Опричник. Канцелярия Государственной Безопасности - Станислав Кемпф

Я остановился и огляделся по сторонам. Девушка моментально смолкла и с подозрением уставилась на меня.

— Не это? А что тогда?

— Главное, — я понизил голос до таинственного шёпота. — Главное — где гуляет остальное тело! Почему не на месте? Кто дал разрешение? — вещал я из тёмного коридора. — А голова что — отфутболил и все дела.

Это я и продемонстрировал, от души пнув пресловутую голову. Черепушка с воплями и матом вылетела из дверей, спикировав прямо на княжну. Розалия завизжала, отбила подачу и бросилась за мной, видимо, решив, что за моей спиной окажется в безопасности.

Позади нас ворковала Колокольчик, сочувствуя несчастной отрубленной части тела, которую никто не любит, и все обижают.

— У вас тут всегда так? — напряжённым голосом поинтересовалась Розалия из-за моей спины.

— Обычно ещё хуже, — равнодушно ответил я, галантно распахнул двери в общую комнату.

За столом в одиночестве сидел Бермонт, довольно урча над тарелкой с мясом. На нас он даже не оглянулся. Наш товарищ жил по принципу: когда я ем, то глух и нем.

— Прошу, — гостеприимно кивнул, приглашая девчонку пройти в столовую-гостиную.

Если бы я знал, чем закончится моё приглашение, вошёл бы первым. Но, увы, нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся. Слово отозвалось болезненным воплем и отборным матом.

Княжна, недолго думая, переступила порог вслед за мной. Но не успела оглядеться и поздороваться с командой, как обнаружила обезглавленный мужской труп. Онемев от испуга, Розалия широко раскрытыми глазами наблюдала за тем, как тело внезапно поднялось и приветственно помахало ей ручкой.

Девчонка икнула, ойкнула, зажала рот ладошками, попятилась. Её и без того огромные глазищи увеличились раза в три, когда труп, пританцовывая, подошёл к ней, поклонился, приглашая на танец.

Не дождавшись ответа, тело подхватило княжну и закружило в вальсе, нахально переместив руки с девичьей талии на попку, аппетитно обтянутую джинсами. Вот после этого и раздался болезненный вопль с отборным матом. И нет, ругалась не княжна.

На руках у Колокольчика изыскано и витиевато материлась отрубленная голова. Обезглавленный труп отпрыгнул от княжны, согнулся в три погибели, обеими руками прикрывал собственные яйца, чтобы не получить добавки.

Княжна, недолго думая, превратила мужское достоинство в омлет, когда нахальное тело полезло её лапать, и теперь норовила сделать из омлета блюда дня — отбивную с кровью. В защиту девушки могу сказать одно: она не ведала, что лупит по живому.

— А я предупреждал, — невозмутимо выдал Бермонт и вернулся к поеданию бифштекса.

— Да пошёл ты, предупреждальщик! — простонала голова на руках графини.

— Ну, будет тебе, Бес, — Колокольчик потрепала голову по макушке. — Вот учу я тебя манерам, а всё без толку. Это тебе не девка деревенская, которую цап-царап и на сеновал. Это целая княжна. К ней с почтением и обходительностью надобно. А ты сразу лапать.

Графиня аккуратно поставила голову на стол, хлопнула Бермонта по плечу и походкой от бедра отправилась к умывальникам мыть руки, деловито поинтересовавшись:

— Что у нас на обед?

— Борщ, гречка с гуляшом, огурчики-помидорчики, пироги с мясом.

— А компот?

— И компот. Земляничный. Как ты любишь.

— Бер, ты — душка! Спасибо! — графиня чмокнула Бермонта в макушку, плюхнулась на любимый стул и вопросительно уставилась на меня.

Я вздохнул, чертыхнулся про себя, обнаружил, что вся гоп-компания в сборе, и представил новобранца.

— Знакомьтесь. Розалия Сергеевна Зверева, новый член команды.

— Да какой же она член, она…

— Молчать! — рявкнул я и от души отвесил Бесу подзатыльник.

Отрубленная голова подскочила на месте, слетела со стола и покатилась по полу, ругаясь и причитая, прямо к ногам княжны. «Да чтоб тебя! — Выматерился про себя, закатывая глаза. — Точно в обморок грохнется, откачивай её потом, рот в рот. Хотя… — я оценивающим взглядом прошёлся по ладному княжескому телу. — Тут очередь выстроиться, чтобы рот в рот. А уж на массаж сердца придётся талончики под запись выдавать».

Надо отдать должное княжне: она не отпрыгнула и не рухнула без чувств, когда бесхозная голова подкатилась к её ногам. Брезгливо сморщив носик, Розалия аккуратно отпихнула башку кончиком сапога, вежливо поздоровалась со всеми сразу и поинтересовалась у меня:

— Где я могу вымыть руки и привести себя в порядок?

— Ло, покажешь? Заодно и экскурсию по базе проведёшь.

Я с удовольствием перевёл стрелки на единственную девушку в нашей команде отморозков. До сегодняшнего дня. «Не было печали, — завелась в команде неведомая зелёная зверушка. "Наплачемся мы с ней, — тоскливо вздохнул я, глядя вслед графине и княжне. — Лучше б таксу завели, честное слово. Весёлый пёс, и для охоты сгодится. А тут… котёнок в мешке. Но — сам захотел, самому теперь и расхлёбывать».

Девушки вернулись довольно быстро. К моему удивлению, Розалия быстро пришла в себя, но всё равно зависла в ступоре, когда увидела Беса в собранном виде.

— А это у нас Кощей Бессмертный, — широко улыбаясь, представила Колокольчик. — По паспорту Константин Беляев, по жизни Бес окаянный, не убиваемый, вечный клоун, в прошлом князь. О прошлом расспрашивать не советую, — доверительно понизив голос, уточнила графиня. — Его Сиятельство гневаться начнут, и частями тела кидаться.

Вербена продолжала развлекаться, красочно характеризуя каждого члена команды

— Очень приятно, — пробормотала княжна, бочком обходя Беса. — Розалия Зверева. А… как так получилось?.. — девчонка замялась, стесняясь спросить у Кости подробности его лего-тела.

— А уж как мне приятно, — демонстративно потирая ушибленное место, осклабился Костя.

— Бес, — одёрнул я, падая на стул и пододвигая к себе тарелку с ароматным борщом.

— Трагическая случайность, — картинно вздохнул Бес. — Поскользнулся, упал…

— Закрытый перелом не вижу, — улыбнулась княжна.

— Не срослось, — развёл руками Костя.

Бес шутливо поклонился, при этом голова упала с плеч ему в руки. Княжна отшатнулась, но тут же взяла себя в руки и посоветовала:

— Не болтайте ерундой, тогда и падать не будет.

— А-ха-ха, — заржал Бермонт, хлопая ладонью по столу. — Уела она тебя, да, Бес?

— Бер, ну твою ж мышу, — поморщился я.

От удара беровской лапищи борщ расплескался. Пришлось вставать и топать за тряпкой.

— А ты ничего, малышка, — Костя подмигнул Розалии, порозовевшей от смущения или собственной смелости. — Замёрзнешь, приходи, согрею. А там, глядишь, и женюсь.

—