Джон Кристофер - Смерть травы. Долгая зима. У края бездны

— Да, не в своем уме. Но, как ты понимаешь, нашей вины в этом нет. Думаю, несчастный оказался в ловушке и еле выбрался. Теперь он сам не свой.

— Здорово вы его отогнали, — удовлетворенно сказал Билли. — Последним камушком задели по–настоящему!

Метью захотелось ответить мальчику, объясниться, но он не сумел отыскать нужных слов. Впрочем, нужно ли объясняться? Разве не уподобился бы он тогда человеку, застывшему на краю обрыва? Не хватало только по примеру несчастного безумца изливать свои душевные муки на не желающую слушать и не стремящуюся понять аудиторию.

— Пойдем в Сент–Мартин, Билли. Там есть аптека. Я немного покопаюсь и посмотрю, чем можно поживиться. Еще там есть магазин инструментов и несколько продовольственных лавок. Вряд ли мы увидим такое же опустошение, как в Сент–Питер–Порте. Да и до нашего лагеря оттуда не так далеко.

— Значит, у нас лагерь, мистер Коттер? — Билли запнулся. — Может, сложить у палатки кучу камней — на случай, если он туда доберется?

— Нет, — ответил Метью. — Не думаю, что они понадобятся.

Вскоре они увидели издали кучку людей. Метью с Билли поднимались из долины Хабитс, а незнакомцы находились в Ла–Белльез. Их было примерно полдюжины: двое рылись в куче обломков, остальные неподвижно стояли поблизости. Один из них приметил Метью и его спутника и приветственно помахал им рукой.

Билли вцепился в руку Метью:

— Это не опасно?

— Опасно?..

— Они не могут оказаться сумасшедшими, как тот?

— Не думаю.

Как прореагировал на появление людей он сам? С того момента, как он нашел Билли, в его подсознании поселилось ощущение, что кое–кто все–таки выжил. В этом чувстве крылась надежда, защита от одинокого беспросветного будущего. После встречи с безумцем на краю обрыва надежда переросла в уверенность. Они — не единственные, кто пережил катастрофу, со временем неминуемы встречи с другими людьми; у него будет с кем жить бок о бок, работать, на чьи плечи переложить часть ответственности за мальчика. Теперь надежда, уверенность воплотились в реальность. Почему же он не радуется? Шагая вместе с Билли по направлению к соплеменникам, Метью чувствовал уколы беспокойства, еще не будучи в состоянии объяснить самому себе их причину.

Завидя новичков, двое производивших раскопки отвлеклись от своего занятия. Всего в группе оказалось семеро человек. Женщин было три: темноволосая особа лет шестидесяти с отталкивающей внешностью, пухлая дурашливая блондинка лет двадцати с небольшим и девочка на год–два младше Билли. Если не брать в расчет синяки и ссадины, все трое выглядели вполне здоровыми. Из четырех мужчин один был совсем стар, один — примерно в возрасте Метью, остальным на вид было лет по двадцать пять. Один из молодых людей, тощий кудрявый блондин, сидел пригорюнившись, вытянув вперед перевязанную ногу. Голова старика была обмотана рваной тряпкой; его зубы выбивали лихорадочную дробь. Ровесник Метью как будто обошелся без серьезных ранений, однако он выглядел рассеянным, и его вроде бы подташнивало. Зато второй из молодых людей кипел энергией. Все остальные были наряжены в разноцветное тряпье, не всегда подходившее по размеру; на этом же был синий комбинезон, который, несмотря на пятна и пыль, придавал ему солидности, а обут он был в высокие кожаные сапоги. Смерив Метью и мальчика задумчивым взглядом, он протянул им руку. Метью ответил ему рукопожатием.

— Меня зовут Миллер, Джо Миллер, — представился молодой человек.

— Метью Коттер. Мальчика зовут Билли Таллис.

Миллер потрепал Билли по волосам:

— Привет, Билли! У тебя непорядок с рукой?

— Сломал при землетрясении. Мистер Коттер помог мне.

— Молодец мистер Коттер. — Миллер обернулся к Метью. — Нам очень кстати полезные люди. От этой шайки нет никакого проку.

У него были длинные, густые волосы; подбородок зарос синей щетиной. Он был крепок и красив, хотя ничем особенным не отличался; в его серых глазах Метью прочел спокойную уверенность.

— Я рад любому, кто способен оказать помощь.

У каждого времени — свои герои. Миллер был в этой кучке счастливчиков несомненным лидером. Он сам прекрасно сознавал это и стремился подкрепить свое положение: в его голосе звучала самоуверенность и вызов чужаку.

— Не знаете, остался ли еще кто–нибудь? — спросил Метью.

— Вы имеете в виду, в живых? Пока не видел. А вы?

— Всего одного, да и тот… ну, в общем, не в себе.

— Свихнулся? — Миллер перевел укоризненный взгляд на своих спутников. — Как и большинство здесь. Их мозги еще не пришли в порядок после встряски. Видели город?

— Только что, — кивнул Метью.

— Как только мне удалось выбраться, я направился прямиком туда. Ну и зрелище! И Сент–Семпсон не лучше. Тут единственный приличный торговый центр, от которого хоть что–то осталось.

— Именно поэтому мы сюда и пришли, — молвил Метью. — Меня особенно интересовала аптека.

— Да вы, я погляжу, сообразительный народ. — Миллер закусил толстую нижнюю губу. — Мне это и в голову не пришло: охотимся за едой и за одеждой. Но вы правы, надо подумать о лекарствах, о бинтах… Побыстрее бы откопать все это, пока не зарядил дождь. — Он посмотрел на Метью в упор. — Где вы провели ночь?

— Мы установили палатку прямо в поле, недалеко от моего дома. Это в Сент–Эндрю.

— А мы расположились неподалеку от Сент–Бей. — Он скорчил гримасу. — Тоже хорошенькое теперь местечко, можете себе представить… Но по крайней мере близко отсюда, да и вонь не должна туда долетать. Вам бы лучше перебраться к нам.

Молодой человек обладал природным умом или во всяком случае сообразительностью. Метью кивнул в знак согласия.

— Еще у нас есть ослик, — вставил Билли.

— Вот это да! — Миллер взглянул на Метью. — Живой и невредимый?

— Да. Правда, не первой молодости. Одна из ослиц мисс Люси.

— Главное, что на четырех ногах! Я углядел несколько живых коров, но все они увечные, долго не протянут. Мамаша Латрон, — он кивнул в сторону старухи, — утверждает, что видела одну корову спокойно пасущейся, но ей видятся к тому же и ангелы, а также Иисус Христос в силе и славе своей… Вот что я вам скажу: мы прямо сейчас пойдем за вашей животиной, прежде чем ее там пристукнут.

— Кто же ее пристукнет?

— Мало ли кто! А останется невредимой — так забредет куда–нибудь. Кстати, вы нагрузите на нее свое добро. — Миллер подозвал ровесника Метью. — Гарри, последи за остальными, пока мы не вернемся. Мне не терпится самому взглянуть, сколько всего им удалось добыть.

— Можешь остаться здесь, если хочешь, Билли, — предложил Метью.

— Лучше я пойду с вами, мистер Коттер.

Миллер дружески потрепал мальчика по подбородку:

— Оставайся, присмотришь здесь за малышкой Менди. Надо же ей хоть с кем–нибудь играть. — Мальчик все еще колебался. — Давай–давай, парень. Делай, как тебе говорят.

Билли вопросительно посмотрел на Метью; тот поощрительно кивнул. Миллер и Метью зашагали прочь. Дети застыли друг против друга в нерешительности.

— Юное поколение, — произнес Миллер. — Я люблю детей, особенно когда они послушные. Кроме того, они нам понадобятся.

— Значит, вам не чуждо долговременное планирование?

— Долговременное, кратковременное — не в этом суть. Просто надо во всем разобраться. Когда что–то делаешь, действуй осмысленно, только тогда добьешься толку. Скажем, есть один вопрос, с которым нам надо покончить, не откладывая его в долгий ящик. — Миллер пристально посмотрел на Метью из–под густых черных бровей.

— Какое?

— Ширли. — Метью недоуменно уставился на него. — Ну, блондиночка. Она моя. — Молодой человек помолчал. Метью тоже хранил молчание. — Как я погляжу, вы куда сообразительней, чем любой из этой моей шайки. Мы сможем с вами столковаться. Не вижу причин, почему бы нам не поладить, только я не хочу, чтобы вышла размолвка из–за девчонки.

— На этот счет у вас со мной не возникнет трудностей, — заверил его Метью.

— И прекрасно! — Миллеру хотелось придать своему голосу беспечности, но было ясно, что ответ Метью снял с его плеч немалую тяжесть. — Я просто хотел убедиться, что мы понимаем друг друга. Где там ваша ослица?

Они расположились на обед неподалеку от места раскопок. Женщины сварили то ли суп, то ли рагу в здоровенной кастрюле и разложили кушанье по разнокалиберным емкостям: в кастрюльки поменьше, в две пустые консервные банки и в упаковку из–под торта. Единственную целую суповую тарелку вручили Миллеру. Был подан даже десерт — месиво из размороженной смородины со сливками. Насытившись, мужчины уселись на солнышке, с наслаждением затянувшись сигаретами. Доставшаяся Метью сигарета была сильно помятой, но это не испортило вкуса табака.

К тому времени к ним присоединился еще один человек, абориген острова Гернси по имени Де–Порто: маленький, коренастый, круглолицый, с внушительным носом и слегка вытаращенными глазами. Этому фермерскому сыну оказалось тридцать с небольшим лет.