Александр Самохвалов - Боевой разворот. И-16 для «попаданца»

Так. Доложиться. Снова глохну от дичайшего шума, девичий голос пробился-таки, рассказываю быстренько, что там и как, после чего сразу выдираю штекер. Невозможно вынести это. Как стадо погремушек в голове… с тараканами гнусно шуршащими. Нам же еще надобно глянуть вдоль шоссейки и железки, что там и как. Это можно и с пяти. Тысяч.

Снова Брестская крепость, что и как там – не разобрать. Воюют, наверное. Тем более десант. Наш. За рекой. Был. А может, и из наступавших кто прорвался. Хотя вряд ли. Далековато… На данный момент, однако, тихо. Брест. Ничего интересного. «Мой» мост ремонтировать даже не приступали, кажется. Автодорожный тоже разрушен. Понтонная переправа. Рядом с «моим». Не используется на данный момент. Видимо, недосягаема. Из-за десантников. По идее, у братишек самая забава сейчас. Войска не подтянули еще. Немцы. Кругом одни тыловики вкупе со вторыми эшелонами. Наполовину израсходованными уже, надо думать. Склады – кругом! МТО всякое. Грузовики. Штабы. Гуляй, рванина, от рубля и выше. Похмелье будет, конечно. Куда денешься… Но – завтра. Или после.

Теперь направо и вдоль железки с шоссейкой. Движения совсем мало. Надо думать, снабжение у них теперь преимущественно через Влодаву идет. На этом направлении. И, насколько уровень моего стратегического мышления позволяет, могу предположить, что и со стороны Белостокского выступа удар наноситься должен. Или восточнее. Но то – не наши дела.

Ага, Ивацевичи. По собору легко узнать. Тут бой. Видно и с пяти тысяч. Но держатся. Пока. Облачка взрывов западнее вспухают. Здесь танки. Атакуют. Один, точно вижу, горит. Спасибо Костику, с его зрением… А вообще – собьют. Обороняющиеся, в смысле. Заслоны. Не сейчас, так через час. Всерьез взялись. Так и доложим. Ласточке и далее. На аэродроме все по-прежнему. Ну, что в Ивацевичах. Кладбище авиатехники. Обидно, блин. Сколько всего профукали…

О! Наблюдаю далеко впереди и прилично ниже пару «худых». Пикируют. Перпендикулярно мне. Вправо. Без малого в мою то есть сторону. Кого-то склевать, похоже, намыливаются. Точно, там «ишачки», четверкой. Прошлись – пара горит. Ловко… Облачко больно подходящее. Попалось. Попробуем-ка теперь угадать… И пристроиться… Правильно… Уходят вверх… Мы в туманные просторы облака… Звук движка сразу приглушило, полный интим. Почти. Сырость клубами. Так… Чуток вправо… Еще… Теперь вниз… Скорость… О! Вот это сюрприз! Какое сладостное рандеву! Выныриваю, а эти прямо передо мною, чуть ниже. Почти без скорости. У меня же – полный газ, и шаг винта тоже полный, и запас высоты, а «ишачок», ей-ей, не «чайка», разгоняется в пике очень неплохо, при даже еще лучшей динамике. «Худые» тоже довольно шустро набирают скорость, но у меня-то – уже! И меня, похоже, не видят. Иначе уже валились бы. В пике. Обзор назад у них никакой. В начале войны, с опостылевшим уже ихним преимуществом в скорости, это не так чтобы очень существенный недостаток был, но теперь и этот козырь – мой! Ведомый стремительно растет в прицеле, вот уже и без прицела – можно… еще чуток… Оп! Стройный силуэт с изящно закругленными консолями плоскостей распластался передо мною в полнеба, кажется. До чего же все-таки хороши эти 20-миллиметровки. Рвут все буквально в клочья. Мощная отдача, однако, чувствительно снижает скорость легонькой «птички» моей. Кажется, успел даже заметить, как взрывом изнутри взметнуло осколками остекление кабины. Уже позади, и явно не жилец, впереди же – ведущий, и он не успевает! Нет… Успевает. Сволочь… Валясь на крыло, уходит в пике, и расстояние между нами – метров сто, пожалуй, – сокращается все медленнее, а у меня все никак не получается довернуть, потом прекращает сокращаться, начинает расти – и вот он уже уходит. Не маневрируя – чисто на скорости. Попасть было все равно никак – он чуть сбоку шел. Доворот – потеря скорости. Опять, кстати, «сердце». То самое, с красным треугольничком. Все-таки, чуток довернув, жму жябу широким веером изо всех стволов. На одной интуиции. Мимо, конечно.

Или нет? Нет, попал. Попал! Не то чтоб враз смертельно и вдрызг, как ведомого, что уже порхает сзади пылающим не поймешь чем. К земле. Этот же всего лишь начал вести себя… Странно. Пошел зачем-то в вертикаль, да неловко так, непредсказуемо – я даже добавить не успел. Вроде только что весь прицел мне собою заполнял и вот уже непонятным каким-то рывком на крыло завалился и падает. Тяги, наверное. Снарядом. Или даже пулей. Повредило. Fortuna non penis, in manos non tenis[305], как говаривали в медицинском. Кончилось то есть, фриц, везенье твое. Покрутив головой – чур-чур меня, – следую за ним, даже не пытаясь дорихтовать. Уж очень неупорядоченный полет. Как у бабочки. Почему майские жуки днем не летают? Попробовал как-то запустить. В детстве. Зацепил лапками за палец и ну щекотать. Достал, короче. Тот надкрылья поднял, крылья расправил – широченные, – зажужжал, тяжеленький такой весь из себя, и – по прямой. Сразу воробей. Откуда взялся – вроде только что ничего такого рядом не было. Наперехват, бочка, вираж, чпок клювом – и готов. Жук. А бабочку, дневную – слабо. То вверх, то вниз, то в сторону мельтешит – непредсказуемо.

Будем ждать. Момента. Тем более что и на скорости ему не уйти. Не набирается у него скорость. Вот вроде чуть выправился – подхожу, пристраиваюсь… у, блин, опять. Как пьяного качает, и никак не поймать момент, когда бить. Стиль пьяного журавля… Биндюжника… О! Сейчас! Нет… «Сердца» он мне свои уже несколько раз успел показать, с обоих бортов, дыру тоже хорошо рассмотрел – чуть справа сразу за кабиной, не так чтоб очень большая, но видно – еще и внутри рвануло. Пушечный. Снаряд. Оп! Аварийный сброс фонаря. Первый раз наблюдаю. Вживую и вблизи. Классная опция. Высоты еще порядочно, тыщи две. На крыло, переворот, черная фигурка вываливается – и вниз. Секунд через пять раскрылся. Зря это он. Надо было затяжным. Разворачиваюсь, сбросив газ, вниз до тыщи, снова вверх, чтоб на минимальной, и – одними ШКАСами.

Никогда не понимал возмущений по поводу расстрела вражеских летчиков, что на парашютах. A la guerre comme a la guerre[306]. Все очень просто. Надо нанести максимальный ущерб противнику при, насколько получится, минимальном себе, любимому. Вот штурмовки колонн беженцев – совершенно идиотское занятие. От них же больше пользы, чем вреда. Дороги забиваются, боевой дух войск падает, паника, опять же. Не удивлюсь, если в этом больше пропаганды. Сам-то уж точно ни разу не видел. Немцы, в общем-то, люди рациональные. Впрочем, и древний дух вандалов в них тоже не вовсе угас. А потом был же, в реале, американец, что развлекался, с вертолета пипол расстреливая. Просто так. Не то в Ираке, не то Афган. Баловство это, однако. Глупое и вредное. Раненых добивать, к примеру. Чужих. Глупо. Пусть орут, народ нервируют. К тому же один раненый двух нераненых за собой тащит. Из боя, разумеется. Так-то наоборот, они его тащут.

А вот парашютиста, наоборот – положено. Вот и сейчас – одним экспертом меньше стало у Люфтваффе. Неслабым. Внизу, кажется, их уже территория была. Оккупированная, в смысле.

Пока развлекался, вот он уже и Пинск. Как-то вот по пути получилось. Удачно. До Жабчицы как раз успею шасси выпустить. Прежде, однако, основательно покрутив головой. Воронки засыпали, садиться можно нормально. Похоже, без меня не бомбили. Впрочем, и не было-то меня… где-то час или около того. «Чайки», во всяком случае, с задания не вернулись… еще или вообще. Притираюсь аккуратненько. Прямо к КПП. Выруливаю – Коля ждет. Наше вам с кисточкой. Спасибо, в смысле. Аппарат – безупречно. Оружие – выше всяких похвал. Настроение – как небо. А небо безоблачное.

До КП полста шагов. Докладываю. Насчет сбитых тоже, сразу предупредив на всякий случай, что не претендую. Поскольку замполит опять здесь торчит. Тот, однако, скорее в благодушном настроении теперь. Заполучив сразу и мост, и вожделенный огненный таран. Тоже человек за дело беспокоится. Пусть и на свой комиссарский лад. Хорошо, что в мое время уже повывелись. Инженеры человеческих душ. Слесари-гинекологи сокровенного. И сбитых моих, оказывается, подтвердили уже. Над наземным боем ведь все происходило. Понаблюдамши такие мои дела, наши взяли, да и забрали у немцев высотку какую-то. Взад. Воодушевимшись то есть. О чем и было сообщено по линии ВВС. Оперативно. Не ожидал. Впрочем, неважно…

Тем временем «чайки» вернулись. Всей четверкой. Без потерь то есть. Дождался Гошу с ребятами. Сопровождали бомберов. К бывшему Белостокскому выступу. По колоннам отработали – нормально. У «эсбэшек» тоже без потерь. Немцев, однако, прет масса. Третья танковая группа – здесь это уже известно. Вторую удалось отрезать, и она сейчас в «котле». Под Минском. Третья, вместе со спешно переброшенными резервами и усилениями второй, пытается наносить разблокирующий удар. Это наши так думают. А я, немного помня историю, могу предположить, что одним лишь разблокированием они не ограничатся. Наверняка попытаются наших закотлить. И как бы не успешно. Та суета на переправах Влодавы… Не нравится мне что-то. Надо думать, южнее еще переправы имеются. Часть сил с Украины заберут. Только если я здесь начну из себя стратега изображать – точно не поймут. Или поймут, но не так. В общем, замнем для ясности. Доложил же, с максимально возможным акцентированием, что, пока туда летел, наблюдал мощные перемещения неприятельских войск. В общем направлении на запад, но несколько южнее нас. Кстати, у нас тоже уже слышно. Канонаду. Не только на западе, где у шлюза № 1 пехота, при поддержке флотских, бьется все еще из последних, надо думать, сил, но и на юге, на юго-востоке даже. Обошли уже, похоже. Нам-то что – взлетели, и нету. А вот сухопутчикам ой как несладко придется.