Самый лучший комсомолец (СЛП-3) - Павел Смолин

нами, вместе со всеми местными кадрами, которые вас прикрывали. Подпольное производство вы развернули особо циничное, эксплуатируюшее инвалидов. Да вас если государство не расстреляет, народ митинговать пойдет от такой несправедливости. Но! — хлопнул рукой по столу, заранее остановив набравшую воздуха в грудь бухгалтершу. — Но если вместо Москвы мы поедем, например, в следующий «глухонемой» подпольный цех, персонально про вас и вас, — распространил мотивацию и на счетовода. — В средствах массовой информации ничего не расскажут. Скажем, расстрел для вас заменится на «пятнашечку» с возможностью руководить производством, например, верхонок — зэки же не хуже шить умеют, уверен, вы и там развернетесь и наладите образцово-показательное производство. Получится — отсидите десять и по УДО на волю, — пообещал директору. А вам, — бухгалтерше. — Могу предложить десять с УДО через восемь, если будете стремиться к исправлению.

— Ой, не гу-у-уби… — тихо, словно по инерции завела бухгалтер.

— Две минуты на подумать, товарищи, — посмотрел на часы. — Извините, времени нету со смертниками в круговую поруку играть.

Директор раскололся через полминуты, тем самым сняв «блок» и с бухгалтерши. Их общий рассказ занял почти сорок минут, и был записан Вилкой, дядей Витей и Андреем Викторовичем.

— Даже ногти рвать не пришлось! — довольно потянулся я. — Дядь Вить, давайте поручим восемь других УПК товарищам, а сами полетим в Грузию, давить самого важного врага?

— А ты домой-то успеешь? — ухмыльнулся он.

— Я же по поручению Николая Анисимовича! — притворно ужаснулся я. — И не могу остановиться на полпути! Да, мы прибыли сюда за порнографом, но, как образцовый пионер, я не могу смириться с существованием целой сети подпольного производства и распространения продукции! Страна теряет сырье, не получает налогов и доходов, а значит — мы имеем с черной экономической дырой, которая совсем не метафорически высасывает ресурсы ради того, чтобы… — просветлев, повернулся к директору. — А ради чего, подпольщик Викентий? Сколько денег тебе отгружали?

— Тысячу в месяц, — буркнул он.

— Плюс… сколько основных?

— Триста десять! — раздраженно рявкнул он.

— И сколько накопить успел? — спросил я.

Он тоскливо посмотрел на БХССника.

— Все равно отыщут и конфискуют, — развел я рукой. — Вы же удивительно однообразно нычете деньги под плиту, бриллианты — в бачок унитаза…

Директор дернулся — прячет!

— …и закапываете наличку в стеклянных банках в огороде на даче.

Снова дернулся.

— Так сколько?

— Тридцать тысяч, — вздохнув, ответил он.

— И куда тратить собирался? — спросил я.

— А куда у нас столько потратишь? — вздохнул он еще горше.

— Видите, товарищи? — с улыбкой обратился я к спутникам. — Спорим, что остальные члены банды так же ответят? Не ради не трудовых доходов все делается! Скучно им, понимаешь, честной жизнью жить, душа движухи просит, вот и начинают реализовываться в качестве члена черного рынка. Тоже системная проблема, — вздохнул. — Но это терпит, а пока, Виталина Петровна, «провесьте» нам, пожалуйста, воздушный коридор до Тбилиси через три часика — как раз уважаемого порнографа взять успеем.

— Угу! — кивнула довольная-предовольная приключением девушка.

Вот ради этой мордашки все и затевалось!

Глава 4

— Разрешение производствам сбывать внеплановую продукцию самим — это хорошо и правильно, — по пути к фотоателье я демонстрировал лояльность придумавшему эту схему товарищу Косыгину. — Государство большое, и заводов у него много, и, так сказать, «вручную» переместить каждую пуговицу от станка к конечному потребителю ему трудно. Данная мера частично упрощает жизнь и стране, и заводу, заодно позволяя немножко самореализовываться особо пронырливым директорам. Когда они делают это честно — честь им и хвала. Но есть такие, как наш новый друг Викентий Петрович — деловая жилка толкает их на деструктивную деятельность. Забавно — в «глухонемых» УПК рационализировали резинки от трусов, недовставляют в них резиновые жгутики, чтобы из метра делать три, два из которых уходят подпольно, а потом у пролетария из условной Астрахани трусы за две стирки держаться перестают. Про цеховиков и рационализацию условный пролетарий не знает, и даже не догадывается, поэтому плохие трусы приписывает непосредственно Советской власти, и полностью в этом прав — она, вообще-то, нормальными трусами обеспечивать его обязана в полной мере, и оправданий здесь быть не может. Хлопнем эту сеть, и трусы по всей стране станут чуть лучше. Вместе с резинкой укрепится и общий, так сказать, уровень доверия к власти.

Народ, включая потихонечку профессионально деформирующегося куда надо БХССника, грохнул.

Переждав, продолжил идеологическую накачку личной бригады (попрошу себе такую — хороший состав, мне подходит, даже штатный идиот в лице товарища оперуполномоченного есть):

— Кроме того: неотвратимость наказания — главная составляющая любой судебной машины. А народ-то не слепой, и видит, что подпольщик жирует на нетрудовые доходы много лет. Если ему можно х*й на уголовный кодекс класть, почему другим нельзя? И дисциплина в социуме неминуемо начинает деградировать. По-хорошему, нам нужно усиливать экономические отделы — и в МВД, и в КГБ.

Потому что, когда дед продавит кооперативы, житуха станет гораздо веселее — появятся, например, похищения с целью получения выкупа и прочие замечательно-редкие ныне штуки.

— Но это — долго и трудно, и я в этом совершенно ничего не понимаю, — вздохнул я. — Изложу соображения старшим товарищам, дальше пусть у них голова болит. Но такие акции, как сегодня, продолжать и масштабировать считаю необходимым. Слухи, опять же, ходят, и такой чудовищной величины жупел как внезапный проверяющий пионер со страшной ксивой не останется незамеченным. А вдруг кто испугается и перевоспитается? — вздохнул. — Иллюзий у меня нет, но даже один не открытый из-за нас цех — разве это того не стоит?

Дядя Петя с доброй улыбкой покивал:

— Стоит, Сережа. Ты вообще молодец, и я Павлу Анатольевичу с Семеном Кузьмичом так и скажу, — заверил он.

Цвигун тоже в теме, получается — а как иначе, пусть и «ручной», а глава КГБ, значит о таких вещах знать должен.

— Уверен, Николай Анисимович по достоинству оценит твой вклад в это дело, — заверил БХССовец.

— Да я-то че, меня любым генералом заменить можно было, — отмахнулся скромный мальчик. — И порнография-то херня, я совершенно уверен, что про Викентия Петровича и его замечательное производство знает весь город — продукция-то прямо через местные магазины и реализовывалась, по поддельным накладным. Вроде и не отличишь,