Андрей Валерьев - Форпост. Найди и убей

– Я тебе разбужу! Карауль! Ваня незаметно улыбнулся и по-настоящему заснул.

Дурацкое пофигистическое настроение, с которым он высаживался на незнакомую территорию поутру, исчезло, словно дым. Вокруг был реальный посёлок, в котором жили настоящие люди, которые требовали к себе настоящего, серьёзного отношения. Иван открыл глаза. Он всё так же лежал на сене, но голова его уже покоилась на подушке, а сам он был укрыт тёплым шерстяным одеялом. Почищенные ботинки аккуратно стояли рядом. 'Спасибо вам, добрые люди!'

Маляренко обулся, растолкал бессовестно дрыхнувшего конвоира и отправился наводить мосты любви и дружбы.

Видимо Лукин уже доложился своему начальству, потому как перемену в отношении к себе Иван уловил сразу. Вчера оба, что Войтенко, что Спиридонов были нейтрально-вежливы и не более. Сегодня они смотрели напряжённо, испытующе, как-будто ожидая от него какого-нибудь подвоха. 'Уже наплёл, уррродец' Ваня широко улыбнулся и отложил ложку.

– Это был не я! Я – хороший! Начальство ошарашено переглянулось. 'Что за клоун?'

Маляренко вздохнул, согнал с лица придурковатую улыбку и постарался тщательно сформулировать свои мысли.

– Здравствуйте, меня зовут Иван Маляренко, я родился в городе Алма-Ате, в семидесятом году. Я был командирован на дальний восток…

Подробный рассказ занял три часа. Мужчины слушали его молча, не перебивая и не торопя. Иван время от времени прикладывался к кувшинчику с квасом и говорил, говорил. Он говорил чистую правду, не утаивая и не скрывая ничего. Рассказывая обо всех своих промахах и неудачах. О победах и успехах. Он привык говорить правду и не считал, что ложь во спасение – благо.

– В заключение хочу сказать, – Иван резко подался вперёд, – Я всегда говорю правду и всегда держу своё слово. На том стою.

Местное начальство снова ошарашено переглянулось – переход от расслабленного состояния к агрессии был слишком резок и неожиданен.

– И кстати, посёлок мне ваш – не нравится! 'Бля, кто меня за язык тянет? Заткнись, урод!' Спиридонов оскорблённо вскинулся.

– Это ещё почему? Иван посмотрел на низкий корявый потолок и пожал плечами.

– Домишки не очень. Не веришь – у Лукина спроси.

Судя по всему, местным боссам требовалось время, чтобы переварить всё то, что на них вывалил Иван, они вызвали бойца и попрощались до завтра.

Давешний конвоир отвёл Ивана на кухню, где симпатичная и смешливая женщина налила ему огромную миску горячей ущицы и вручила полкраюхи горячего ХЛЕБА!

Ваня выпал в осадок. Тарелка, случайно задетая локтём, полетела на пол. Гость, к полному изумлению всех присутствующих, вцепился двумя руками в хлеб, поднёс его к лицу и принялся им ДЫШАТЬ.

Какое же это было чудо! Хлеб, настоящий, серый, ноздреватый хлеб. Как же он пах! Трясущимися пальцами Ваня отщипывал от краюхи кусочки, мял их пальцами и отправлял в рот.

С замирающим сердцем, боясь услышать отрицательный ответ, Маляренко заискивающе посмотрел на повариху.

– А ПИВО ЕСТЬ?

Весь лёд недоверия растаял сам собой. Мужики сидели под камышовым навесом на берегу реки. Разумеется с удочками. И, конечно, с пивом и вяленой рыбкой. Рядом, на самодельном гриле, жарились и шкворчали домашние колбаски. Запах был – умопомрачительным! Только ради этого стоило сюда приплыть! И пусть эти люди живут в неказистых домишках, но они знали толк в нужных и правильных вещах!

– А Фермер еще и тёмное варит. Крепкое, зараза. И душистое!

Маляренко страдальчески застонал и очень захотел в гости к неведомому Фермеру.

На вопрос Ивана, как же они при такой жаре умудряются сохранять пиво холодным, Войтенко загадочно закатил глаза и сообщил, что это и есть 'самая главная военная тайна'.

Войтенко прекратил корчить из себя Главнокомандующего Всея Руси и запросто поведал Ивану в ответ всю их историю, жалуясь на отсутствие врачей, пиломатериалов, ледяной водки и жареной картошки с салом.

– Эти топинамбуры, мать их, достали уже!

Спиридонов скривился и тоже сплюнул. Ванька залпом выхлебал литровую кружку и тоже влез в базар со своими проблемами. Пикник удался.

– Это у вас КОРАБЛЬ такой?

Маляренко вытаращил глаза. Перед ним лежали огромные тугие вязанки камыша, куча кривоватых палок и моток верёвок.

– Вы на этом по морю ходить собираетесь?

Иван захохотал. Смеялся он так искренне и открыто, что поначалу нахмурившиеся кораблестроители, тоже помаленьку заулыбались.

– Ребята, я вас очень уважаю, но, честное слово. Это только в хорошую погоду и только в двух шагах от берега. Причём – буквально в двух шагах! Ваня припомнил зимние штормовые переходы на север и его передёрнуло.

– Я просто вас прошу, не делайте этого. А лучше знаете что… Глаза у Вани заблестели.

… купите у меня брус и доски, а? И постройте настоящий корабль! А то мне их уже девать некуда. 'У него этого гуталину – завались! Вот и шлёт, кому попало…' Мужики переглянулись.

Так на четвёртый день пребывания Вани в гостях начался деловой разговор.

Как, к полнейшему изумлению Ивана, выяснилось – ни Войтенко, ни Спиридонов окончательно ничего не решали. Они оба в местной иерархии были кем-то вроде Олега у него в усадьбе. Армия. А всеми хозяйственными и прочими делами здесь заведовал и рулил некий Совет.

Так вот – с этим Советом у Вани сложилось полное взаимонепонимание. Началось всё со знакомства. Три степенных и уверенных в себе мужчины по очереди сграбастали изуродованную псами Ванину ладонь и, не обращая внимания на испарину, выступившую на лбу пришельца, жали её до тех пор, пока Маляренко от болевого шока чуть не взвыл. Но не взвыл. Удержался. 'Уф! Молодец, Ваня! Молодчина!' Чёрная пелена сходила с глаз. В голове покалывало, а ноги дрожали. Ваня через силу улыбнулся.

– Очень приятно, Иван. Будем знакомы!

'Бля! Клянусь! Мамой клянусь – в следующий раз привезу сюда Андрюху! Пипец вам, козлы!'

С бывшим тяжелоатлетом Андреем играться в рукопожималки не рисковал даже Лужин-младший. Даже Олег. Потому как это был верный путь к Доку, гипсу и шинам.

Вдобавок эти ухари оказались помешаны на язычестве и прочих подобных обрядах. Маляренко при…уел. 'Вроде бы взрослые люди'

Эти 'взрослые люди' благожелательно выслушали идею Ивана насчёт досок, предложив взамен МУКУ и КРУПУ. Зерно продавать они категорически отказались! Маляренко сообщил о редиске, помидорах и огурцах. Те отмахнулись, мол, ерунда, травы здесь много. Ваня завёл разговор о картошке.

Спиридонов был явно согласен на такую сделку, но высшее руководство великодушно пообещало за картошку отвалить ещё энное количество МУКИ и КРУПЫ. Ваня закатил глаза, вздохнул и принялся торговаться.

Никакого понимания не случилось и в вопросе аренды пары автоматов, с обещанием за каждый использованный патрон привезти крепкого раба, зато, видимо проинформированные Лукиным, мужички, ничтоже сумняшеся, предложили Ване 'поделиться' трофейной лодкой. Опять-таки за муку, крупу и резные ложки.

'Не, ну я конечно, Ванята, но не папуас же, в конце-то концов! Золото на бусы не меняю!' Ваня скис и, не скрывая своего разочарования, помотал головой. Они не договорились.

Провожать Ивана пришёл только Спиридонов. Ни Войтенко, ни Лукин попрощаться не пришли. 'Беда', повинуясь сигналу Ивана, шустро подошла к причалу и, не останавливаясь ни на секунду, тут же отвалила в сторону.

Маляренко перепрыгнул на борт и оглянулся. В глазах Сергея было неприкрытое сожаление от того, что всё так получилось. 'Нормальный парень. Надо бы к нему приглядеться…'

Впрочем, ушла 'Беда' недалеко. Увидав неказистый плот рыбака, Иван велел рулить к нему.

– Здорово отец! Как рыбалка? Пожилой мужичок бросил сеть и уставился на Маляренко.

– Да как…

– Слышь, ты Спиридонова знаешь? – Иван ткнул пальцем на стоявшего на причале Сергея. Тот с интересом вытянул шею и пытался рассмотреть, что же происходит за триста метров от него.

– Ну дык…

– Значит так. Бросай, нахрен свои сети и сейчас же греби к нему, понял? Иван бросил мужику отличный ножик.

– Это тебе за труды.

В это время Франц и Игорь грузили плотик корзинами с картошкой и ящиками с рассадой. Редис, кабачки, огурцы, помидоры. Маляренко сунул между ящиков отличную пилу и топор. Из посылки брата. И увесистый кошель с медной мелочью.

– Всё, отец. Давай. Дуй. И смотри мне! Вернусь – проверю! Мужик кивнул и тяжело нагруженный плот направился к берегу.

– Франц! Заводи шарманку. Идём домой!

Маляренко засвистел весёлую песенку. Настроение, несмотря ни на что, было отличным! 'Разделяй и властвуй! Умные люди были эти древние' В письме, приложенном к кошельку, чёрным по белому было написано. 'Сергей, этот подарок ЛИЧНО тебе. С уважением, И.А.Маляренко'

Глава 14. Короткая.