Трое из Иудеи - Валентин Леженда
- И что на этом действительно можно летать? – недоверчиво спросил царь.
- Ещё как можно! – весело воскликнул изобретатель, любовно глядя на обожаемое детище.
- Ну-ка, голубчик… - задумчиво проговорил Соломон. - Продемонстрируй-ка нам столь удивительный симбиоз человека и птицы так сказать на практике.
- Да запросто, – и изобретатель бесстрашно продел руки в кожаные петли, специально приделанные к концам импровизированных крыльев. – Эх!!!
- Таки полетел… - изумлённо зашепталась толпа зевак.
Гениальному умельцу не понадобилось даже разбегаться. Он взял и прямо с места вспорхнул в синее небо, усиленно работая жутко скрипучими, но зато фантастически эффективными крыльями.
- Честь для человека — отстать от ссоры; а всякий глупец задорен! – с искренней гордостью за соплеменников громогласно выдал молодой царь очередную крылатую фразу. – Возвращайся на землю, дружище, ибо решил уже я, как рассудить вас с братом.
- Не могу-у-у-у… - донеслось прямо с небес, где безумец закладывал опасный лихой вираж, которому могла позавидовать любая птица.
- Но почему? – бесконечно удивился Соломон. – Я не вижу никаких видимых препятствий для твоего благополучного приземления.
Вместо парящего в небе изобретателя ответил его старший брат:
- Идиот так и не научился садиться! Взлетать умеет, а вот чтобы вернуться на землю… В первый раз его дурную голову спасла удачно подвернувшаяся копна сена. Но сейчас… - ушлый родственник непризнанного гения сокрушённо покачал головой. – Умоляю тебя, царь, позволь мне немедленно запатентовать сие ценнейшее изделие, за коим несомненно великое будущее, пока придурок не размозжил свою голову оземь. В толпе наверняка отыщется нотариус, ведь в Иерусалиме юриспруденцией зарабатывает на жизнь каждый третий. Кстати, чертежи всегда при мне. Вот!
И ловкий иудей быстро скинул одежду, продемонстрировав искусно выполненную на спине татуировку.
- Точная копия со всеми комментариями, касающимися сборки отдельных частей.
- Немедленно верните его на землю! – гневно прокричал Соломон. – Эй, вы там… окончательно оглохли?!!
Разомлевшие на солнцепёке дедки не сразу сообразили, что царь обращается именно к ним. Старая верная гвардия зашевелилась, наполнив округу веселым хрустом поражённых артритом суставов.
- Туда! – царь указал перстом в небо. – Фас!!!
Увидев цель дедки, наконец, активизировались. Тут же из-за ближайшего угла появилась огромная осадная катапульта на больших деревянных колёсах. Артиллерийский расчёт взял цель в перекрестие прицела.
- О, царь, сжалься надо мной! – громко взвыл старший брат безумного гения. – Позволь же скорее запатентовать эти проклятые крылья!
Но Соломон был глух к любым мольбам.
- Заряжай!!! – грозно разнеслось над разинувшей рты толпой.
- Приготовиться! Пли!!!
И огромный камень по замысловатой дуге ушёл в ясное небо.
Самые сообразительные из иудеев тут же побежали, быстро догадавшись куда именно упадёт смертоносный снаряд, выпущенный в небо старыми кретинами. К слову сказать молодой царь, задрав полы длинных одежд и громко ругаясь, бежал впереди всех, подавая наглядный пример замешкавшимся по той или иной причине добропорядочным еврейским гражданам.
Огромный камень с ревом пронёсся на приличном расстоянии от нарезающего круги в небе изобретателя, немало того удивив, после чего обречённо рухнул вниз аккурат на то самое место, где несколько мгновений назад восседал молодой правитель. Позолоченное судейское кресло разлетелось в щепки, разбудив успевших в очередной раз задремать старых верных гвардейцев.
- А что таки случилось?!! – наперебой спрашивали обеспокоенные дедушки, противно шамкая беззубыми ртами. – Иерусалим снова атакуют филистимляне?
Но тут на место разыгравшейся оказии вернулся царь, и гнев его был подобен гневу рокочущего речного потока в период обильного весеннего половодья. Дряхлые гвардейцы имели весьма бледный вид, а кое-кто из особо впечатлительных даже упал в спасительные объятия глубокого старческого обморока.
Пообещав весёлым старичкам все мыслимые египетские казни, Соломон с удивлением увидел как летающий человек начал резко снижаться и через секунду уже стоял рядом с ним облегчённо вытирая обильно выступивший на лбу пот.
- Научился!!! – сияя, словно новенький золотой шекель, сообщил царю изобретатель. – Оказывается всё очень просто, сложил крылья за спиной во время спуска, а у самой земли снова их широко расправил!
При большом стечении народа Соломон будто родного брата обнял гения и, разжав крепкие мужские объятия, сообщил уже принятое окончательное решение:
- Полезную вещь ты придумал, дружище, и за это жалую я тебе ежегодный доход на безбедную жизнь и должность главного дворцового… кем же тебя мне назначить… ну, скажем, будешь… главным дворцовым мастером на все руки!!!
Старший брат изобретателя от зависти чуть не испустил дух на месте.
- А как же… - робко начал неблагодарный родственник.
- «А как же» останется у меня! – бескомпромиссно отрезал Соломон. – Повелеваю чудесное изделие изъять в пользу дворца. Не исключено, что в будущем мне либо кому-нибудь из придворных придётся им воспользоваться.
Мудрое решение было встречено бурей всеобщего одобрения и царь на этом фоне произнёс новую крылатую фразу:
- Я увидел: нет большего блага, чем радоваться своим делам, ибо в этом и доля человека, — ибо кто его приведёт посмотреть, что будет после?
- Следующие! – громогласно объявил главный судебный распорядитель, ударив в землю массивным посохом.
Расположиться с удобством было теперь решительно негде и посему вершащий суд царь присел на камень у городского фонтана, время от времени бросая злобные взгляды на робко прячущих глаза пожилых телохранителей.
К Соломону подошли те самые двое юношей и прекрасная девушка, что ждали своей очереди.
- Ну, с вами заранее всё кажется ясно!- улыбнулся в бороду мудрый царь. – Неразрешимый любовный треугольник?
Все трое слаженно кивнули.
- Лучше жить в земле пустынной, нежели с женою сварливою и сердитою, – важно заметил Соломон, после чего указал на высокого голубоглазого брюнета. - Говори сперва ты!
- Я люблю эту девушку больше чем жизнь и нет мне смысла задерживаться на этом свете, если рядом со мною не будет её до конца дней моих.
- Теперь ты! – царь перевёл взгляд на невысокого надменного блондина.
- Без неё мне свет не мил, не убавить этот пыл! – гордо ответил блондин и попытался разразиться сочиненной своими убогими силами элегией, но первые строки были столь кривыми, что из толпы зевак тут же прилетело два камня, чуть не решивших исход неразрешимого спора в пользу голубоглазого брюнета.
- Ну а что скажешь ты, красавица? – лукаво поинтересовался Соломон у потупившей прекрасные глаза девушки.
- Я… я затрудняюсь с ответом… - тихо и как будто печально отозвалась та.
