Алексей Шепелёв - Другая Грань. Часть 2. Дети Вейтары
— Откуда такое недоверие, почтеннейший?
— Деньги любят счёт.
Нурлакатам раздраженно дёрнул плечом, но ничего не ответил.
По каменным стенам плясали уродливые тени. Наёмники пересчитывали монеты, высыпая их на крышки сундуков, мешок за мешком. Джеральд привалился к дверному косяку, лениво наблюдая за своими людьми и незаметно, но внимательно — за чернокнижником. Не так уж и редко было, что вместо вознаграждения от работодателя наёмники получали кинжал в бок или яд в вино. У волшебников, конечно, методы иные, да суть-то одна и та же.
Но маг, похоже, злого умысла за пазухой не держал. Хоть и было видно, что происходящее ему не по душе, но он терпеливо ждал, пока наёмники закончат подсчёт оплаты. Джеральд подумал, что его не столько раздражает недоверчивость наёмников, сколько изводит желание быстрее оказаться рядом оборотняшкой и приступить к опытам. Хоть на этот счёт волшебник не распространялся, но догадаться, для чего ему понадобилась девчонка, мог бы и ребёнок. Ничего, ждал столько времени — подождёт и ещё немного.
— Скажи, почтенный, а каковы ваши дальнейшие планы? — неожиданно поинтересовался Нурлакатам.
— Хочешь предложить ещё какую-нибудь работу? — вопросом на вопрос ответил Джеральд.
— Нет, работы у меня для вас нет. Но есть большое желание, чтобы вы нашли её побыстрее и не показывались в городе хотя бы… до середины месяца красных листьев.
Намек был — яснее не бывает. Джеральд на мгновение задумался.
— Скажи, почтенный, а были ли у твоего ученика родственники?
Чернокнижник недоуменно воззрился на наёмника.
— А зачем тебе это знать?
— Ну, всё-таки.
— В его землях странные нравы. Все мужчины считают себя братьями, а все женщины — сёстрами. Впрочем, это им не мешает делать детей.
— Я имел в виду родственников по тем понятиям, что приняты в Империи. Родители, жена, дети… Братья и сёстры, как это считается здесь…
— Не могу сказать точно, но думаю, что были. В любом случае, это можно узнать в канцелярии наместника Императора на Берегу Чёрных Братьев. На имперских магов всегда должны быть документы по месту их рождения.
— Хорошая идея, почтенный. Думаю, мы с ребятами отправимся в те края. Сам понимаешь, до конца месяца красных листьев мы вряд ли вернемся обратно.
Чернокнижник смерил Джеральда изумленным взглядом.
— Берег Чёрных Братьев меня вполне устраивает, но что ты там забыл?
— А это уже тебя не касается, почтенный. До сих пор каждый из нас занимался своим делом — и мы оба пока что довольны.
— Джер, в моих мешках восемь сотен, до последнего ауреуса, — первым закончил подсчет вознаграждения Додецимус.
— Помоги Гронту, — счёт представлял для северянина большую проблему. Повернувшись обратно к магу, Джеральд продолжил:
— Вот видишь, как хорошо всё складывается, когда каждый делает своё дело и не задаёт лишних вопросов. Девочка у тебя, золото у нас… Мне кажется, не надо ничего менять.
— Не будем менять, — согласился маг. — Твои доводы вполне убедительны…
Сознание возвращалось к Рионе медленно и постепенно. Не в том смысле, что все эти дни она была без чувств, нет: девочка могла ходить, говорить, понимала, что происходит вокруг неё. Понимала, да только не воспринимала…
Рионе казалось, что всё происходящее не имеет к ней никакого отношения. От реальности её словно ограждала прозрачная стена, вбиравшая в себя и звуки, и запахи, и краски. То, что проходило сквозь стену не могло вызвать у девочки никаких чувств, а сама она тоже не испытывала ни малейшего желания поинтересоваться хоть чем-то. Какие-то люди её куда-то везли, чем-то кормили и поили, и ей было всё равно — что это за люди, куда и зачем они её везут. Вкуса еды и питья она тоже не чувствовала, не ощущала голода и жажды, усталости, жары, холода…
Лишь раз, когда на её глазах разыгралась битва, рядом падали мертвые воины, лилась кровь, она на какое-то мгновение словно выпала из вязкого кокона и ей стало по настоящему страшно. Но это длилось не долго, от силы пару минут, а потом Риону снова охватила апатия, и она тупо таращилась на вывалившиеся из распоротого живота мертвеца внутренности, не испытывая ни страха, ни брезгливости. Совсем рядом продолжался бой, мелькали мечи, свистели стрелы, а ей не было до всего этого никакого дела…
И только теперь, после того как путешествие закончилось заточением в каменном мешке, девочка стала потихоньку приходить в себя. Вместе с интересом к происходящему вокруг просыпались и воспоминания. Итак, она — Риона Пригская, старшая дочь Кейла и Дариды, похищенная неизвестно кем, но понятно для чего: похитителю нужна была её кровь. Каждый день в комнату заходили двое мужчин, приносили с собой небольшой тазик и острый нож, откованный из сплава нескольких металлов, в числе которых было и серебро: такие вещи оборотни ощущают очень хорошо.
Один из пришедших крепко прижимал девочку к кровати, а второй надрезал жилу на руке Рионы и сцеживал кровь в тазик. Собрав нужное количество крови, они бинтовали рану и уходили, оставляя девочку одну.
Кроме сбора крови, к ней приходили только за тем, чтобы принести пищу и вынести ночную вазу. Эти обязанности прислуги исполнял один из тех, кто брал кровь — здоровый мужчина, на слугу ни видом, ни поведением совершенно не похожий. Никто из входящих в комнату не проронил ни единого слова. Риона тоже не пыталась с ними заговорить. О чём? Только когда у неё первый раз брали кровь, девочка что-то кричала и билась в лапах у мучителя, но потом смирилась и затихла. Сил у этого человека было более чем достаточно, для того чтобы удержать маленькую оборотняшку. И Риона, поняв, что сопротивление бесполезно, больше отбиваться не пыталась.
Зато, вспомнив уроки дяди Йеми, девочка припомнила всё, что с ней произошло, и попытаться найти какой-нибудь путь к спасению. Для начала, она постаралась понять, в какие края её затащили похитители. Воспоминания о путешествии были слишком смутны и обрывисты, и всё же несли в себе некоторые ответы. Сначала её везли через горы — разумеется, это могли быть только Торопские горы. Дальше — на корабле по морю. Разумеется, это было Внутреннее море. Скорее всего, путешествие по воде завершилось на его северном берегу, где-то в Большом Заморье. Хотя, конечно, могли завести и куда-нибудь в строну Итлены, но на это было не похоже. Последними воспоминаниями Рионы о путешествии были густые хвойные леса, насколько девочка помнила рассказы учителя, близь Фланского перешейка такие не росли. Значит, Заморье. Сориентироваться точнее у девочки не получалось.
Оставив вопрос о своём местонахождении до лучших времен, Риона тщательно осмотрела своё узилище. Результаты осмотра не обрадовали. Комната, в которой её заперли, имела шесть шагов Рионы в длину и столько же — в ширину. Потолок очень высокий, песов восемь, а то и больше. Под самым потолком — окно. Большое, света даёт много, но добраться до него по стене — почти невозможно. Та стена, в которой окно, сложена из крупных отесанных камней. Остальные, наверное, внутренние, — кирпичные. В стене, что напротив окна — дверь. Тоже большая, из широких дубовых досок. Помимо скрепляющих доски двух широких медных полос, дверь пересекали ещё шесть тонких металлических лент: три поперёк и три сверху вниз, изготовленных из чистого серебра. Было видно, что полосы эти укрепили на двери совсем недавно, наверняка специально ради Рионы: при одном только приближении к выходу из комнаты оборотняшка сразу ощущала дурноту. О каком-либо взломе двери нечего было даже и думать.
Из мебели в комнате стояла лишь кровать, зато настоящей морритской работы, с бронзовыми прутьями, да ещё и не из дешевых: массивные ножки украшала искусная резьба. Застелена кровать была так же по морритскому обычаю и тоже с претензией на богатство: расковыряв матрас, девочка обнаружила не только шерсть, но и птичий пух. Это было тем более удивительно, что собиравшие её кровь мужчины ни видом, ни одеждой на морритов не походили. Тот, что держал девочку, для уроженца Моры — слишком светлокож и носил бороду, а его товарищ и вовсе — аргандец. Значит, это были всё-таки слуги какого-нибудь имперского волшебника: кому же ещё могла понадобиться кровь оборотня.
Скинув сандалии, Риона попыталась влезть по стенке к окну. Простая девочка на её месте, конечно, не смогла бы этого сделать, но оборотняшка, даже в форме человека, была очень ловкой и цепкой. Пластаясь по стене, впиваясь пальцами в самые крохотные выступы и трещины, она сумела добраться до оконной ниши. И тут же почувствовала новый приступ дурноты: окно перегораживала серебряная решетка. Почти теряя сознание, девочка всё же подтянулась, чтобы увидеть, что находится за окном, а потом разжала пальцы и свалилась вниз. Хоть и говорят, что кошки всегда падают мягко, но пятки Риона отбила себе довольно чувствительно. Впрочем, девочка не унывала: увиденное за окном того стоило. Строение, в котором её содержали, находилось посреди довольно крупного города. Значит, её похитил не просто маг, а маг на службе Императора. И сделал он это явно в глубокой тайне, поскольку опыты с нечками в Империи карались жесточайшим образом. Но такую тайну нельзя сохранять долго: у Инквизиции имелись способы обнаруживать нарушителей. Это подвергало Риону большой опасности, но это было и её шансом обрести свободу и вернуться домой: поиски неизвестного оборотня, начатые Инквизицией, непременно должны были потревожить паутину, Повсеместно Протянутая Пауком. И тогда, уловив сигнал, Пауки Господаря смогут догадаться, где прячут девочку, и прийти ей на помощь… Только бы эта помощь не запоздала…
