Опричник. Канцелярия Государственной Безопасности - Станислав Кемпф

— Да ладно тебе, Ло, — окончательно смутился Бермонт и скипнул экран, чтобы ответить.

— Да… Добрый… Это обязательно? А если я не хочу… Ты же знаешь, я не хотел этого…

С каждым словом Бер мрачнел всё больше и больше, значит, звонил отец и настаивал на исполнении каких-то семейных обязанностей. С тех пор как Михаил из младшего княжеского отпрыска превратился в наследника, его спокойная жизнь закончилась.

Старший брат Бера служил в разведывательной роте. Его группу кто-то предал, отряд попал в засаду. Большую часть уничтожили на месте, а вот Павла (наследника генерал-майора российской армии князя Рафаила Бермонт-Авалова) взяли в плен, надеясь обменять на какую-то шишку, прихваченную на шпионаже.

Не срослось. Павел менять свою жизнь на жизнь шпиона отказался, отец его шантажу тоже не поддался. Так и сгинул старший княжеский сын в иноземных застенках. Тело его, разрубленное по частям, доставили в усадьбу Аваловых, прямиком в личный кабинет князя. С тех пор наследником значится Бермонт со всеми вытекающими из статуса обязанностями.

'Десять, девять, восемь, семь,

Я убью тебя совсем.

Шесть, четыре, пять, три, два,

Покатилась голова'.

Замогильным голосом заговорил чей-то рингтон и тут же затих. Похоже, творчество Бера пошло в массы. Колокольчик грациозно поднялась, с непроницаемым лицом поднесла трубку к уху и произнесла уже на выходе из столовой:

— Добрый день, мама. Как ваше здоровье?

Правда, выйти за дверь она не успела, застыла соляным столбом в центре комнаты.

— Какой бал? Что? Какая пара? Мама, но… Хорошо, мама. Да, мама. Буду, мама. Да, не одна, мама. Да, с достойным спутником. Вам понравится, обещаю.

От этого обещания у меня на голове волосы встали дыбом. Я торопливо опрокинул в себя остатки компота и попытался улизнуть по тихой. Не срослось.

— Свар, что ты делаешь в пятницу вечером?

— Я? Э-э-э… Мотор надо перебрать, запасы в оружейке пополнить, отчёт написать, куратор уже бесится… Короче, занят я, — понимая всю бессмысленность моих оправданий, перечислял я.

— Неверный ответ.

Колокольчик улыбнулась нежнейшей из своих улыбок, поправила и без того безупречную причёску и категорично объявила:

— В пятницу ты сопровождаешь меня на бал.

— Нет. И это — не обсуждается, — отрезал я.

Ло хотела что-то сказать, но не стала. Графиня прекрасно знала, когда можно у меня продолжать что-то требовать, а когда лучше смириться и не наглеть.

— На бал? Вы тоже на бал? — радостно заревел медведь, от полноты чувств хлопнул рукой по столу.

Многострадальная мебель не выдержала и треснула пополам.

«Твоя мама звонит, сними трубку, твоя ма…»

Все разом уставились на княжну. Девочка покраснела, ткнула в экран и прижала телефон к уху.

— Я… Но… Да, мама. Хорошо, мама. Да, мама. Как скажете, мама. Конечно, я не хочу огорчить папу. Да, мама. Буду, мама, — смиренно дакала младшая Зверева.

Меня накрыло ощущение дежавю. Я напрягся ещё больше: не хочется верить в дурацкое совпадение, но, кажется, это полный попадос.

Княжна закончила разговор, в замешательстве оглядела наши напряденные лица и едва слышно пискнула:

— Кажется, я тоже иду на бал, — пискнула княжна.

Глава 4

Кто-то застонал громко вслух.

— Не страдай, дорогой, — улыбнулась мне Колокольчик, и только тогда я понял, кто издаёт страдальческие звуки.

— Свар, может, всё-таки с нами? — просительно пророкотал Бер мне на ухо и хлопнул меня по плечу.

— Ты уже взрослый мальчик, справишься, — хмыкнул я.

— Мне нужна пара! — графиня окинула взглядом команду.

— Вербена, возьми с собой Призрака, или вон Кощея. Он умеет угождать дамам.

— Фи, мне нужен приличный кавалер, повторяю: при-лич-ный! А не гусар с казарменным юмором.

— Бермонт… — продолжил было я, но не договорил.

— Нет, Свар, — печально вздохнула графиня. — Либо ты… — я покачал головой. — Ну, я должна была попробовать ещё раз. Либо никто. Что касается Бермонта, полагаю, у князя Авалова свои планы на наследника. Не с руки ему появляться с дамой на смотрины.

Бермонт побледнел, отступил и в ужасе посмотрел на меня. Похоже, такая идея не посещала его светлую голову.

— Свар… — жалобно простонал медведь.

— Смотреть — не значит жениться, не боись, прорвёшься, — утешил я друга. — Призрак?

— Не впишется в общество лицемеров и подхалимов. Ему же дай только повод кулаками помахать, — печально вздохнула графиня. — К тому же половина из тех, кто придёт на бал, прекрасно знакомы с методами воспитания Призрака. Может случиться скандал.

Ну да, было дело, выпорол Тони пару-тройку мажоров. Золотые дети оскорбились и вызвали Антона на дуэль. Призрак и там учудил: устроил показательную порку, знатно погонял дуэльщиков по поляне, лупя по их задницам мечом в ножнах, громко цитируя Кодекс аристократа.

— Вербена… — я собирался утешить Колокольчик, но тут мой телефон выдал «ж-ж-ж», радуя новым оповещением.

Команда выжидательно уставилась на меня. Я взял аппарат в руки и нахмурился. Трижды перечитал, потупил, прикидывая все за и против, но выбора не оставалось: при таких раскладах, похоже, нашей графине повезёт с парой.

— Так, всем вольно, я к князю, — хмуро буркнул я.

— Удачи! — воскликнула графиня. — Нам нужен план. Розалия, и ты мне с ним поможешь.

Княжна хотела что-то сказать, но Вербена ухватила её под руку и потащила к окну, возле которого стояла пара мягких кресел, столик и полка книгами и модными журналами. Несмотря на службу в армии, а теперь и пребывание в опричниках, графиня прекрасно разбиралась в моде, никогда не забывая о том, что она красивая женщина из родовитой семьи.

— Шеф, это катастрофа! — буксировка княжны к журналам прекратилась, я притормозил в дверях.

Вербена обернулась ко мне, неподдельные страдания на её лице вызвали недоумение.

— Что ещё? — подозрительно поинтересовался я.

— Нам не в чем идти на бал! — воскликнула Колокольчик.

— Парадная форма? — предложил я, заранее понимая, что моя идея обречена на провал.

— Моветон!

— Ло, — мне надоел этот цирк. — Реши этот вопрос. Сама. Иначе я его решу по-простому: все пойдут в парадной форме.

С этими словами я развернулся и вышел, клоуны, точнее, светские львицы остались на арене с медведем. Через минуту препирательств я услышал, как сбежал Бермонт, рявкнув напоследок:

— У меня есть костюм!

— Где? — сурово