Стивен Кинг - 11/22/63
Но что самое ужасное, времени хватало, чтобы подумать о Сейди.
Вы разбиваете сердце этой молодой женщины, сказала мне Элли Докерти, однако и мое собственное пребывало не в лучшем состоянии. Идея рассказать все Сейди пришла мне в голову как-то вечером, когда я лежал без сна, слушая пьяные крики, доносящиеся из соседнего дома: Ты это сделал, нет, ты это сделал, нет, пошла на... Я отверг эту идею, но следующим вечером она вернулась с новыми силами. Я видел, как сижу у нее на кухне, пью кофе, яркий предвечерний свет вливается через окно над раковиной. Говорю спокойно. Объясняю, что на самом деле меня зовут Джейкоб Эппинг, мне только предстоит родиться через четырнадцать лет, а пришел я из 2011 года через дыру во времени, которую мой ныне покойный друг Эл Темплтон назвал «кроличьей норой».
И как мне убедить ее, что это правда? Сказав, что один американский перебежчик, изменивший свое отношение к России, в самом скором времени собирается поселиться с русской женой и маленькой дочкой на той улице, где теперь жил я, в доме напротив? Сказав, что «Далласские техасцы» – еще не «Ковбои» и не «Команда Америки» – этой осенью победят «Хьюстонских нефтяников» со счетом 20:17 во втором овертайме? Нелепо. Но что еще я знал о ближайшем будущем? Не так уж много, ведь я не успел изучить это время. Об Освальде информации у меня хватало, но только о нем.
Она бы подумала, что я спятил. Я мог бы пропеть ей с десяток еще не написанных песен, и она все равно бы думала, что я спятил. Могла бы заявить, что я их сам и сочинил... или я не писатель? Но допустим, она бы мне поверила. И я потащил бы ее за собой в акулью пасть? В августе ей возвращаться в Джоди, и это уже нелегко. А если Джон Клейтон – по натуре тот же Фрэнк Даннинг и появится там, разыскивая ее?
– Ладно, вали отсюда! – донесся с улицы женский крик, и автомобиль, набирая скорость, понесся к Уинскотт-роуд. Световой клин ворвался в щелку между занавесками и скользнул по потолку.
– ЧЛЕНОСОС! – крикнула вслед женщина, на что мужской голос, с чуть большего расстояния, ответил:
– Можете отсосать у меня, леди, если это вас успокоит.
Так жили на Мерседес-стрит летом 1962 года.
Не впутывай ее, шептал голос здравомыслия. Это слишком опасно. Может, в какой-то момент она вновь войдет в твою жизнь... может, ты вернешься в Джоди... но не сейчас.
Только в Джоди я никак вернуться не мог. Учитывая те сведения, которые Эллен получила о моем прошлом, на учительстве ставился большой жирный крест. А что еще я собирался там делать? Месить бетон?
Как-то утром я поставил на плиту кофейник и вышел на крыльцо за газетой. Увидел, что оба задних колеса «Санлайнера» спущены. Какой-то припозднившийся заскучавший подросток проткнул их ножом. Так жили на Мерседес-стрит летом шестьдесят второго.
6В четверг, четырнадцатого июня, я надел джинсы, синюю байковую рубашку и старую кожаную жилетку, которые купил в комиссионном магазине на Кэмп-Боуи-роуд, и провел утро, кружа по дому. Телевизора у меня не было, но я слушал радио. Согласно выпускам новостей, ближе к концу месяца Кеннеди собирался в Мексику с официальным визитом. Прогноз погоды обещал ясное небо и не очень высокую температуру. Диджей понес какую-то чушь, а потом запустил «Палисейдс-парк». Крики и скрежет выносили мозг.
Наконец я не выдержал. Знал, что приеду рано, но меня это не волновало. Сел в «Санлайнер» – передние колеса остались с белыми боковинами, у задних боковины сменили цвет на черный – и проехал сорок с небольшим миль до аэропорта Лав-Филд в северо-западном Далласе. Не нашел кратковременной и долгосрочной стоянок – такого разделения еще не придумали. Просто брали семьдесят пять центов в сутки. Я нахлобучил на голову старую соломенную шляпу и отшагал примерно полмили до здания аэропорта. Два далласских копа стояли на тротуаре и пили кофе, но в самом здании я не увидел ни рамки металлоискателя, ни сотрудников службы безопасности. И, направляясь на посадку, пассажиры просто показывали билеты стоявшему у двери мужчине, а потом шли по горячему асфальту к самолету, принадлежавшему одной из пяти авиакомпаний: «Америкэн», «Дельте», «Транс уорлд эйрлайнз», «Фронтьеру» или «Тексас эйруэйз».
Я сверился с доской прилетов и вылетов «Дельты». На ней указывалось, что рейс 194 прибывает по расписанию. Когда я спросил девушку за стойкой, чтобы рассеять последние сомнения, она улыбнулась и ответила, что самолет только-только вылетел из Атланты.
– Но вы приехали слишком рано.
– Ничего не могу с собой поделать, – ответил я. – Наверное, приеду раньше и на собственные похороны.
Она рассмеялась и пожелала мне хорошего дня. Я купил «Тайм» и пошел в ресторан, где заказал «Девятое облако» – салат от шеф-повара. Мне принесли огромную тарелку, а я слишком нервничал, чтобы ощущать голод – не каждый день встречаешь человека, который собирается изменить историю, – но еда позволила убить время в ожидании самолета, на котором летел Освальд с семьей.
Я сидел в кабинке, откуда открывался отличный вид на общий зал. Он был почти пуст, и мой взгляд зацепился за молодую женщину в строгом темно-синем костюме. Волосы забраны в аккуратный пучок. В каждой руке – по чемодану. К ней подошел негр-носильщик. Она покачала головой, улыбаясь, потом ударилась рукой о боковую стенку киоска «Помощь путешественникам», когда проходила мимо. Выронила один чемодан, поставила на пол второй, потерла локоть. Подняла чемоданы, пошла дальше.
Сейди улетала на шесть недель в Рино.
Удивило ли это меня? Ни в малейшей степени. Опять все сходилось в одной точке. Я уже начал к этому привыкать. Возникло ли у меня неодолимое желание выскочить из ресторана и остановить ее, пока еще не поздно? Разумеется, возникло.
На мгновение это показалось не просто возможным, но и необходимым. Я бы сказал ей, что судьба (а не какая-то гармония путешествий во времени) свела нас вместе в аэропорту. В кино такой сюжетный ход всегда срабатывает, правда? Я бы попросил ее подождать, пока возьму билет до Рино, и пообещал бы объяснить все, как только мы там окажемся. А после шести обязательных недель проживания в Рино мы угостили бы выпивкой судью, который разведет ее, перед тем как поженить нас.
Я уже начал вставать со стула, когда увидел обложку журнала «Тайм», купленного на газетном лотке. С обложки мне улыбалась Жаклин Кеннеди, сияющая, в платье без рукавов с V-образным вырезом. Заголовок гласил; «СУПРУГА ПРЕЗИДЕНТА В ЛЕТНЕМ НАРЯДЕ». И пока я смотрел на фотоснимок, он вдруг начал из цветного превращаться в черно-белый, а счастливая улыбка сменилась пустым взглядом. Теперь Жаклин стояла рядом с Линдоном Джонсоном в самолете «Борт номер один», но уже не в красивом (и чуть сексуальном) летнем платье. Его место занял испачканный кровью шерстяной костюм. Помнится, я читал – не в записях Эла, где-то еще, – что вскоре после того, как мужа миссис Кеннеди официально признали мертвым, супруга Джонсона подошла к ней в больничном коридоре, чтобы обнять, и увидела на этом костюме ошметок мозга убитого президента.
Убитый выстрелом в голову президент. И все ушедшие следом, выстроившиеся ему в затылок колонной, протянувшейся в бесконечность.
Я вновь опустился на стул и наблюдал, как Сейди подходит с чемоданами к стойке «Фронтьер эйрлайнз». Очевидно, с тяжелыми чемоданами, но она несла их, расправив плечи, с прямой спиной, ее низкие каблучки отрывисто щелкали по полу. Сотрудник компании проверил чемоданы, поставил на конвейерную багажную ленту. Они о чем-то поговорили, она передала ему билет, купленный в туристическом агентстве двумя месяцами ранее, сотрудник что-то на нем написал. Она взяла билет и направилась к галерее вылета. Я наклонил голову, чтобы Сейди не заметила меня. Когда поднял, она уже ушла.
7Спустя сорок долгих минут мимо ресторана прошли мужчина, женщина и двое детей, мальчик и девочка. Мальчик держал отца за руку и что-то ему говорил. Отец – Роберт Освальд – смотрел на него сверху вниз, кивал и улыбался.
Из динамиков громкой связи раздалось:
– Рейс сто девяносто четыре авиакомпании «Дельта» прибывает из муниципального аэропорта Ньюарка с промежуточной посадкой в муниципальном аэропорту Атланты. Пассажиры будут выходить через галерею четыре. Рейс сто девяносто четыре авиакомпании «Дельта» прибывает...
Жена Роберта – Вейда, согласно записям Эла – подхватила маленькую девочку на руки и ускорила шаг. Маргариты я не видел.
Я все жевал салат, не чувствуя вкуса. Сердце гулко билось.
Услышал нарастающий рев двигателей, увидел белый нос ДС-8, когда самолет подкатывал к галерее. Встречающие толпились у двери. Официантка хлопнула меня по плечу, и я чуть не вскрикнул.
– Извините, сэр. – С ну очень сильным техасским выговором. – Просто хотела спросить, не нужно ли вам еще чего.
