скинул с себя ранец и баллон,на секунду показалось,что я взлечу. А идти еще очень далеко. Так я приду к озеру и ничего сделать не смогу–паду на болотистый берег и не встану. Нехорошо.
Ладно. Чуть попозже попробуем один стимулятор. Ничего хорошего в стимуляторах нет,они–это кража ресурсов у будущего,но пока не до этого будущего. Посидел с треть часа, отпил воды и взвалил дальше свою ношу на плечи.
Поскольку был я зациклен на тяжести ноши, некогда было наслаждаться красотами природы.Так, ровное место и слава богам ,что не изрытое и не нужно какой–то овраг обходить. Перебрел через речушку–это явно Забуйка,только шириной уже метра в три и глубиной,позволяющей совершенно не бояться промочить ноги, прошел без остановки через полосу каких–то кустов( могу сказать,что не колючих,и это все о них) …
Вообще как–то шел ,шел, и не ощущал,что вот–вот упаду. Неужели втягиваюсь потихоньку? Да не может такого быть,чтоб за полтора часа ходьбы с грузом втянулся в необычную нагрузку.
Может или нет,но как–то легче идти. Или там был небольшой подъем, визуально почти не видный,но ощущаемый организмом,а сейчас я иду по такому же слабовыраженному склону и мне чуть–чуть легче?
Недоходя до леса шагов пятьдесят,я решил устроить маленький привал и кое–что предпринять.
Для начала скинул груз и присел на выступающий из земли камень. Потом вынул из кармана жилета специально положенные туда утром галеты с джемом и сжевал их. Теперь водички–и хорошо совсем будет.
После второго завтрака я попытался прослушать лес «Волчьим ухом». Ничего особенного: ветер, редкие птичьи трели, беготня разной мелочи. Теперь посмотрим на наличие магических источников–Передо мной нет,а вот под землей что–то есть. Может, вода,может, рудная жила. Не маг Земли я . Мне это не дано–определить скозь толщу,что это там.
Ладно, пора в лес. Снова навьючил на себя груз, карабин повесил на правое плечо так,чтобы было удобно его вскидывать. В нем теперь магазин с магическими пулями.В левой руке рабочий кольт с взведенным курком.
Кепи надвинуто на брови(я всегда так делаю,когда чего–то опасного ожидаю).
Пора.
Лес встретил меня молчанием. Я только что прослушивал «Волчьим ухом» — птицы пели. А вошел–нет. Тишина, и тишина как–то гнетет. Ибо ее не ожидаешь. Хоть я и уже слышал,что лес аномально тихий. Навверное, уже с первого шага здешние охотники начинают беспокоиться из–за этой тишины, она все гнетет и гнетет их, пока охотник с большим облегчением не покинет этот лес.Если же с ним что–то неприятное случится, то он расценит тишину как зловещий предвестник этого несчастья. Густой еловый лес сменялся участками соснового, На одной поляне встретилась пара дубков.А тишина действительно гнетет. и–никого почти. Ни птиц, ни мелких зверушек. Так , летают насекомые, муравьи ползают,и это мешает счесть лес мертвым. Но заставляет счесть лес притаившимся, как хищный зверь перед прыжком.
Поэтому,когда тишина внезапно была нарушена,я чуть не выстрелил. Это не был прыжок дикого зверя,это был голос.
Резко повернулсяч налево,к голосу–никого. А голос звучит:" «Кто летает выше крыши»,дальше еще что–то,что уже не разберу, потому что голос становится тише.Доносится из куста. Можжевелового.
Что это? В священной книге моей бабашки Ани была история про голос из куста, который сообщил кому–то ,чтоб тот нес какую–то весть для всех. Что там была за весть,я уже не помню. Но вроде бы куст горел,но не сгорал.
Гм. И еще куст требовал разуться перед ним.Да, пророк ,услыхавший это ,был не меньше меня озадачен. Или я тоже пророк, жил всю жизнь,а теперь должен сообщить кому–то весть?что еще кто–то летает выше крыши?
Куст не горит, обыкновенный можжевельник, растат на небольшом холмике.
А голос звучит вновь: «Зачем я сделал это ? Зачем? Для чего я это совершил?» Футы–нуты, прямо оживший ад Данте. Человек , отбывающий муки в кусте. А что он там совершил, перед тем как умереть и стать кустом?
Всех убил,один остался? Предался инцесту? Съел живьем всех младенцев?
Снова голос:«Кто летает выше крыши–то спецназ летучей мыши!» Тудыт бы его,этого грешника кающегося.Сейчас опять занудит ,чтоб его простили и зачем он сделал это. И точно,занудил. Да, дело идет к тому,что быть мне пророком.
Спрошу его, за какие заслуги он в куст замурован и при помощи шипов разговаривает.
Спросил. Он меня не слышит.Толи вообще не может, толи погрузился в самобичевание и не способен оторваться.
Ага,что–то про книгу сказал.
Неужели он за написание этой книги мучается? А я то сам тому же предался, денег ради и чтоб пару других авторов при этом спародировать. Неужели и мне за это придется в другом мире вот так вопить из тамошнего растения? БРРР.
Пошел — ка я отсюда. Куст со мной говорить не хочет, слушать его не здорово приятно,пускай себе стонет, а то еще попросит веточку сломать для того,чтобеще больше помучиться за свои нечестивые деяния.
Гляди, и правду это попросил! Нет, пора сматываться, пока я себя Моисеем не вообразил!
Кто такой Моисей! А это пророк из бабушкиной книги.Жил очень давно,разговаривал с этим горящим кустом и увел народ откуда–то. Почему я не хочу на него быть похожим? Потому что вспомнил,что он блуждал по пустыне сорок лет. Как–то не хочется ходить по Забуйским лесам столько же,сколько и он.
И пошел я, обходя куст слева. Обогнул роскошную ель, еще одну, но более скромную, свернул в просвет между деревьями, потом повернул еще раз, обходя ямину на месте вывороченного дерева, потом еще раз повернул, еще прошел, и вышел…опять к тому же стонущему кусту. И меня еще раз попросили сломать на нем ветку, чтоб должным образом наказать за писание этого.
Первым побуждением было пойти и сломать, и не только одну, а все ветки. Но я ему не поддался. Больно простая получается ловушка–подошел сломать ветку, наткнулся на шип, потом долго–долго мучился, не хуже графомана из куста. И подозрителен вот этот возврат на прежнее место. А специальной магии я здесь не чувствую, только та, в глубине, которая не то вода, не то рудная жила. Или Не–мертвый очень удачно пристроился, задействовав эту магию в глубине или просто замаскировав свою ловушку? Или это просто морок?
А сейчас проверим. И пошел я направо от куста, оглашая лес бодрой песней времен Междуусобной войны:
" По России слух прошел:
Николай с ума сошел!
От Алтая до Дуная
Нет глупее Николая!
На столбе висит корона-
Николай Второй — ворона!"
И после каждого двустишия залихватский припев : 'Тра–ля–ля–ля–ля, тра–ля–ля–ля–ля,
Тра–ля–ля–ля, тра–ля ля–ля–ля.!"
Песенка залихватская, хорошо ложится на походный шаг. Пела ее победившая в войне сторона. А Николай Второй–это проигравшая сторона. Я говорил про умершего от туберкулеза наследника престола — так это старший брат Николая. И вместо него престол занял Николай, который не смог спасти ни себя, ни империю, ни династию.
Пел я, конечно, отвратительно, компенсируя недостаток вокальных данных громкостью.
Стоило ли выдавать себя пением — а кто его знает? Дошло ли до врага, что я вообще выехал сюда? Что я застрелил двух его верных песиков? Что меня развернуло не туда? Все это, возможно, засекается магически. Или не засекается — не угадаешь . А вот морок нужно перебивать бодрым презрением к нему. Есть, конечно, талисманы от морока, есть заклинания. А можно и так, по простецки. И собственный дух подымает. Не зря солдат на марше песни петь заставляют. И все петь должны, невзирая на склонность к пению или отсутствие ее. А хороший марш не только прибавляет силы на походе, но и давит врага психологически.
Шел я, шел. Сосна сменялась елками, густой лес полянами, встретился даже небольшой ручеек. Наверное, это Забуйка в двух шагах от истока. Но знакомая полянка с можжевеловым кустом не появлялась. И стонущего голоса все не было. Кажись, сработало. Закрепим успех, окончательно окатив врага презрением:
'Вся Россия торжествует:
Николай вином торгует.
На столбе висит корона,
Николай Второй — ворона!
Тра–ля–ля–ля–ля, тра–ля–ля–ля–ля,
Тра–ля–ля–ля, тра–ля ля–ля–ля!"
Вот так! Трепещите, слуги Тьмы, жертвы страсти к порче бумаги и потомки монархистов!
Встретился еще куст можжевельника, но это был нормальный куст, не пугающий публику, а мирно растущий для нужд леса. А рос бы поближе к деревне–лечили бы им больные суставы и добавляли ягоды в квашеную капусту и мясные блюда.
Дальше был заболоченный участок леса, я ,обходя его уклонился влево. Это вызвало размышления, не ведет ли меня опять по лесу. Но в исходную точку я не возвратился.
