Американец. Хочешь мира… - Игорь Леонидович Гринчевский
[2] В Российской империи товарищем называли заместителя или помощник должностного лица, возглавляющего ведомство или его подразделение. В данном случае речь именно о заместителе.
[3] Сергей Дмитриевич Сазонов (1860 — 1927 ) — Министр иностранных дел Российской империи в 1910—1916 годы.
[4] Авторы понимают, что это покажется выдумкой, но Токарев и в реальной истории в 1912 году представил на рассмотрение две модели самозарядной винтовки.
[5] Элизиум, (он же Элизий, он же «Елисейские Поля») — в древнегреческой мифологии часть загробного мира, обитель душ блаженных. Короче, рай для древних греков!
[6] «Что ж, вечер перестаёт быть томным» — крылатая фраза из кинофильма «Москва слезам не верит». Кстати, после неё в фильме началась драка.
[7] «Ты этого хотел, Жорж Данден!» — фраза из комедии Мольера «Жорж Данден» или «Одураченный муж». Используется в значении «вам некого винить, кроме самих себя!»
Глава 33
Из мемуаров Воронцова-Американца
'…Как я и опасался, переговоры в Лондоне длились почти месяц, но так и не увенчались успехом. Нет, Великие Державы сумели добиться успехов от турок, но 23 января Энвер-паша и турецкие прогрессисты[1] заявились в Парламент, убили визиря, военного министра и ещё нескольких министров, после чего власть перешла к младотуркам, а страны Балканского Союза заявили, что теперь война продолжится.
Правда, благородно дали ещё почти десять дней на подготовку, боевые действия возобновились только вечером 3 февраля. Поначалу шли они, честно говоря, вяло и бои весь февраль носили сугубо позиционный характер. Так что никакие новости не отвлекали россиян от празднования трёхсотлетия династии.
Кстати, и в Китае дела тогда пошли на лад. Сунь Ятсен похвастался, что Гоминьдан выиграл парламентские выборы и теперь формирует однопартийное правительство Китая. Помнится, я тогда слегка скептически хмыкнул, но… Мне тоже хотелось надеяться на лучшее.
Главным же для меня была Россия. И здесь я попробовал сравнить показатели 1897 года, когда меня почти без спроса приволокли в Одессу, и, так сказать, текущего момента. Хотя данные были разнородными, какие-то показатели плановые на 1913 год, какие-то — факт на конец предыдущего года.
Но всё равно, разница между «было» и стало' впечатляла! Численность населения согласно переписи 1897 года — 125,7 миллиона человек. А сейчас — всего полутора миллионов до 180 не хватает. Почти в полтора раза. А с бюджетом ещё круче получилось, было 1,3 миллиарда рублей, а стало — четыре с половиной! Почти в три с половиной раза! Эх, как же обидно мне было, что я не мог вычислить «свой» вклад в этот рост. Ну не помнил я тех данных, хоть не раз их слышал с экранов телевизоров от страдальцев по «России, которую мы потеряли»[2], что развитие до Первой Мировой шло просто бешеными темпами.
С другой стороны их противники столь же яростно доказывали, что все рассказы о процветании царской России — сплошное враньё. Я тут уже прилично пожил, и понял, что в чём-то правы были обе стороны.
Вот и хотелось, чисто для себя оценить собственное влияние. В том, что оно было, можно было не сомневаться. Хотя бы предотвращение эпидемий холеры и тифа в армиях стран Балканского Союза — точно без меня не обошлось. Они ведь почти начались, несмотря на то, что наш Холдинг оплатил дорогу сотням медиков-добровольцев и поставлял хлорку и карболку сотнями тонн.[3]
Наша борьба за влияние на прогрессистскую партию напоминала карточную игру, обе стороны выкладывали всё новые козыри и увеличивали ставки. Мы всё активнее вербовали промышленников, имевших своих людей в руководстве, и привлекали на свою сторону уважаемых ученых и инженеров. А главное — мы открывали по всей Империи всё новые и новые Дружины Прогрессоров и Пионеров Прогресса. Кто-то хмыкнет недоумённо, но это от недомыслия. Помните, что мне Генри говорил, цитируя Писание? «Где сокровища ваши, там и сердце ваше!»
Сердца большинства матерей и многих отцов отданы их детям. И потому вступление в дружину ребенка не так уж редко приводило и к появлению нового активного союзника из числа родителей или даже дедушек-бабушек. А со временем союзник мог и членом партии стать.
Но и противники всемерно консолидировали наших недоброжелателей, завистников и просто конкурентов. Так что на какое-то время мы достигли равновесия.
Именно поэтому я страстно ожидал окончания Балканской войны. Нашей фракции не хватало харизматичного вождя. И Семецкий как первый в мире лётчик и герой войны годился на эту роль, как никто другой! И вот, в марте наконец-то начался штурм Адрианополя[4]…'
Людвигсхафен-ам-Райн, штаб-квартира химического концерна« Бадише анилин унд зода-фабрик»,
1 апреля 1913 года, вторник
Генрих фон Брунк, Председатель Наблюдательного Совета концерна «Бадише анилин унд зода фабрик» начал достаточно вежливо:
— Герр майор, позвольте представить вам двух наших лучших химиков — герры Фриц Бош и Карл Габер. Это лучшие эксперты в нашей стране. Господа, позвольте представить вам майора Рейхсхеера[5] Ганса Шредера.
Присутствующие обменялись кивками.
— Герр майор, мы внимательно слушаем ваш вопрос.
— Войны между Турцией и Италией, а затем — и странами Балканского Союза представляют для нас большой интерес. Поэтому мы наблюдаем за ней со всех сторон. Турки и итальяцы приняли наших военныых наблюдателей. А в болгарской армии есть немало немцев, не забывших фатерланд.
— Это понятно, учитывая, кто у них король! — понимающе заметил фон Брунк.
— Но успех штурма Адрианополя задал нам ту ещё загадку. Его нельзя объяснить только активным применением авиации и бронеавтомобилей.
— В газетах писали, что немалый вклад был от ударного добровольческого батальона герра Семецкого! — отозвался Бош. — Они применяли в огромных количествах миномёты, ручные и винтовочные гранаты, а также носимые пулемёты. Может, в этом и кроется разгадка?
— Нет! — отрезал майор. — Фактор миномётов и гранат мы учли полностью. А эффективность носимых пулемётов сильно преувеличена газетчиками. Это всё русское оружейное лобби, господа. Они пытаются всучить эти свои «натахи» кому только могут. Но даже итальянцы купили эти лёгкие пулемёты и карабины под тот же патрон только для нужд карабинеров. То есть, для полицейских функций. Помимо них покупают только китайцы и мексиканские повстанцы. Нет, господа, секрет этой победы кроется в другом. У сербов невесть откуда резко выросло производство тротила.
— И что же в этом вас удивило?
— Мощность их химических производств позволяла такое увеличение, — нехотя признал Шредер, — но нам совершенно непонятно, откуда они взяли столько толуола?
— На этот вопрос мы вам
