Баба Люба. Вернуть СССР 3 - А. Фонд

— Буду! — кивнула я. — И свой человек в типографии мне очень нужен.

— Дальше, — вздохнул Всеволод, решив не заострять на этой теме.

— Ольга Ивановна Сиюткина.

— Тоже пенсионерка! — схватился за голову Всеволод.

— Она раньше работала агрономом, — сказала я.

— Картошку будешь выращивать? — съехидничал Всеволод.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — хмыкнула я и зачитала новую кандидатуру по списку, — Фёдор Степанович Кущ. Учитель физики.

— Толковый мужик, правильный, — кивнул Всеволод.

Ну хоть одна кандидатура у него не вызвала возражений.

— Ирина Александровна Белоконь, — огласила последнюю кандидатуру я.

— Вот! Белоконь! — взвился Всеволод.

— Что не так с Белоконь? — не поняла я.

— Ты меня в могилу раньше времени сведёшь!

— Почему это?

— Белоконь! Ну как можно додуматься включить в одну группу Рыбину и Белоконь⁈ — продолжал причитать Всеволод. — ты разве не знаешь, что они враги?

— Знаю, — пожала плечами я.

— И тем не менее ты их обоих включила в группу! Да ты пойми, мы их никогда даже на одну сторону не ставим, когда молебны идут. Они же поубивают друг друга, а потом разнесут всё остальное. И твою группу тоже!

— Потому я их и включила, — пояснила я.

— Они тебя замучают, Любовь Васильевна! Сожрут и выплюнут!

Всеволод продолжал кричать и возмущаться. Первые минут пять было интересно, но потом наскучило. Ну вот не объяснишь же ты ему, что тут расчет очень простой. И даже примитивный. Если я возьму в группу Зинаиду Петровну, то она действительно превратит моё существование в филиал ада. И то же самое будет, если я возьму, к примеру, только Белоконь. Более того, если я возьму в группу кого-то из их подруг (а община давно превратилась в два враждующих лагеря благодаря непримиримой «дружбе» Рыбиной и Белоконь, поэтому бери любого и не ошибёшься), то будет то же самое. Если не хуже. Поэтому самое умное, что я придумала — это взять их обеих. Пусть дерутся между собой. А я буду эдаким добрым миротворцем, на словах поддерживая то одну, то другую, а на самом деле исподтишка подкидывая дровишек в костёр их вражды. А чтобы они потом не объединились против меня, я чуть позже, когда они наиграются воевать между собой, найду им общего врага. И тогда не будет у меня более надёжных и верных союзников-соратников, чем эти бабоньки.

Вот такой был мой расчет.

— Я справлюсь, — сказала я Всеволоду и добавила, — утверждайте состав группы, и мы начнём первое мероприятие.

— Что за мероприятие? — насторожился старейшина.

Я чуть не засмеялась — чуйка у него работает, как надо, а вслух сказала:

— Это будет сюрприз.

Глава 4

Как говорил незабвенный Карлсон: «есть три способа — курощение, низведение и дураковаляние. И я думаю, что придется применить все три сразу»!. По отношению к моей новосозданной и утверждённой Всеволодом группе из вышеперечисленных трёх способов годился разве что первый.

Я вошла в комнату, малый зал дома молитв (на самом деле небольшая комнатушка, которая скорее служила читальней и где проходили беседы с малым количеством людей, на пример, с молодёжью, или со вступающими в брак), и оглядела присутствующих.

Сейчас здесь собрались всей разношерстной компанией из моего списка: юрист Пётр Кузьмич Пивоваров, «светская львица» общины Зинаида Петровна Рыбина, слесарь Ефим Фомич Комиссаров, наборщик в типографии Ксения Сергеевна Зыкова, агроном Ольга Ивановна Сиюткина, учитель физики Фёдор Степанович Кущ и ещё одна «светская львица» Ирина Александровна Белоконь. Все такие разные и по образованию, и по профессии, и по возрасту. Зато вместе мы — сила. И то, что по моим расчётам должна сделать эта группа — изменит существующий миропорядок. Ну, и поможет мне вернуть СССР.

О том, что может быть и эпический провал, я старалась не думать.

И вот сейчас мне предстояло знакомство, мотивация и постановка первой задачи. А ещё нужно «спеться» командой. Нам придётся решать совершенно разные задачи и лучше, чтобы не было как в басне о лебеде, щуке и раке.

— Здравствуйте, товарищи, — улыбнулась я и пояснила, — вам должно быть интересно, зачем вас здесь собрали? Сейчас я отвечу на этот вопрос…

— Мне вот совершенно не интересно! — поджала губы Белоконь, — я не понимаю, почему своё личное время я должна тратить на что-то непонятное⁈

— Действительно! — поддержал её Пивоваров и демонстративно посмотрел на часы.

— Товарищи! Давайте выслушаем Любовь Васильевну! Нас ведь здесь собрали не зря! — попытался уладить ситуацию Кущ.

— Ирина Александровна! — наполненным ядом голосом буквально пропела Зинаида Петровна, — сегодняшнее совещание инициировано по просьбе Всеволода Спиридоновича. Значит, это важно. Для общины важно. Что вам непонятно? Но так-то вас здесь никто, как говорится, не держит!

И она метнула такой осуждающий взгляд на заклятую подругу, и я поняла, что всё будет не так просто, как я ожидала. Совсем не просто.

— Да дайте же ей хоть слово сказать! — возмутилась Сиюткина, — мы уже десять минут сотрясаем воздух, а ничего ещё не услышали!

— А мне через час нужно на работу, — сообщила Зыкова, — я сегодня с обеда работаю.

Я смотрела на них, стараясь не показывать обуревающих меня чувств. Без выражения на лице. Просто ждала, когда первые эмоции улягутся.

Но, похоже, народ только начал, и ещё даже во вкус не вошел. Прения грозили затянуться надолго, особенно это ощущалось по одухотворённым лицам Рыбиной и Белоконь.

Я прокашлялась.

Ноль внимания.

Я покашляла ещё.

— Милочка, у вас грипп, что ли? Вы нас тут всех не перезаражаете? — участливым голосом поинтересовалась Белоконь и послала мне понимающую улыбку.