Пилот - Антон Перунов
— Джентльмены о подобных вещах не распространяются, — сдуру брякнул Март, но тут же пожалел о двусмысленно прозвучавшей фразе.
— Молодец! — одобрительно приподнял большой палец Черкасов. — Так сказать, не посрамил…
— Господа, я вам не сильно мешаю? — осведомился остановившийся рядом с их партами Астафьев.
— Никак нет! — под всеобщие смешки браво доложил Колычев.
— В таком случае, вам не составит труда повторить мои последние слова?
— Так точно! Ваше благородие сказали, что сегодня пройдет первое занятие по пилотированию учебного корвета «Джигит», и стали распределять курсантов по группам.
— И в какую попали вы?
— В первую. Вместе с курсантами Черкасовым, Розановым и Айсиньгьоро.
— Что ж, — хмыкнул куратор. — По крайней мере, мнемотехнике и поддержанию «сферы» вы научились. Однако не стоит во всем полагаться только на дар. Внимание в нашем деле требуется не меньше, чем в любом ином.
— Так точно!
— Прекрасно. У кого-нибудь есть вопросы?
— У меня, господин учитель, — поднял руку Пужэнь. До прихода Марта он считался фаворитом в группе и по силе дара, и по учебе, но появление новой звезды быстро затмило популярность «золотого мальчика».
— Слушаю вас, княжич.
— Курсант Колычев не прослушал полного курса, а его поставили в первую группу. Это может быть опасно.
— Не стоит быть таким пугливым, ваше сиятельство, — с непроницаемым лицом парировал отставник. — Курсант Колычев блестяще учится, на отлично сдает все промежуточные зачеты и письменные работы. Это — во-первых. Во-вторых, он единственный, кто имеет опыт управления ботом. Господа, в его летной книжке уже двадцать часов самостоятельного налета. И он успел все это сделать за прошедшие два месяца. Вы же и остальные курсанты не удосужились, видимо, в силу большой занятости, найти время для самостоятельных занятий. И в-третьих. Колычев награжден за участие в боях самим генерал-фельдмаршалом бароном Врангелем. Я в нем уверен, он — не подведет!
Цифры эти полностью соответствовали действительности, и уж точно не были взяты из «воздуха». Еще в самом начале, выдавая Марту приказ о его зачислении в летную школу, Зимин пообещал:
— Что касается тебя, Мартемьян. Согласно этому документу, ты принят в спецгруппу для одаренных в летной школе главной базы Третьего флота здесь, в Дальнем. Поскольку от большинства из курсантов априори сильно отстаешь, воленс-ноленс придется наверстывать. И в технике, и в пилотаже. Впрочем, вашу группу все равно пока что на тренажерах гоняют. Так что справишься.
— Я тоже так думаю, — скупо улыбнулся Колычев.
— Когда начнете летную практику, я тебе помогу, — продолжил Зимин, не обращая внимания на браваду будущего курсанта. — Будем дополнительно на разведботе заниматься, заодно и часы наберешь, и практику на малых судах для допуска к самостоятельным полетам получишь. Я, к твоему сведению, имею официальный ранг летчика-инструктора первого, то есть высшего, ранга. А там, как говорили наши предки — все в руце Божией. В общем, поживем — увидим!
Слово его никогда не расходилось с делом, так что после усвоения теории и отработки на «земле», он по выходным каждую неделю по несколько часов летал на разведботе. Сначала на месте второго пилота, а затем и командира воздушного судна. Строгий наставник даже организовал ночные тренировки. Впрочем, при наличии видения это было совсем не так сложно. «Сфера» отлично заменяла тепловизоры и ПНВ. Все полеты четко фиксировались и хронометрировались диспетчером аэропорта. Так что опыт он действительно успел-таки приобрести.
Теперь его предстояло продемонстрировать.
Закончив распределение курсантов по группам, Астафьев приказал им построиться и вывел во двор, где будущих пилотов поджидал грузовик. Забравшись в кузов, Март принялся разглядывать школу, невольно сравнивая ее с совсем недавно покинутым приютом. Несмотря на то, что выстроенное в модном для тридцатых годов стиле модерн здание вовсе не поражало воображение, по сравнению с его прежним обиталищем оно выглядело дворцом.
Небольшое, двухэтажное, выкрашенное в нежно голубой цвет с яркими белыми арками, полуколоннами и оконными проемами. В учебных классах всегда царили свет и прохлада.
Оригинальная система вентиляции, сработанная русскими инженерами и архитекторами, прекрасно справлялась со своим предназначением. Широкие парты, грифельная доска во всю стену и набор мелков. Высокие потолки, широкие окна в частом переплете и уже повсюду электрическое освещение. Пусть и старомодно для жителя двадцать первого века, зато с душой и вкусом. В специализированных классах широкий набор оборудования от самого простого до настоящего и очень дорогого гирокомпаса марки «Sperri».
Неудивительно, что Марту здесь нравилось.
Стоило курсантам занять свои места, как мотор грузовика Нижегородского завода заурчал, и тот, подвывая гипоидной передачей, тронулся в сторону аэродрома, где их поджидал «Джигит».
Прежде чем будущие пилоты получали допуск, им предстояло пройти обязательный медосмотр, без которого к самостоятельным полетам никого не допускали. С учетом молодости и здоровья курсантов процедура являлась по большей части формальной, но правила есть правила.
Медпункт или, как говорили прежде, околоток на аэродроме располагался в отдельно стоящем флигеле, где царствовал коллежский советник Малышев — представительный мужчина лет сорока от роду. Как водится в военных частях, он был специалистом на все руки. И терапевтом, и хирургом, а если понадобится, то и психиатром.
Пока его товарищи, подшучивая друг над другом, раздевались, Март быстро разоблачился до трусов и, недолго думая, шагнул в смотровую. Открывая дверь, он едва не столкнулся с молодой девушкой в белом халате и высокой накрахмаленной косынке с красным крестом.
— Простите, — вырвалось у него.
— Вы уже готовы? — строго спросила медсестра.
— Для вас на все! — не раздумывая, ответил он.
— Проходите, господин остряк, — осталась безучастной к его пылкости служительница Асклепия.
Внутри привычно пахло карболкой, йодом и еще какими-то лекарствами. Малышев сидел за столом, уткнувшись в лежащие перед ним стопкой медицинские карты курсантов. Несмотря на это, он сразу же узнал вошедшего и с легкой усмешкой отрекомендовал его своей помощнице.
— Полюбуйтесь, мадемуазель Стоцкая. Перед вами представитель славного рода Колычевых.
— Я польщена, — фыркнула барышня.
— Здравствуйте, Андрон Николаевич, — запоздало поприветствовал его не ожидавший такого приема Март.
— И вам не хворать. Впрочем, как вижу, вы по-прежнему до неприличия здоровы?
— Вашими молитвами.
— Жалобы есть?
— Никак нет!
— Чудно, — отозвался врач, расписываясь в летной книжке и протягивая ее курсанту.
— Разрешите идти?
— Ступайте, и позовите следующего.
Малышев не просто был одаренным, а очень известным целителем. Будь у
