Сергей Садов - Уйти, чтобы выжить
— А что ты собираешься делать? — не утерпела девочка. В глазах у нее был страх, хотя она усиленно его прогоняла.
— У тебя что-нибудь болит? — вместо ответа поинтересовался Володя.
Аливия прислушалась к себе и помотала головой.
— Нет.
— Значит, таблетка действует. — Володя снял с руки часы и положил на стол. Огляделся. — А что делаю… сейчас объясню.
Слуги как раз в этот момент принесли горячую воду, в том числе и котел с прокипяченными простынями. Володя выгнал слуг, закрыл дверь и подпер ее стулом.
— В комнату не входить! — рявкнул он. — Филипп, на тебе весь порядок. Во время операции я отвлекаться не смогу. Делай что хочешь, но мне никто не должен мешать!
— Слушаюсь, милорд.
Володя покосился на врача:
— Арвид… Я правильно расслышал ваше имя?
— Да… милорд.
— Мне может понадобиться помощь… Вы готовы помочь или ваша профессиональная гордость не позволит?
Врач поджал губы, окинул взглядом инструменты:
— Вы учились на врача?
— Не то чтобы специально, но да, меня обучали делать несложные операции. Я учился у лучшего хирурга своей страны… хотя самому операции делать не приходилось.
Врач снова поджал губы:
— И тем не менее…
— Вы знаете, что делать?
— А вы? — после небольшой паузы поинтересовался врач.
— Да. Я знаю, что это за болезнь. И знаю, что она не опасна, если вовремя сделать операцию. Судя по всему, еще не поздно. Моих познаний вполне хватает, чтобы понять — мы успели вовремя. Но тянуть нельзя.
Врач задумчиво осмотрел девочку, настороженно наблюдавшую за ним. И покачал головой:
— Даже если так, она слишком мала. Она не выдержит боли.
Володя раздраженно дернулся:
— Я не прошу у вас советов. Мне нужна не очень сложная помощь. Пока я делаю операцию, кто-то должен смотреть за пульсом девочки и предупредить, если он начнет падать.
Врач покраснел.
— Вы считаете, что лучший врач Тортона способен только наблюдать за пульсом?
Взгляд князя похолодел, глаза превратились в щелочки, словно арбалетные болты уставились на врача. Тот испуганно ойкнул и попятился.
— Вы согласны мне помочь или нет?
Арвид задумался. Потом кивнул:
— Если у вас это получится, милорд…
— Хорошо.
Володя достал дезинфицирующее мыло и герметично запакованный пакет с резиновыми хирургическими перчатками. Надел маску. Снова проверил, что находится перед ним: инструменты, банки, герметичные пакетики с ватой, обычная вата, пинцеты.
Он кувшином зачерпнул горячей воды.
— Полейте мне.
Врач взял кувшин и стал лить на подставленные Володей руки. Тот намылил их почти до локтей, смыл пену и стряхнул воду. Повернулся к девочке:
— Ленка…
— Ты так и путаешь мое имя, — слабо улыбнулась она.
Володя покаянно склонил голову:
— Прости… То, что с тобой стряслось, у меня на родине называется острый аппендицит. Вот тут, — Володя осторожно положил девочке руку на живот, скрытый простыней, — у всех людей есть небольшой отросток. Он называется аппендикс. Иногда этот отросток воспаляется и начинает болеть. Чтобы вылечить, необходимо этот отросток удалить. Ничего страшного тут нет, у меня на родине такие операции делают часто. Если его не удалить, этот аппендикс может прорваться, и тогда лечение окажется намного более сложным.
— Ты хочешь его удалить?
— Верно. Для этого мне придется немного разрезать твой живот, чтобы добраться до него.
— А… а это очень больно?
— Нет. Ты ничего не почувствуешь. — Володя взял шприц, вскрыл его, насадил иглу и взял пакет. Оценивающе оглядел Аливию, после чего проткнул пакет иглой. — Ты у нас совсем кроха, так что много не надо, — сообщил он. Потом пояснил: — Это снотворное. Сейчас я тебе сделаю укол, ты заснешь и ничего не будешь чувствовать. А когда проснешься, все уже будет в порядке. Давай руку.
Девочка на миг заколебалась, потом посмотрела на Володю и решительно вытащила правую руку из-под простыни. Володя тут же перетянул ее чуть выше локтя резиновым жгутом, смочил вату спиртом и тщательно протер место будущего укола.
— Ну-ка, несколько раз сожми и разожми кулачок. Вот хорошо, видишь, вены стали видны? Сейчас мы тебя туда и уколем…
Володя несколько раз вдохнул и выдохнул, успокаиваясь. Чего ему стоило это спокойствие, не узнает никто, а уж как он добился, чтобы руки не дрожали и твердо держали шприц…
В вену удалось попасть со второго раза, и Володя медленно выдавил снотворное. Тут же прижал к месту укола вату, смоченную спиртом.
— Вот, держи так.
Аливия левой рукой прижала вату. Володя же вскрыл упаковку с перчатками и стал осторожно натягивать их.
— А это тебе зачем?
— Затем, чтобы разную заразу не занести, — пояснил Володя. — Ты же ведь не хочешь, вылечившись от одной болезни, лечиться от другой? Ведь что такое болезни? Их вызывают такие маленькие живые организмы. Настолько маленькие, что разглядеть их можно только под очень сильным увеличением. Помнишь, я тебе показывал микроскоп и говорил, почему надо умываться?
Арвид заинтересованно поглядел на Володю, но промолчал.
— А я умывалась всегда! — обиженно протянула девочка. — И все равно заболела!
— Это не та болезнь, которая бывает от немытых рук.
Мальчик взял руку девочки и нащупал пульс. Аливия хотела еще что-то сказать, но вдруг почувствовала, как веки тяжелеют, Володя стал расплываться перед глазами…
— Все, — Володя вздохнул. — Арвид, берите руку и нащупывайте пульс.
Володя дождался, когда врач кивнул ему.
— Но он очень медленный.
— Так и должно быть. Аливия сейчас очень крепко спит. Она ничего не чувствует, так что и больно ей не будет.
Арвид поглядел на лежащий шприц.
— Это из-за этого? Такому лекарству цены нет…
— У меня его мало, да и нельзя его бездумно применять — чуть больше вколешь, и человек может уже не проснуться. Все, закончили! Как только пульс будет слабеть, сразу сообщите мне.
Володя осторожно скатал одеяло, взял пинцет, кончики которого лежали в кипящей на спиртовке воде, зацепил вату, окунул ее в пузырек с йодом и обильно намазал живот девочки. Выбросил вату в котелок, приготовленный для мусора, и тем же пинцетом осторожно зацепил скальпель.
На улице грохотнуло.
— Филипп, поправь свечи так, чтобы больше света падало. Плохо видно.
Филипп поспешно выполнил просьбу. Володя хмуро поглядел на обилие свечей, дающих неровный свет. Дорого бы он дал за генератор и обычную лампу накаливания хотя бы ватт на сорок…
Мальчик склонился над девочкой, поднес скальпель и замер. Выпрямился, закрыл глаза и что-то зашептал… Арвид прислушался, но князь говорил на незнакомом языке. Врач догадался, что это молитва. Но вот Вольдемар снова склонился над больной и решительно сделал надрез…
…Операция шла уже почти час. Арвид то и дело поглядывал на мокрого от пота юношу, но молчал. Тот временами отворачивался и тряс головой, чтобы смахнуть пот с лица, а потом возвращался к операции. Врач с интересом наблюдал. Юноше не хватало точности и твердости опытного хирурга, которая достигается годами практики, но действовал он решительно. За этим стояли не интуитивные догадки самоучки, а серьезная научная школа. Опытный врач сразу заметил, как юноша держал свой необычный нож, которым оказалось так удобно делать разрезы, как намечал шов. Ему было понятно, что подобная операция и на самом деле весьма обычна там, откуда пришел этот странный князь. Только этим можно объяснить такую точность в действиях явного новичка. Но что это за место, где лечат болезни, против которых бессильны лучшие врачи Локхера? Да что Локхера, Арвид вообще не слышал, чтобы разлитие желчи лечили где бы то ни было, тем более таким образом. А этот князь уже успел что-то вырезать и бросить в котелок. Вот он убрал уже третий скальпель и что-то стал пережимать внутри. Снова выпрямился, стряхнул пот и вернулся к операции… достал кривую иголку, нитку, быстро вдел и стал накладывать аккуратные швы. И снова Арвид подивился вроде бы неумелым, но точным действиям. Вот лег последний шов… все… Оказалось, не все. Володя снова пинцетом взял вату, смочил ее в темном растворе и старательно смазал шов…
Володя чуть пошатнулся, но на ногах удержался. Еще немного, напомнил он себе… Теперь полить шов перекисью водорода, достать из герметичной упаковки марлевую повязку, смочить бактерицидным раствором и медицинским клеем приклеить к животу. Проверив, как держится повязка, Володя стащил перчатки, сорвал маску с лица, снял халат и, пошатываясь, направился к выходу. У двери обернулся.
— Девочку не трогать! — хрипло распорядился он. — Я сейчас… ненадолго…
Выйдя из дома, он встал прямо под струи дождя, задрав голову к небу и раскинув руки…
