Шаг в палеолит - Сергей Николаевич Быков
– Что ж, мудрые советы я готов принять, – покивал молодой вождь. – Не обещаю только, что всем им стану следовать.
– И правильно, правильно. И вот тебе первый совет: даже мудрые советы подвергай обдумыванию и прикидывай последствия, которые настанут, если ты будешь следовать им… или не следовать. Так ты сам становишься мудрее.
– Это… мудро, Пётр! – Парень в благодарность слегка поклонился.
– Тогда сразу второй совет. Ни один человек не в состоянии знать всё, ни я, Великий знающий, ни Великая видящая, ни Хатак, прошагавший по этому миру больше, чем кто-либо. Не думай, что мне легко, как вождю, иметь таких авторитетов возле себя. Они спорят со мной, не соглашаются, иногда вообще скандалят. А иногда смотрят, как на дурачка, если я что-то не то ляпну. И это нормально. Нет, это хорошо. Потому что, повторяю, никто не может знать всего. Поэтому умный вождь окружает себя умными людьми, если, конечно, не боится. С ними нелегко, с умными советниками, а без них невозможно. Невозможно процветание народа. Главное, чтобы твои умные люди блюли пользу племени превыше собственных хотелок и тянули волокушу в одну с тобой сторону. И вот мой совет: окружи себя советниками. Теми, кто знает то, чего не знаешь ты, видел и слышал многое, умеет лучше, чем ты. Слушай их внимательно и учись у них, если это необходимо, думай, но решения принимай сам! Ибо за последствия спросят с тебя в первую очередь. Ты – вождь. Помни об этом.
– Н-да! Это, наверное, очень беспокойно? – задумчиво пощипал парень бородку.
– Ты, конечно, знаешь, что я, весь такой Великий, совсем плох, мягко говоря, в вопросах охоты. Поэтому моё мнение в этих делах почти ничего не стоит. Мне Хатак так прямо и говорит: «Слышь, Пётр, помолчи, пойди лучше придумай что-нибудь». Как тебе такое, а? – весело подмигнул я парню.
– Да, Хатак может, – улыбнулся вождь.
– Да, может. Но это нисколько не уменьшает моего авторитета. Настаивать на собственном решении в вопросе, в котором ты мало понимаешь, глупо. Особенно для таких людей, как вождь, шаман или Старшая мать, те, чьё слово имеет вес. – Я покачал головой и криво улыбнулся. – Это может закончиться весьма печально для племени. Так что надо просто понять и принять. Хатак что-то делает лучше меня, а я что-то делаю лучше, чем он.
– Например, такую штуку, из которой одним дротиком можно убить Большерога и из которой вы убили Духа Зверя?
– Точно. Без меня Хатак не сделал бы такую штуку, а я без него не знал бы, как правильно подойти к стаду, чтобы оно не бросилось на меня и не затоптало. Смекаешь? Каждый по отдельности мы не смогли бы сделать этого, вместе – легко.
– Но… – задумчиво пошевелил пальцами парень. – Ведь так и живёт народ. Все вместе! По-другому нельзя.
– Вот видишь, молодой вождь, простые истины очень часто лежат на поверхности. Но многие ли дают себе труд усвоить их? Всё в этом мире и просто, и сложно одновременно, вождь… Сложно и просто.
– Но последнее слово твоё, Пётр?
– Да, моё. Но и ответственность за всё – моя. Простой охотник отвечает в основном только за себя. Такие, как мы с тобой, отвечаем за всех. Власть – это бремя, вождь. А в тяжёлую годину иногда – непосильное бремя… Счастье, когда рядом есть надёжное плечо друга и соратника, на которое можно не только опереться, но немного скинуть груз ответственности.
Грело мягкое солнце, плескалась крупная рыба в мутноватой весенней воде. Над головой проплывали величавые стаи гусей, носились стайки уток, со свистом и кряканьем плюхаясь в реку. Жизнь кипела.
Наконец Острый Рог вышел из задумчивого созерцания.
– Ты, Пётр, будешь помогать мне только советами?
– Могу и не только ими.
– Я многое хотел бы получить от тебя.
– Не обещаю, что ты получишь всё, что хочешь, но… это всё обсуждаемо.
Всё рано или поздно заканчивается. Закончились разговоры, закончились пляски до полуночи, закончился базар. Закончилась кулачная практика у Крука и Яра, как и предвиделось, за которую я поставил «удовлетворительно», хотя можно смело ставить «хорошо», но не стал. Чтобы не расслаблялись. А вот Хват меня откровенно порадовал. И не столько своими рукопашными подвигами, их и было-то немного, а взвешенным и хладнокровным поведением в скользких ситуациях. Видно, мои морально-этические накачки не прошли даром. И я рад этому.
Надавав самые последние особо важные указания Хвату, мы погрузились в лодку, прихватив с собой наиболее ценные приобретения, и отчалили. Остальное – соль, шерсть, рога, шкуры – потащил караван носильщиков. По пути мы заплыли на наши «самоцветные россыпи», наковыряли слюды и кварца на бусы. Ах эти кварцевые бусы! Какие же вокруг них были баталии! Шутка, что можно купить всё племя за бусы, как бы и не совсем шутка. Сильна тяга к прекрасному у предков, ой сильна! Думаете, только женщины по бусам убивались? Кабы не так. Теперь я понимаю, как за красивые блестящие стекляшки можно было купить у индейцев Манхэттен.
И очень волновал всех вопрос с серьгами, очень. Только я, Соле и Хатак, которому я вставил пафосное резное кольцо в ухо, как Главному охотнику племени, обладали этим необыкновенным украшением. Но здесь сейчас ведь как: любые нарочитые повреждения тела – это сакральное действо со специальным обрядом. И таких обрядов раз-два и обчёлся.
Вставлять серьги в уши – это моя прерогатива. И покуситься на это и мысли ни у кого не возникнет. А очень многие хотят. И здесь открывается большой простор для обстряпывания выгодных делишек… Если правильно всё продумать.
И вот мы дома. Радость, крики, обнимашки. Або и Вика внимательно рассмотрели и одобрили Маленькую Ласку.
Соле вся испереживалась за неё. Подружились они быстро. Да и то, Ласка если и старше Соле, то на год-полтора. Считай, ровесницы.
Уж как впечатлила Ласку поездка на лодке, но то, что она увидела в лагере… Как завороженная смотрела на крапивное полотно, натянутое на станке. Мяла в руках, нюхала, разве что на зуб не пробовала, а ещё никак не могла понять, что же это такое – войлок. Удивительные дома, мебель, растения, одежда, посуда! А еда! Ничего подобного Ласка никогда не пробовала. Футуршок, однозначно. Ну, кому с ней заняться, есть и без меня.
И вообще я вдруг заметил, что многие
