Александр Александр - Волонтер: Нарушая приказы
Шредер затушил трубку и вернул на место. Поправил кафтан и вошел в горницу.
– Мы согласны сопровождать ваш отряд, – молвил старший из братьев, – но нам хотелось узнать из-за чего весь этот сыр-бор. И мы должны поговорить об оплате.
Пришлось капитану рассказать кто они такие. Правда, что сопровождать разбойники будут сына Петра Алексеевича, умолчал. Мало ли что. Вдруг планы у них изменятся.
-Как наступит утро, выступим, – предложил под конец рассказа Шредер, но Фрол отрицательно помотал головой.
– Нам еще нужно троих подождать. К вечеру они точно приедут.
Пасмурно. Хоть ливень и кончился, ветер с Балтики так и не удосужился разогнать грозовые облака.
Синие мундиры, с желтыми воротниками и обшлагами, уже были не такими чистыми. По-прежнему монотонно и тоскливо пели флейты, и отбивали ритм барабаны. Десятки сотен ног, обутых в туфли месили дорожную жижу. Ржали лошади. Застревали в грязи колеса повозок и пушек. Темно синие, с желтым крестом знамена, развивались на ветерке. Вот только настроение опять было не веселое.
Впереди, в стороне на обочине наблюдали за всем этим в окружении офицеров – фельдмаршал и генерал-майор. И вновь они были не в духе. Кутался в плащ первый и иногда чихал. Второй курил трубку.
Понять их можно. Сначала ливень, а затем пожар, что вызвал переполох в лагере, вынудили их замедлить наступление. Штурм города – срывался. Упаси бог, если прознали русские об их наступлении. Уйдет из крепости сын Петра, поход будет провален. И тогда, тогда полетят головы.
Прохладно. Кутался в плащ Левенгаупт, чихал. И не понять офицерам – то ли простудился тот, то ли это из-за курившего фон Шлиппенбаха. Вольмар Антон загасил трубку и спрятал ее в кисет. Рукой подозвал к себе майора, приказал, чтобы тот выслал вперед взвод драгун. Офицер кивнул, пришпорил коня и исчез в длинной колонне идущих солдат.
Минут через пять мимо офицеров проскакал небольшой отряд из десяти всадников. Фельдмаршал проводил их взглядом и вновь чихнул:
– Ваше здоровье, господин фельдмаршал. – Проговорил фон Шлиппенбах.
Левенгаупт запустил два пальца в обшлаг мундира и извлек оттуда белоснежный платок.
-Спасибо генерал-майор, – проговорил он сморкаясь. – Надеюсь, что доставшее меня чихание, пройдет до начала осады.
-Пороховой дым – лучшее лекарство от простуды. – Сострил генерал-майор.
-Ваша, правда, фон Шлиппенбах, – молвил фельдмаршал, – ваша, правда. Лично я считаю, – добавил он, – баталия – это лучшее лекарство от всех болезней.
Офицеры дружески закивали, поддерживая главнокомандующего.
-Как вы думаете, господа? – продолжал между тем Левенгаупт, – Удастся ли нам взять цитадель?
От офицеров отделился самый старый, он выехал чуть вперед и сказал:
– Русские. Слабы. После Гродно, все время пытаются избежать сражения. – Тут офицер замялся, – Мне кажется… – промямлил он, и замолчал.
– Говорите Эрнст, – видя его не решительность, сказал фельдмаршал.
– Мне кажется, что русские отдадут Нарву без боя. Да еще и согласятся выплатить любую контрибуцию. (4)
Прописные истины из уст старого вояки. Прибегнуть к проверенным средствам никогда не поздно. Разместиться, встать, дать предупредительный залп из пушки, и только после этого отправить парламентера с барабанщиком. И тогда судьба города будет в руках бога. Если тот даст разум коменданту, то тот, увидев всю мощь их армии – сдаст цитадель без боя. Ну, а если этот глупец откажется, то он поймет – что такое шведская артиллерия.
– Ваши слова, – молвил фельдмаршал, – да богу в уши.
Пришпорил коня и умчался вперед. Пришлось и офицерам поспешить за ним.
А уже к вечеру шведская армия вышла к Нарве.
Утро принесло новые известия…
Несмотря на ненастную погоду, Егор все-таки решился поднять воздушный шар в воздух. Причем сделал он это вовремя. С помощью подзорной трубы ему удалось разглядеть движущиеся колонны шведской армии.
– Сколько у нас по твоему времени, для подготовки крепости к обороне? – поинтересовался у него Золотарев, когда тот доложил ему.
– По таким дорогам только к вечеру подойдут.
– М-да. Не густо, – вздохнул Андрей, встал с кресла и подошел к окну.
Эвакуировать из Нарвы жену и детишек уже поздно. Скорее всего, шведы, несмотря на плохие дороги, выслали разведывательный отряд, который будет перехватывать всех, кто покинет цитадель. Учтут осаду Нотебурга.
– Не густо, – вновь проговорил комендант, – что же делать. – Подошел к столу, взял трубку и закурил. – А вот, что, – выпалил он. – Значится так Егор. Берешь надежного человечка и отправляешь его в Ивангород. Чтобы соседи были в курсе, кто к нам движется. Ведь вряд ли шведы ограничатся только одной Нарвой. И еще, – Андрей взял паузу, – постоянно держите воздушный шар в воздухе, как это мы делали тогда под Архангельском. Для нас сейчас сведения о передвижении неприятеля – главное оружие. Как говорится: кто осведомлен – тот вооружен. А теперь ступай.
Егор, повернулся, чтобы уже уйти, но комендант на секунду его задержал.
– Скажи адъютанту, – проговорил Золотарев, – чтобы зашел.
Бывший денщик князя Ельчанинова, грезивший в детстве о море, а сыскавший свой удел в небе, вышел.
-М-да, – вздохнул Андрей, подходя к окну. – Надеялся, что дождь задержит продвижение неприятеля. Ан нет, не вышло. Жаль. Те несколько часов, что мы выиграли, ничего существенного нам не дадут.
Его заставил оторваться от наблюдения из окна окрестностей, скрип двери.
«Надо бы смазать», – подумал комендант, поворачиваясь.
На пороге стоял адъютант. Серый кафтан, коричневые штаны с белыми чулками, кудрявый парик, скорее похож на секретаря. И в этом надо признаться была доля правды. Паренек был из местных, то ли чухонец, то ли эстляндец. Андрей так и не выяснил, встретил его на третий день своего пребывания в должности коменданта, когда тот явился к нему с просьбой организовать похороны убитых во время резни местных жителей. Отказывать Золотарев не стал, выделил взвод из Белозерского полка. Уже позже до него дошли слухи, что Юстас Лемме, так звали паренька, оказался смышленый. А уже приблизительно через месяц, понимая, что в беспокойном хозяйстве города и крепости, ему, Андрею, одному без помощи не разобраться вызвал к себе паренька. Предложил должность адъютанта, тот согласился, но при одном условии – Юстас Лемме не должен носить военную форму. Не хочет – не надо.
-Нужно собрать всех полковников, плюс ко всему важных людей города. И сделать это нужно как можно быстрее, – проговорил Золотарев.
Лемме кивнул и ушел.
А вечером к крепости подошли неприятельские войска. Их уже можно было наблюдать в подзорную трубу прямо из окошка кабинета.
– М-да. – Произнес Андрей, прекращая наблюдение. – У нас в запасе осталась только ночь. Вряд ли главнокомандующий шведской армии, решится начать нападение ночью.
На всякий случай приказал, усилить посты. Береженого – бог бережет.
VII
Поутру, как бы Шредеру не хотелось, выйти в дорогу не получилось. Во-первых, будь оно не ладное, пришлось ждать еще троих разбойников. Без них Фрол, ни за какие, коврижки не желал выступать. Во-вторых, несмотря на все усилия денщика, Шипицын и Монахов так и не проснулись. Оба безмятежно посапывали в сарае, под присмотром царевича. Капитан пару раз велел Онегину принести воды, и окатить служивых. Денщик беспрекословно выполнял его приказ, бегая с ведрами до колодца, лил на спящих, но все было бесполезно. Медовуха, которой прошлым вечером их потчевал Лука (так звали хозяина дома), оказалась еще той штучкой. Служивые ворочались, иногда махали руками, но так на ноги и не поднялись.
– Проклятье, – выругался Христофор Шредер, опускаясь на пол и закрывая лицо руками.
Что произошло бы, если он вчера присоединился к товарищам, испей медовухи? Неизвестно, как сложилась их судьба. Вполне вероятно, что и в живых не было. Хотя в его положении, это был не самый худший исход. Представить было страшно, как с ним поступил Петр Алексеевич, если бы капитан не доставил царевича в Санкт-Петербург.
-Один раз не умирать, – молвил Христофор, – а двум не бывать.
– Что будем делать капитан? – вдруг спросил Алексей, чистивший оружие.
-Ждать!
-Чего?
Вопрос еще тот! Ждать, но чего? В любом случае выходить придется в дорогу, только следующим утром, ну, по крайней мере, этой ночью. Есть правда один огромный минус от ожидания. Когда этим занимаешься, время движется уж больно медленно. Тут как бы с ума не сойти.
– Ждать, когда ситуация изменится, – проговорил Шредер, – а чтобы время не тянулось так медленно, я бы посоветовал поручик, – тут Христофор назвал царевича умышленно, поручик, вдруг кто-нибудь их подслушивает, – заняться вам фехтованием. И время быстрее побежит, да и лишнее занятие вам не помешает.
