13-й отдел НКВД. Книга 2 - Павел Барчук
Однако, естественно, более всего меня поразил финал его жизненного пути в новом, измененном варианте. Деду предъявили обвинение в организации заговора против… Хрущева. То есть, прямым текстом никто не связывал два события: ночное купание генсека и арест товарища Симонова, однако, у любого человека при прочтении информации, вставал логичный вопрос: сам ли утоп Никита Сергеевич? Потому как арестовали Иваныча ровно через неделю после этого события. То есть никаких других заговоров он бы устроить уже не мог по причине скоропостижной кончины генсека. Однако, при этом, прямого обвинения в причастности к трагичному событию не было. Просто вот один факт, вот – другой. Немного не стыкуется? Ну так пристыкуйте, постарайтесь. А самое главное – тем, кто, так сказать, выдвинул обвинение и подписал приказ об его аресте, был Никита Пахомович Тихонов, пока ещё не утвержденный в должности.
Я закрыл книгу и уставился в одну точку. Дурацкая привычка делать так во время особо активного мыслительного процесса. Со стороны смотрится, будто я заснул с открытыми глазами.
– Извините. Будьте добры… – Помахал рукой работнице библиотечного зала. – Я могу взять эти книги с собой?
– Конечно, я только запишу их в Вашу карточку и внесу в компьютер.
Девушка что-то пометила в маленьком блокноте, который, как фокусник, вытащила из кармана пиджака, потом исчезла на пять минут, а затем вернулась довольная и счастливая, сообщив, что теперь я имею законное право выносить данные экземпляры из здания библиотеки.
– Чу́дно! – Поблагодарил эту приятную особу, подхватил книги под мышку и направился к выходу.
Очень надо, чтоб Матвеев узнал информацию по делу Иваныча. Решится или нет Николай Петрович – первый вопрос. Позволят или нет Николаю Петровичу – второй вопрос.
Пока что в любом случае лично мне нужно отправиться обратно в квартиру и почитать ещё. Тут же вспомнил о жене… Надеюсь, ее до ночи не будет.
Глава 4
Библиотеку покинул в состоянии глубокого философского осмысления превратностей судьбы. С одной стороны, много узнал ожидаемого и закономерного, подтвердившего мои подозрения, с другой – лучше бы не знал ничего вовсе.
Иваныча подставили, это сто процентов. Он никогда не стал бы предателем. Исключено. Как он сам говорил, у каждого есть цена. Так вот его цена за предательство партии или того, кто стоит у ее руля, несоизмерима. Я не могу представить, кто способен ему эту цену предложить, а главное – в каком эквиваленте.
Пусть дед никогда не вел со мной задушевных бесед, пусть мы не были близки, как до́лжно, однако, даже отталкиваясь от минимального знания, которое о нем имею, он слишком твердолобый, упрямый, чтоб выбрать один путь, и потом внезапно свернуть на другой. Характер не тот.
А заговор против генсека – вообще из области фантастики.
Кстати, о фантастике. Попросил милую девушку выдать ещё до кучи художественную литературу, где бы главный герой перемещался во времени. В ответ получил удивленный взгляд и два произведения: Джека Лондона «Межзвёздный скиталец» и Герберта Уэллса «Машина времени». Вторым вопросом, который задал этой книжной фее, стала тематика демонов, дьявола или чего-то подобного. Взгляд из удивленного превратился в сомневающийся. Ясное дело, не думаю, будто честным гражданам свойственно интересоваться подобным. Однако, профессионализм взял верх над подозрением, и к уже существующим экземплярам добавился ещё один – Булгаков «Мастер и Маргарита». На обложке были нарисованы несколько персонажей, но более всего среди них мое внимание привлек здоровый черный кот. Везде, сволочь, отметился. Даже в советской литературе.
В итоге, из библиотеки топал, как школьник в начале учебного года, со стопкой книг, нести которую было, между прочим, очень неудобно. Ни сумки с собой, ни портфеля, ни завялящего пакета. Я же не ожидал, что возьму все это домой. А изучить, однозначно, надо более подробно.
Прямой наводкой направился к остановке, стараясь по дороге не растерять интеллектуальное богатство. Его ещё необходимо будет вернуть на место, в библиотеку. Нужный троллейбус подошёл практически сразу. Запрыгнул, отдал пять копеек за проезд, а потом с облегчением плюхнулся на свободное сиденье. Время перевалило далеко за обед и приближалось где-то к семи вечера.
Движение на дороге стало более насыщенным, хотя, привычных для современности пробок все равно не наблюдалось. У них, наверное, просто меньше машин. Но я, честно говоря, особо не обращал внимания на то, что творилось за окном троллейбуса. Снова задумался о Лизе. Она, выходит, тут. Не мог я ошибиться. Не мог.
Если рассудить логично, вряд ли девчонка потащила кучу детей, за которых учителя отвечают головой, с одного конца города на другой. Она, конечно, с причудью, но совсем не практично, даже из соседнего, в другой район идти с подопечными пионерами.
Теоретически, значит, там, где я их увидел, должны быть школы или школа. Нужно просто узнать, где именно, а потом пройти по учебным заведениям. И все же… учительница? Это как если бы кошка взялась заниматься досугом мышки. Девчонка имеет очень сомнительные связи с очень сомнительными личностями. Ее к детям никак нельзя. Может ли быть так, что на улице мне встретилась просто сильно похожая родственница? Не знаю. Не уверен ни в чем и ничего отрицать нельзя. Однако… Я ее как-будто чувствую. Смотрю и точно понимаю, Лизонька.
В любом случае, этот вопрос оставлю до завтра. Утром отправлюсь на поиски блондиночки.
Задумавшись, не заметил, как оказался в своем районе. Вышел из троллейбуса и, не торопясь, направился, к дому.
Во дворе народу оказалось в разы больше, чем днём. Пацаны играли в футбол, дети помладше – ковырялись в песочнице на детской площадке, расположенной в стороне от стола, где обосновались местные любители домино, а у подъездов на лавочках, наконец, сидели те самые бабушки. Даже жить стало легче при виде их. Раз они тут, значит, конец света откладывается. Бабушки на лавочке – это символ стабильности и покоя. Хотя, некоторых так язык не повернется назвать, скорее женщины средних лет. Мое появление они встретили гробовым молчанием. Только что говорили, обсуждали какие-то свои важные темы, но едва заметили меня, топающего к подъезду со стопкой книг, моментально умолкли. Причем, лица у них были, словно каждая увидела нечто сильно шокирующее. Буквально
