Промышленникъ - Алексей Иванович Кулаков
Подойдя к небольшому крыльцу при входе в контору, Александр без малейшего удивления констатировал, что дела у почтеннейшего Вениамина Ильича идут все лучше и лучше. Старая двустворчатая дверь, покрашенная в темно-бурый цвет, бесследно пропала, и на ее месте гордо сверкали любовно начищенными бронзовыми ручками (скорее уж поручнями) две новенькие лакированные дубовые створки. Неплохо смотрелась и табличка рядом с ними, извещающая любого, кто только мог читать, о приемных часах. Но лучше всего выглядел швейцар, плавно и в то же время быстро открывший ему дверь и не забывший при этом почтительно склонить голову.
«Интерьеры, как я посмотрю, тоже освежил. И молодежи добавилось – в прошлый мой визит народу в конторе было заметно меньше, а возрастом – заметно старше. А вот и хозяин».
Выглядел личный юрист князя Агренева не очень. Слегка похудел, под глазами просматривались еле заметные тени, да и вообще здоровым видом не блистал, но держался бодрячком, встретив долгожданного гостя ровно посередине своего кабинета. Поприветствовал, дождался ответной вежливости и с места в карьер начал обсуждение накопившихся дел:
– Александр Яковлевич, ну наконец-то! Я уж раза два в Сестрорецк ездил, справлялся, когда вас можно ждать.
– Позвольте узнать причину такого нетерпения?
Причина, а вернее, даже повод искать встречи со своим клиентом у стряпчего был вполне уважительный: потомки героев Эллады решили приобрести двадцать пять тысяч винтовок Мосина – Агренева МАг, столько же револьверов «Грав», ну и боеприпасы ко всему этому богатству. Причем в количествах просто неприличных – примерно на год интенсивных боев всей греческой армии, к тому же в полном окружении. Еще они спрашивали про кое-какую амуницию и возможность рассрочки. Ну и сроки исполнения. Причем последнее интересовало так, что они едва ли не подпрыгивали от нетерпения. На грани этого был и Вениамин Ильич, так как упустить такой контракт… Точнее будет сказать – любой контракт, где ему полагались приличные комиссионные. Так вот, это было просто выше его сил.
– Понятно. Скажите, а эти господа в курсе, что предлагаемая им винтовка несколько отличается от победившего на недавнем конкурсе образца?
– Да, и не имеют ни малейших претензий. Даже, я бы сказал, наоборот – им очень понравились эти отличия.
– Н-да. Ну что же, начинайте готовить бумаги, точные сроки я назову после беседы со своим управляющим.
Юрист слегка замялся:
– Совсем забыл вам сказать, Александр Яковлевич. Я уже имел с ним разговор касательно этого вопроса. Андрей Владимирович твердо заверил меня, что ему представляется вполне возможным выделать всю партию в полгода. И бумаги давно уже готовы. Собственно, все мы ждем вашего решения…
– И все-таки, с вашего позволения, Вениамин Ильич, вначале я должен принять доклад управляющего. Впрочем, и затягивать это дело тоже нельзя, так что назначайте встречу с греками на послезавтра.
Стряпчий прямо на глазах стал выздоравливать: в глазах появился довольный блеск, а на лице – легчайший румянец.
– Слушаюсь. С вашего позволения, я продолжу?
Чем дольше говорил Лунев, тем больше понимал князь причины столь нездорового вида своего собеседника. Начинающий седеть юрист потрудился и сделал столько, сколько и десятку молодых не зазорно сделать. Отправил нескольких своих подчиненных в далекую Испанию – там внезапно решили перевооружить свою армию чем-нибудь поновее и организовали соответствующие испытания и конкурс. Отслеживал аналогичные испытания в Чили – они как раз подходили к своему завершению. И вроде бы месяца через три стоило ждать гостей из Латинской Америки, так как изделие герра Манлихера чилийскую военщину не устроило, а другие претенденты смотрелись еще бледнее. Помимо дел оружейных, Вениамин Ильич не забывал и о других своих обязанностях, все так же добросовестно окучивая отечественных и иностранных предпринимателей на предмет продажи им лицензий. Правда, делал это все больше руками своих подчиненных, число коих не так давно перевалило за шесть десятков человек. Разумеется, не забывал он и отдыхать от трудов праведных – в основном в Москве и ее пригородах, где подыскивал для своего клиента лакомые кусочки недвижимости…
– Вот, для простоты восприятия я отметил на карте города все интересные нам участки земли.
– А что означают эти цифры?
– Это я для порядка, Александр Яковлевич, чтобы ничего не упустить и не перепутать.
Шлеп!
На карту улеглась стопка исписанной бумаги, с характеристиками возможных приобретений. Места для постройки доходных домов, для размещения будущих заводов и магазинов, ну и на отдельном листке – для устройства московской резиденции князя Агренева.
– Если приобрести городскую землю в Большом Харитоньевском переулке, то будет место под застройку, причем совсем рядом с Мясницкой. Чуть подалее, в Пречистенской части, а еще точнее, в Гагаринском переулке – усадьба Нащокиных. Почти в десятину размером и всего за полтораста тысяч. Еще чуть дальше, на углу со Староконюшенным, два участка у князя Гагарина – полторы десятины, двести шестьдесят тысяч на ассигнации. В той же части есть еще две усадьбы: Афросимовых, с хорошими строениями и обстановкой, в Обуховом переулке, за двести сорок тысяч, и задами к ним, в Денежном переулке, у Ермоловых – тоже в прекрасном состоянии, с садом, и всего за сто тридцать тысяч. – Докладчик на мгновение замялся. Глянул на карту, листнул записи и тут же продолжил: – Также есть несколько больших и при этом недорогих домовладений в Арбатской части, у Спиридоновки и Поварской. И вариант с покупкой городской земли в Огородной слободе и Большом Харитоньевском. Конкретных переговоров о цене провести не успели, но если надо…
Молодой аристократ несколько минут помолчал, после чего утвердительно кивнул – надо.
– Теперь по поводу ваших финансов.
Стряпчий встал, дошел до громадного стального сейфа, по какому-то странному недоразумению называемого просто несгораемым шкафом для ценных бумаг, и с некоторой натугой открыл правую створку. Пошуршал многочисленными укладками и папками с пружинным переплетом (некоторые новинки он успевал оценить самым первым) и вернулся обратно.
– Вот-с, прошу – детальный отчет по всем вашим счетам.
Судя по некоторым ноткам в голосе Вениамина Ильича, вначале он хотел добавить что-то вроде «тем, которые мне известны». Но природная скромность все же оказалась сильнее мимолетного любопытства. Убрав в сторону очередную порцию важных бумаг, Александр жестом попросил продолжать дальше, но вместо этого Лунев опять отправился к своему огнеупорному шкафчику.
